Мы с ней столкнулись на пороге.
— Вы чего это? — Сашка подозрительно уставилась на меня.
— Так, поговорили… — Я проскользнула мимо и ушла.
Еще издали увидела я на пороге супермаркета солидную фигуру Антона Степановича. В руках у него был огромный фирменный пакет. Вблизи оказалось, что пакет набит продуктами и всевозможными товарами.
— Вы что, весь магазин скупили? — с ходу накинулась я на Антона. — Куда мы с этаким кулем?
— А что, я должен был просто так по супермаркету прогуливаться? — огрызнулся в ответ Карабас. — Охрана бы заподозрила, документы бы проверила, а я, как вам известно, в розыске. И то страху натерпелся, когда карточкой расплачивался…
— Да бросьте вы! — отмахнулась я. — Это только в американских боевиках преступников через кредитную карточку отслеживают! Наши доблестные органы до такого еще не дошли…
— А ты знаешь, — Антон внезапно усмехнулся, — в крайнем случае, в таком супермаркете можно очень долго просуществовать. Там все время проводят какие-то дегустации — в одном углу угощают французскими сырами, в другом — итальянской колбасой… еще в одном месте — пельменями, так что даже без горячей пищи не останешься. Порции, конечно, маленькие, но понемножку можно хорошо напробоваться!
— По-моему, от вас и спиртным попахивает. — Я подозрительно принюхалась.
— Да, — подтвердил Карабас, — в винном отделе дегустировали ирландское виски. Очень даже неплохое, я два раза продегустировал…
— Ну так и возвращайтесь в супермаркет, если вам там так нравится! — Я не сдержала раздражения. Бегаю тут по всему городу, ищу для него пристанище, а он, видите ли, виски дегустирует!
— Но я очень устал, — признался Антон жалобным голосом, — а отдохнуть там совершенно негде!
При этом у него сделалось такое детское, беспомощное лицо, что я забыла о своих обидах.
— Ладно, сейчас отвезу вас в одно безопасное место, там сможете три дня прокантоваться.
Генкина квартира находилась в спальном районе у черта на куличках. Снова мы долго ехали на машине. Я с трудом нашла нужный дом, и водитель отказался подвезти нас к подъезду, потому что двор был фантастически загажен.
Было не то чтобы светло, но стояли обычные для нашего города июньские сумерки, фонари в этой богадельне, разумеется, не горели, так что в темноте здесь появляться не рекомендовалось.
В одном углу двора стоял проржавевший остов старого автомобиля, возле него были свалены старая пружинная кровать, детская коляска без колес и пара-тройка кастрюль без дна.
— Нам туда не надо, — сообщила я, сверившись с адресом. Нам нужно было в другой угол, где на двух пеньках лежала доска, валялись бутылки и чье-то ватное пальто с продранной подкладкой. Дверь подъезда была распахнута настежь — чего и ждать-то от такого дома. На площадке первого этажа была наложена куча — отчего-то хотелось думать, что собачья. Карабас быстро и целенаправленно шел прямо к ней, я едва успела придать ему нужное направление.
Квартиру я узнала по самой обшарпанной двери. Пахло внутри затхлостью и еще чем-то очень противным.
— Ну какая же скотина Генка, за такую халабуду дерет с людей втридорога! — сказала я.
Мне никто не ответил, потому что Антон бодро заторопился в ванную. Я заглянула следом. Ванна вся проржавела, пластиковая занавеска была продрана, но горячая вода из крана текла. Даже когда ее об этом не просили. Антон, однако, ничуть не расстроился, а помчался на кухню разбирать свой пакет.
На кухне в углу притулился старенький работающий холодильник, напротив доживала свой век удивительно загаженная газовая плита. Еще там имелось кресло-кровать старого образца — когда-то в детстве у меня было такое же, только на этом обивку будто много лет подряд кошки драли. Больше, кроме крошечного стола и старой расшатанной табуретки, на кухне не было ничего. Да ничего и не поместилось бы.
Карабас мигом вывалил содержимое мешка на стол и выхватил из него запакованное полотенце и пакет с бельем.
— Разберись тут пока с продуктами! — бросил он и исчез в ванной.
Я заглянула в комнату. Обои висели клочьями, по полу перекатывались огромные комки пыли, однако посреди комнаты стояла новая, ужасающих размеров деревянная кровать, на ней валялись подушки и смятые простыни. Из кровати одуряюще пахло какой-то косметикой. Ясно, для каких целей Генка сдавал квартиру. Был там еще допотопный телевизор и видеомагнитофон — старый, с кассетами. Я пожала плечами и открыла настежь форточку. Сейчас дождусь Карабаса из ванной, покажу квартиру, велю не подходить к телефону и уйду. А завтра заеду проведать.
Я вспомнила о продуктах.
Хозяйственный Антон Степанович набрал быстрорастворимых супов, а также каш, которые можно не варить, а просто заливать кипятком. Еще там были вакуумные упаковки с колбасой и ветчиной, сардельки и восемь банок пива. На мой взгляд, выбор продуктов не слишком правильный, учитывая комплекцию Карабаса и его сидячий образ жизни, но, в конце концов, мне-то что за дело?
Я еще протерла стол и отыскала под ним закопченный чайник. И вот, когда я уже совсем собралась и красила губы той самой темно-красной помадой, которую подарила мне Лидия Петровна в благодарность за обед в китайском ресторане, в замке заскрежетал ключ. Я обмерла и выскочила в прихожую, прихватив из кухни столовый нож.
Дверь распахнулась и впустила колоритную парочку — пышную аппетитную блондинку и невысокого, просто крошечного мужичка характерной наружности — милиция про таких говорит «лицо кавказской национальности». Увидев меня с ножом, блондинка остановилась на пороге, вылупив круглые, как будто нарисованные глаза.
— Вы кто? — спросила я хрипло. — Вы как сюда попали?
— Дэвушка, — спутник блондинки выпрямился и расправил плечи, при его малом росте это вышло очень уморительно, — я эту квартиру снимаю, дэньги плачу и за свои дэньги встречаюсь тут с любимой женщиной, понимаешь?
— Ашотик! — Блондинка сделала неуверенную попытку завизжать. — Кто эта маринованная селедка? Откуда ты ее выкопал? Из какого холодильника?
— Тише! — Мы с Ашотиком одновременно шикнули на блондинку, потому что дверь напротив начала легонько приоткрываться. Для полного счастья нам не хватало только любопытных соседей! Для того чтобы те двое протиснулись в квартиру, мне пришлось отступить в кухню, потому что прихожая в Генкиной квартире была размера «больше двух не собирайся». Блондинка прижала руки к своему впечатляющих размеров бюсту и застыла, сложив губки бантиком.
— Очень интересно, — медленно проговорила я, выразительно помахивая ножом, — я, между прочим, тоже эту квартиру снимаю. На три ближайших дня, сечешь?
Ашотик заметно смутился, и я поняла, что нахожусь на правильном пути.