— Я буду волноваться о тебе.
— Напиши, где ты остановишься, — сказала Лиза, — и я напишу тебе и расскажу, что со мной происходит. Обещаю тебе.
Он искоса бросил на нее взгляд.
— И не вставляй слишком много длинных слов.
Обе телефонные будки на рыночной площади были свободны. Шон остановился перед ними. Он пошарил в кармане своего пиджака и отдал ей всю мелочь, какая у него была: монеты, чтобы позвонить Хетер, и монеты для звонка в Министерство внутренних дел. Их хватит, даже если люди на другом конце провода заставят ее ждать, пока предпринимают розыски человека. Первым делом, сказал Шон, Лизе следует обратиться в главное справочное бюро и получить телефон Хетер. У нее еще сохранился адрес, верно?
— Но, может, тебе все-таки лучше поехать со мной, любимая? Только на неделю или две, пока мы не найдем какое-то место, куда ты поедешь, пока ты не уверишься в этой Хетер.
Лиза покачала головой:
— Ты оставил там фургон, помнишь? Ты оставил мне фургон.
Шон был благодарен ей за то, что она повторила его словечко, Лиза поняла это по его глазам. Казалось, глаза его полны любви, как это было в те первые дни, во время сбора яблок, в теплых, залитых солнцем полях. Лиза приблизила к нему лицо и поцеловала его, долгим, нежным, лишенным страсти поцелуем. Мысль о том, что она задумала убить его, причинила ей боль, и так будет всегда. Даже если она не собиралась сделать это всерьез, даже если это было фантазией, порожденной стрессом и воспоминанием, это навсегда останется с ней. Встанет неодолимым препятствием, закрывая для них будущее, будь то любовь, или товарищеские отношения, или даже простое общение.
— Уезжай, — сказала Лиза. — Не маши. Со мной будет все в порядке. Удачи тебе.
Но она смотрела вслед уезжающей машине, она не могла удержаться. И Шон помахал ей. Он сделал странную вещь: послал ей воздушный поцелуй. Лиза осталась на холодной рыночной площади, на тротуаре, с кишащими вокруг нее покупателями.
Телефонные будки оказались заняты. В одну вошла женщина, а в другую мальчик. Лиза присела ни низкий каменный парапет возле цветочной клумбы, где не было цветов, а земля, покрытая тонким слоем инея, сверкала на солнце. Для нее не имело значения, сколько людей устремится в эти телефонные будки, пусть даже соберется очередь из пятидесяти человек, пусть даже кто-нибудь из вошедших изуродует их, как это сделали с будкой около супермаркета, пусть сорвут телефонные аппараты со стены, это не имело бы для нее значения, потому что Лиза не собиралась никому звонить. В первую очередь она должна придумать, как узнать, где находится определенная улица.
Лиза стала думать. Если бы она не сосредоточила свои мысли на практическом вопросе, ее охватил бы страх, сознание своего полного одиночества. Раньше или позже ей придется столкнуться с этой проблемой, но не сейчас. Лиза представила, как будет это выглядеть со стороны: глупая маленькая невежественная девушка сидит на каменном парапете и проливает слезы, и она решила, что не допустит этого. Ей надо войти в магазин и спросить.
Там не знали. Магазин был полон маленьких вещиц, которые, как решила Лиза, называются сувенирами: брошки, и кольца для ключей, и маленькие коробочки, пушистые зверюшки, и пластиковые куклы, и китайские кувшины; трудно было представить, что кому-то захочется купить все это. Работавшие там люди были не местные.
— Вам следует приобрести план города, — сказал один из них.
— Каким образом? — спросила она, и хотя они и бросали на нее странные взгляды, они тем не менее объяснили:
— В магазине канцелярских товаров, да, это самое лучшее место, через три двери от нас есть такой.
И она нашла этот магазин. И у них был план города. Им нисколько не показалось странным, что у них просят план города. Цель ее путешествия находилась далеко отсюда, в двух милях, как она высчитала по приблизительному масштабу.
По дороге Лиза проходила мимо бездомных, которые ночевали на улице, на тротуаре или в подъездах, если им повезло. Это напомнило ей, как Шон говорил о «беднягах, которые спят на улице». Станет ли она тоже спать на улице? Вполне возможно. Тысяча фунтов не состояние, как она решила, когда извлекла железную шкатулку. Это не казалось большой суммой, если двадцатую часть можно было заплатить за пару туфель, которые она видела по дороге в витрине магазина.
Вскоре магазины исчезли, и вместо них появилось строение, в дверях которого виднелась красная пожарная машина. Поскольку Лиза видела одну такую по телевизору, то она определила ее назначение. Рядом находилось большое внушительное здание с синей лампочкой над дверью и досками для объявлений по обе стороны от входа. Синяя лампочка, похожая на автоматическую фару, подсказала ей, что это за здание, прежде чем она прочитала вывеску: «Полиция графства».
Лиза остановилась, чтобы рассмотреть плакат на доске объявлений. Как ни странно, сначала она поняла, что картина, изображенная на нем, принадлежит кисти Бруно, и только потом узнала свой собственный портрет. Крупные черты лица, яркие краски, которые не были ее чертами и ее красками.
Ни один из прохожих не узнал бы ее по этому портрету. Если бы кто-то прошел мимо, он ни за что не связал бы коричневую и желтую мазню на плакате с девушкой, которая стояла и разглядывала этот плакат.
Несомненно, это было лучшее, что могла придумать полиция Это все, чем они располагали. Вероятно, им ни разу не приходилось разыскивать пропавшего человека, которого никогда не фотографировали. На плакате было написано: «Видели ли вы эту девушку?» Там говорилось, что она пропала, были указаны ее имя и возраст, ее рост, вес и цвет ее волос, и было сказано, что если кто-то знает о ее местопребывании, то следует связаться с ними.
Лиза отвернулась. Она ощутила не просто радость, она почувствовала, что полна надежды. Ив не забыла ее, Ив нуждалась в ней. Если ее не нашли, то только потому, что единственным ее изображением была странная мазня Бруно. Лиза быстро зашагала по улице, состоявшей из маленьких красных домов — длинный ряд крыш, каминных труб и крошечных садиков, каждый с машиной у тротуара. Приятная теплота разлилась по ее телу, и Лиза почувствовала, как кровь прилила к щекам.
Дом, в который она шла, не будет похож на эти, решила Лиза. Скорее он должен выглядеть так, как дом мистера и миссис Сперделл, или как тот, который чуть не купил Бруно, или как смесь этих двух. Похожие на них дома стали появляться теперь, строгие аккуратные дома, вокруг каждого маленький, огороженный стеной клочок земли.
Название места, где она выросла, и год ее рождения. Шроув-роуд находилась на окраине города, где начиналась сельская местность. Номер 76 оказался совсем не таким, каким она представляла. Дом выглядел так, будто был построен давным-давно, когда вокруг не было никаких других зданий, кроме церкви, помещичьего дома и ферм. Это и есть маленький фермерский домик, подумала Лиза, сохранившийся даже сейчас большой участок земли, где росло много деревьев.
Внезапно ее охватил страх. Она испугалась, что никого не окажется дома, испугалась своей самонадеянности и ошибочности своих предположений, возвращения пешком назад, мимо бездомных, к автобусной остановке. Звонок у парадной двери звенел не так, как в Аспен-Клоуз или как колокольчик на двери Шроува. Он жужжал. Лиза отдернула палец, как будто ее ужалило насекомое, производившее это жужжание, потом, более уверенно, снова нажала на кнопку звонка.