Ив не спускала с него глаз. Лиза впервые пила вино; она выпила почти все, что ей налили. Это помогло. Она протянула бокал за новой порцией, и Джонатан машинально наполнил его.
— Ради бога, Ив, скажи что-нибудь. — Он попытался пошутить. — Произнеси хоть слово, даже если скажешь только «прощай».
Лиза видела, как Ив делает над собой усилие. Она видела, как мать закусила губу и приподняла плечи, словно от сильной боли. Когда она заговорила, ее слабый голос был еле слышен:
— Ты можешь продать Алзуотер.
— Дом в Алзуотере принадлежит теперь Виктории… помнишь?
— Почему ты тогда свалял дурака, женившись на ней?
— Думаешь, я не задавал себе сотни раз этот вопрос?
— Джонатан, — сказала Ив, крепко стиснув руки, — Джонатан, ты не продашь Шроув, это немыслимо, должен быть другой выход из положения. — Она придумала один. — Ты можешь продать дом в Лондоне.
— И где прикажешь мне жить?
Ив, не отрывавшая от него глаз, казалось, смотрела теперь с еще большим напряжением. Лизе не понравилось выражение лица матери, ее остановившийся, почти безумный взгляд, она тревожно заерзала в своем кресле.
Ив сказала:
— Ты можешь жить здесь.
— Нет, не могу. — Раздражение Джонатана возрастало. — Я не хочу жить здесь. Дела достаточно плохи и без этого, не хватает только жить в том месте, которое я не люблю, — Он говорил как недовольный ребенок. — Хорошо, я знаю, что не говорил тебе раньше, что не люблю это место, но факт остается фактом: я не люблю его. Никогда не любил. Оно оторвано от мира, за много миль от жилья, и ты, вероятно, не замечала, но здесь очень сыро. Конечно, так оно и есть, ведь это речная пойма. Виктория заработала здесь фибриоз.
— Пропади она пропадом, — произнесла Ив таким голосом, что Лиза вздрогнула.
Джонатан не потерял присутствия духа.
— Хороню. Согласен. Пусть она провалится ко всем чертям. Уверен, что я пострадал от нее больше, чем ты, больше, чем ты себе представляешь. Так или иначе, не в ней дело. Я должен продать этот дом. Я должен иметь миллион, чтобы погасить долг.
— Тебе не удастся продать его. Даже я знаю это. Может, я живу в отрыве от мира, но у меня есть радио, я знаю, что происходит. Рынок недвижимости в ужасном состоянии, такого еще не было на моей памяти. Ты не найдешь покупателя. Не найдешь по той цене, которую просишь.
Джонатан наполнил бокал Ив из бутылки с сухим хересом. Ив подняла бокал, не спуская с Джонатана глаз. На мгновение Лизе показалось, что Ив выплеснет ему в лицо содержимое бокала, но она этого не сделала. Но и не отпила из бокала.
— Удастся, — спокойно возразил Джонатан. — Я нашел покупателя.
Ив издала едва слышный стон.
— Гостиничный трест. Они разрабатывают проект, который называется «Сельское наследие». Щроув будет их флагманом, так они говорят.
— Я не верю тебе.
— Ну перестань, Ив, конечно, ты веришь мне. Зачем я стал бы говорить это тебе, если бы это было неправдой?
— Сделка, — сказала Ив, — контракт, не знаю, как там это называется, он согласован?
— Нет еще. Они сделали предложение, и, по совету своего адвоката, я дал им предварительное согласие. На данный момент это все, что мы имеем. Ты первая, кому я рассказал.
— Хотелось бы думать так, — ответила Ив презрительно.
— Конечно, я рассказал тебе первой, Иви.
— Что станет со мной, с нами? Ты подумал об этом?
Джонатан начал говорить, что подыщет ей дом. Мэтт с женой останутся в Шроуве, пока «Сельское наследие» оформляет сделку, а потом он подберет для них дом. Джонатан хотел бы найти, возможно, что-нибудь вроде двух смежных домов. Может быть, на другом краю долины. И он назвал деревню, где Бруно чуть не купил дом. Все имущество будет выставлено на распродажу по всей округе, и многое пойдет за бесценок.
Конечно, он не бросит Ив. Джонатан смеет думать, что сознает свою ответственность перед ней. К несчастью для нее, гостиничный трест хотел использовать сторожку как место регистрации постояльцев. Они специально оговорили это в своем предложении.
Ив сказала решительно:
— Я ни за что не уеду отсюда.
— Все это очень хорошо. Боюсь, тебе придется. Думаешь, мне приятно говорить тебе это? Подумай об этом, неужели ты считаешь, что мне приятно продавать половину моей собственности? Не сомневаюсь, мой дед перевернулся бы в гробу.
— Не перевернется, — возразила Ив. — Там, где он сейчас, не очень-то перевернешься, ведь он гниет в аду.
— Не вижу пользы разговаривать подобным образом. Это не поможет.
— Ни за что не уеду отсюда. Если меня захотят отсюда выдворить, то придется применить силу.
Этому предсказанию суждено было вскоре исполниться.
На следующий день, после бессонной ночи, ночи, когда она совсем не ложилась в постель, Ив отправилась в Шроув умолять Джонатана. К этому времени Лиза уже рассказала все новости Шону, и Шон настойчиво уговаривал ее перебраться к нему, оставить мать и Шроув, переехать к нему и жить с ним, она была уже достаточно взрослой, по закону ей нельзя воспрепятствовать.
Возвращаясь домой, Лиза неожиданно наткнулась в конюшенном дворе на Мэтта с толстой женщиной средних лет в фартуке. Присутствие жены не помешало Мэтту строить глазки Лизе самым распутным образом, точно так, как он подмигивал много лет назад Ив, и сказать ей, что она выросла в красивую девушку, за которой скоро станут бегать все мальчишки.
Джонатан вернулся вместе с Ив, и они весь день проспорили: Ив попеременно то умоляла, то переходила на крик, перемежая его рыданиями. Насколько поняла Лиза, они провели весь день так. В четыре часа Лиза ушла, чтобы встретиться с Шоном, и не возвращалась домой почти до десяти часов вечера. Ив ничего не сказала на это и не произнесла ни слова упрека. Лиза не поверила своим глазам, когда Джонатан обнял Ив, поднял ее с дивана и повел наверх, в спальню, где плотно закрыл за ними дверь на остаток ночи.
Снаружи началась обычная пальба и мелькание огней, так как Мэтт вышел охотиться на кроликов. Лиза задернула у себя занавески. Она сидела на кровати, думая о Шоне. Он не вернется на работу в Шроув. Уже начался сбор яблок в садах к северу от их мест. Не пройдет и недели, он отправится туда и будет вкалывать от зари до ночи весь сентябрь. Как двум людям общаться, если ни у того, ни у другого нет телефона? У Шона даже не было почтового адреса.
Он сказал, что приедет в понедельник и они встретятся в роще.
— Почему в роще? — спросила Лиза, и Шон ответил, потому что это романтично. Шон также сказал, что она должна ответить ему, придет ли. Настолько ли сильно она его любит, чтобы прийти?
Уверенный теперь в ее любви и дружеских чувствах, подхватил Шон, прервав ее рассказ: