– Мы уже спрашивали. Она тоже не знала.

– Почему же сработала бомба?

– Ваша супруга рассказала, что вы хотели отогнать машину дочери от гаража, а свою – поставить в гараж. Бомба взорвалась, когда вы дали задний ход. Ваша дочь утверждает, что с момента отъезда из Лондона ей ни разу не пришлось дать задний ход. Для террориста было неважно, когда взорвется машина – после посещения Шейлой больницы для детей-инвалидов на Грейт-Ормонд-стрит или в воскресенье, когда она уехала бы от вас. Рано или поздно Шейла должна была погибнуть.

Шейла должна была погибнуть… Вексфорд лежал на больничной кровати и никак не мог отойти от разговора. Потом он заснул. В четыре его разбудили, и он сел за круглый стол пить чай в компании еще четверых пациентов. И продолжал думать о Шейле. Кто-то хотел убить ее, но план сорвался. Убийца на этом не остановится. Возможно, дело в антивоенной деятельности его дочери. Или в том, что она кинозвезда. Сколько сумасшедших завидуют чужой славе и красоте. А кто-то мог вообще объединить Шейлу с ее героинями, например, с леди Одли, двоемужницей и убийцей. И решить, что ее необходимо наказать: за красоту, успех, аморальность, измену на экране и в жизни.

Теперь каждый день – это страх за ее жизнь. У инспектора на кровати лежали три газеты, в которых на все лады смаковали случившееся.

Нет, с этим жить невозможно.

Пришла Сильвия, долго хвалилась успехами Робина в хоровой школе. Вечером заглянул Бёрден, принес заключение Самнер-Квиста. Бёрден считал, что Клиффорд Сандерс как-то связан с этим преступлением. А покойная миссис Робсон выведывала у стариков всякие секреты и потом выбалтывала их в своем женском коллективе. Еще Бёрден рассказал о странном разговоре с психологом.

– Он все пытался объяснить непунктуальность Клиффорда. Но это никак не меняет положения вещей. Согласно заключению Самнер-Квиста, миссис Робсон убили не позднее чем без пяти шесть. Клиффорд ушел от Олсона в половине шестого, а от Квин-стрит до торгового центра – пятнадцать минут езды.

Вексфорд поморщился, говорить ему было еще тяжело.

– Думаешь, убийство преднамеренное? Судя по твоим словам, Клиффорд Сандерс встретился с Гвен Робсон не случайно. Вряд ли он полчаса ждал мать на этой жуткой стоянке. Или ты хочешь сказать, что он так запутался во времени, что не представлял, который час?

– Это не я говорю, а психиатр Олсон. Лично я в это не верю. Если Клиффорду надо, он прекрасно ориентируется во времени. Да, я считаю, что убийство могло быть преднамеренным. Почему нет? Я не верю, что Клиффорд принял Гвен Робсон за свою мать. Он же не сумасшедший. А мать он мог бы убить и дома. Думаю, для убийства Робсон у него были вполне реальные мотивы. – Бёрден торжествующе посмотрел на шефа, мол, попробуйте меня опровергнуть, и добавил: – А что, если Гвен Робсон его шантажировала? Знала какую-то его тайну?

– Например? – Вексфорд говорил тихо, с усилием.

– Например, что он голубой. Не дай бог, мамочка узнает. Но я только предполагаю.

– До сих пор между убитой и Клиффордом Саммерсом не установлено никакой связи. Мы не знаем, были они знакомы или нет. В такой семье, как у Сандерсов, сын может познакомиться с женщиной старшего возраста, только если она подруга его матери. А подругами они не были. И вряд ли Клиффорд когда-нибудь обращался в социальную службу, он же не старый инвалид, прикованный к постели. Если даже Гвен Робсон его шантажировала, где у тебя доказательства?

– Доказательства будут, – уверенно произнес Бёрден. – Завтра – дознание. А вечером я приду к тебе с докладом.

Но Вексфорд уже не слушал его. На соседней кровати кряхтел другой больной, потом пришла медсестра с тележкой и начала раздавать лекарства. Бёрден сочувственно смотрел на шефа. Верно говорят, что в больнице быстро теряешь интерес к внешнему миру. Разговоры о болячках, завтрак-обед-ужин да лекарства. Вот и вся вселенная.

Дознание началось, и его перенесли на другой день, как и ожидал Бёрден. Иначе и быть не могло. Самнер-Квист без конца говорил про гарроту. Эксперт из лаборатории замучил всех сложными рассказами о полимерах, линейных полиэстерах и каком-то терефталевом полиэтилене. И все ради того, чтобы выяснить, с каким проводом была эта самая гаррота. Бёрден понял только одно: гаррота была серого цвета.

Ральф Робсон на дознание не пришел, да он и не был нужен. Вызвали только Сандерсов. Следователь собирался тряхнуть Клиффорда на предмет его странного поведения на месте убийства: зачем он прикрыл тело миссис Робсон бархатной портьерой, а потом убежал? Главная свидетельница Дороти Сандерс давала показания уверенно, не спеша. По странному стечению обстоятельств, она оделась почти как Гвен Робсон в день убийства, вплоть до ажурных коричневых колготок.

Рядом с Сандерсами сидел мужчина, и Бёрден узнал в нем фермера, которого видел с собакой на крыльце.

7

Именно к нему Бёрден и отправился на следующий день.

У дома без хозяйки – свои приметы. И дело не в грязи или неухоженности. Просто всюду чувствуется отсутствие женской руки. Как в любом фермерском доме, кухня была огромной. Стол завален конторскими книгами, брошюрами. На печке сушились ботинки, под них подложен старый журнал. На спинку виндзорского стула брошена тряпка для мытья посуды. В стену вбиты штыри для кухонной утвари, на одном из них висит двенадцатизарядный дробовик. На полу – корзинка, и в ней калачиком свернулся хозяйский пес.

Фермера звали Рой Кэрролл, ему было лет пятьдесят или чуть больше. Большие, красные, огрубелые от работы руки, лицо в красных прожилках. Он оказался резок и груб. В дом пустил неохотно, на вопросы недовольным тоном отвечал «да» или «нет». Да, он знает Додо Сандерс и ее сына Клиффорда, они давние соседи, с тех пор как отстроена его ферма. Сколько лет прошло? Двадцать один год.

– А почему Додо?

– Так ее звали близкие. Ее муж и мать. И я зову ее Додо.

– Вы друзья?

– В каком смысле? Мы просто соседи, и все. Иногда помогаю по хозяйству.

– Вы женаты?

– Какая вам разница? Был женат. А теперь нет.

Кто такая Гвен Робсон? Нет, он такую не знает. Но что-то слышал по телевизору. Нет, никаких помощниц по дому у него не было. Что он делал в прошлый четверг, во второй половине дня? Кэрролл удивленно посмотрел на детектива. Был на охоте, стрелял зайцев. Осенью он всегда стреляет зайцев.

Бёрден приметил одну незначительную, но интересную деталь. Под ботинки был подложен журнал «Ким», вряд ли фермеры читают подобные журналы. Бёрден вспомнил плакат в приемной Олсона. Ботинки с пальцами… Он невольно содрогнулся.

Сегодня рабочий день, Клиффорд, скорее всего, на работе. С утра Бёрден позвонил наугад в школу Мюнстера и попросил к телефону Клиффорда Сандерса. И не ошибся. Сандерс действительно преподает там. Женский голос ответил, что мистер Сандерс сейчас в классе. Что-нибудь передать? Шеф проявил бы большую деликатность, но Бёрден не собирался щадить чувства Клиффорда, возможного убийцы и, как минимум, лгуна, гомосексуалиста и психопата, которому в каждом трупе мерещится собственная мать. Поэтому Бёрден представился и попросил передать мистеру Сандерсу, что по окончании уроков его ждут в полиции.