– Пожалуйста, не беспокойтесь, – отозвался он, но заставил себя сесть в серое бархатное кресло. – Я слышал, у мистера Коббетта появилась девушка.
– Кажется, так.
– Интересно, как она относится к Шостаковичу, часами грохочущему за стеной?
– Вам интересно? – холодно отозвалась Инес.
Даже хуже, чем он ожидал. Может, просто у нее вчера был неудачный день. Вряд ли предменструальный синдром в ее возрасте. Женоненавистническая мысль напомнила ему о недавно сделанном выводе, что ни одна женщина не похожа на… Как там итальянцы говорят? «Tutte le donne sono putte eccetto mia madre ch'e una santa». Что-то вроде: «Все женщины шлюхи, кроме моей святой матери».
– Ну, мне пора, – он поднялся.
Инес внимательно посмотрела на него и сдержанно улыбнулась.
Он вышел на улицу, ненавидя Инес. Кто дал ей право так неучтиво с ним обращаться? И почему только он не убивал таких женщин, как она – старых и страшных, никому уже не нужных? Нет, он выбирал молодых, хотя и не испытывал к ним отвращения. Его сознание ненавидело Инес и ей подобных, а подсознание направляло его энергию против молодых и цветущих. Он не только понятия не имел, зачем это делает, но не представлял, почему выбирает именно тех, а не других. Он вспомнил, что всегда находился позади своих жертв. Он убивал тех, кто шел от него, а не к нему.
Дальше самоанализ не продвигался. Разве что он попытался объяснить себе, почему использовал удавку. Может, это как-то связано с индийской сектой душителей, всегда атакующих со спины? Но почему это случалось с ним, он не мог понять.
Вдоль улицы располагались несколько ювелирных магазинов, но только один оказался открыт. Рекламный щит сообщал, что там есть обменный пункт. Джереми вошел, купил на сто фунтов евро по очень невыгодному курсу. Длинная дорога вдоль Суссекс-гарденс привела его обратно на Эджвер-роуд. По пути он думал о том, что сейчас представляет собой с деньгами отличный объект для грабителей, а их тут, должно быть, предостаточно. Но ему нравилось представлять, как он даст достойный отпор подонкам. Ему будет приятно их избить.
В этом районе, чтобы пользоваться банкоматом, нужно быть начеку. Джереми нравилось думать, что он всегда начеку. Он вставил карточку, набрал свой номер и запросил пятьсот фунтов, надеясь на то, что автомат не ответит ему, что сумма слишком большая. На счету и в ценных бумагах у Джереми намного больше денег, но он не мог снимать их все сразу. Придется сходить в банк, заказать сумму и надеяться, что там смогут сделать это быстро.
Банкомат выдал запрашиваемые пятьсот фунтов, и Джереми направился дальше, к более людным улицам, где поменял фунты на евро в обычном пункте обмена валюты.
Филиал его банка располагался на Бейкер-стрит. Его раздражала мысль, что придется идти туда и снимать деньги для этих воров. Неужели они сами вообще ничего не зарабатывают и живут только разбоем и вымогательствами? И таких много, тысячи. Он страшно раздражался, когда думал о преступности в этом городе, о том, как здесь нарушается право собственности, об аморальных элементах, живущих с ним бок о бок. Однако он покорно свернул на Джордж-стрит и отправился в банк.
Бекки выждала еще один день, прежде чем позвонить Уиллу и узнать, как они поживают.
Трубку взяла, конечно, Ким. Она весело защебетала, как ей нравится квартира, как хорошо жить самостоятельно, без родителей, и как замечательно они с Уиллом перекусили в кафе «Аль-Дар». Бекки порадовалась за них и не стала бы звать к телефону Уилла, но Ким сама это сделала после того, как перечислила все блюда, которые подают в ливанском ресторане. Уилл взял трубку, поздоровался с тетей как ни в чем не бывало, хотя впечатлительной Бекки показалось, что он недоволен.
– У меня все нормально, – сказал он.
– Ты собираешься возвращаться на работу к Кейту?
Она услышала, как он спросил Ким:
– Я вернусь на работу?
– Конечно, милый, ты же знаешь. В понедельник, – раздался голос Ким.
– Я пойду на работу в понедельник, Бекки.
– Ты рад этому?
«Если он сейчас спросит у Ким, рад ли он этому, что же мне делать?» – подумала Бекки.
Но он ответил сам, той же фразой.
– Да, у меня все нормально. И мне ведь придется работать, да, Ким?
Ее ответ Бекки не расслышала, но очень хорошо расслышала его следующую фразу.
– Я бы хотел быть с тобой, Бекки. Когда я приду к тебе?
– Как насчет воскресенья? На целый день?
Нужно ли приглашать Ким? Бекки выждала, но они этого не предложили.
– Я приду в воскресенье. Я очень люблю приходить к тебе, Бекки.
Лучше бы она позвонила им в другой день. Итак, она виделась с Джеймсом два дня и две ночи подряд, и сегодня он тоже придет. Это значит, что можно не приглашать его в воскресенье. Наливая первый за этот вечер джин с тоником – необходимый после телефонного разговора – она вдруг подумала, что с ней происходит что-то невероятное. Неужели такое возможно: в самом начале романа с мужчиной желать, чтобы он не пришел к ней на свидание в воскресенье!
Он шел следом за женщиной на расстоянии около пятнадцати футов, с такой же скоростью, как и она. Женщина свернула на Стар-стрит, и он свернул за ней. Хотя небо уже потемнело, на улице было еще светло и тепло, так что, если он попытается напасть, свидетель обязательно найдется. Даже если эта женщина вдруг окажется «той самой», он не сможет ее поймать, придется терпеть и страдать от нервного перенапряжения и приступа рвоты.
Но его не тянуло убивать. Он просто проверял себя. Хотел выяснить, охватит ли его то непреодолимое желание, если он будет идти за женщиной на определенном расстоянии.
Но ничего не произошло. Почему? Ей было около тридцати, высокая, светловолосая, стройная, но не худая. Он знал, что все это, кроме, может, подходящего возраста, не имеет значения. Он почувствовал запах ее духов – сладковатый, цветочный, теплый. Нет, в ней должно быть что-то еще. Он посмотрел, как она пересекла дорогу, и когда исчезла из виду, направился к дому.
Он расположился на крыше и пересчитал деньги. Четыре тысячи, и у него есть еще четыре дня, не считая воскресенья. Хотя среда тоже не считается, потому что в среду придется сидеть дома и ждать звонка. Он действительно собирается отдать ей все эти деньги? Нет, он скорее убьет ее. Убьет, даже если она не окажется «той самой». Нет, он не может ее убить. Это его не спасет, а только ухудшит дело. Если в это дело вовлечен ее дружок или отец, то они немедленно заявятся в полицию со своими трофеями. Они скажут, что видели, как он выбросил эти вещи в урну, и вытащили их. Они, конечно, не признаются в вымогательстве.
С крыши Джереми разглядел машину Зулуеты и вернулся в квартиру, чтобы получше рассмотреть полицейских. Зулуета был в машине не один. Они остановились на углу и стали наблюдать за магазином. Но Джереми знал, что нет причин для беспокойства. Они следят за Уиллом Коббеттом.