Но как все обманчиво! Кажется все так просто – наклонилась к кустику – вжик-вжик, наклонилась к другому. Как потом на следующее утро болела спина от этих наклонов!
Но как они тут живут? Горстка домов у моря, причалы, корабли – и все – но много верст одни сопки, усеянные черникой и грибами умопомрачительных размеров и такого же умопомрачительного количества.
А вот с учебой возникли проблемы. Особенно с этим злосчастным двигателем внутреннего сгорания. Но ведь так хочется водить автомобиль! Придется зубрить все эти странные слова и запоминать все эти схемы. А еще здесь НИКТО НЕ НОСИТ КОРСЕТЫ!
Леска, медная трубка с крючком-тройником. Закидываешь в море с причала, и начинаешь дергать, пару-тройку раз дернула, и вытягиваешь. Практически через раз попадает рыбешка. Правда очень мелкая. Но ее не чистят – отрубают голову, живот и на протвинь. Сверху майонез и кольца лука, чуток перчика. Протвинь в духовку. Если она прогрета – четверть часа и блюдо готово….
И самое главное, что родители будущего мужа, вначале смотревшие на неё настороженно, начинают потихоньку оттаивать. Мама Саши, встретившая её сперва просто суровым взглядом и молчанием при виде того, как они вдвоём с ним вечерами перебирают собранные будущей снохой ягоды, начинает чему-то улыбаться. Его папА, который отчего то, оказывается, военный, но живёт в колхозном посёлке, пригласил их прокатиться куда-то в Долину Славы на их личном авто на будущие выходные. Подруги по Институту, узнав об этом, жутко обзавидовались, но она не хочет брать с собой никого. Чтобы не мешали свиданию…
«Копейка» цвета электрик мчалась по извилистому шоссе, залитому асфальтом. Катя всегда восхищалась удивительно ровными и хорошими дорогами на Севере. Таких она в Российской Империи не видывала. Как приятно ощущать тёплое плечо любимого рядом с собой на заднем сиденье тихой удобной машины, так разительно отличающихся от трескучих «Лоррен-Дитрихов» или «Ролс-Ройсов», раскатывающих по Санкт-Петербургу. Тут – уютно урчащий, почти неслышный мотор, спокойное, без натуги и звона переключение передач. Видно, что вождение доставляет папА удовольствие, и не в тягость прокатить будущую сноху в интересное место. Девушка не могла забыть, когда Александр, одолжив у кого-то из друзей мотоциклет, свозил её на пляж и к водопаду. Белоснежный песок, огромная тихая заводь, жаль, что сейчас не лето, и купаться нельзя. Нет, по календарю – лето. А на деле – осень на Мурмане наступает гораздо раньше, чем худеет календарь. Но вот водопад девушку впечатлил. Тугие сизо-жёлтые струи, клубы взбитой пены от воды, бьющей в торчащие чёрные глыбы, напоминающие клыки невиданного зверя, и ярко-жёлтые полярные берёзки с коричневой корой. Невиданная доселе, суровая мощь впечатлила Катеньку до глубины души. Пожалуй, она впервые начала понимать, почему северяне так любят свой дикий край…
– Ой, речка!
Девушка увлечённо прилипла к большому окошку машины – узкий ручей вился прямо вдоль дороги, играя искрами от солнечных лучей.
– Дядя Миша, жаль, что тётя Зина не поехала с нами. Здесь так красиво!
– Погоди, то ли ещё увидишь….
Почему то грустно ответил будущий свёкр. Катя притихла – в чём дело? Что она сказала не так? Но Саша накрыл её ладошку рукой и ободряюще кивнул в знак поддержки. Княжне сразу стало легче на душе. И тут… Автомобиль вырвался в долину.
– Подъезжаем.
– Да, папа.
Подтвердил Александр. А затем… Катюша не верила своим глазам – спидометр «жигулей» отсчитывал километры, и на каждом из них стояли памятники. Просто монументы, изображающие солдат. Гранёные стелы с памятными досками, заполненными сверху до низу множеством имён в обрамлении цепей. Громадное, доселе невиданное орудие. Солдат, склонивший знамя над огнём.
– Вы… Вы не остановились? Почему?
Впервые девушка не старалась подстроиться, а была искренней. Родитель ответил.
– На обратном пути. Сейчас, ещё немного…
Он затормозил вскоре возле узкого моста через бурную, неширокую, но очень глубокую речку.
– Западная Лица. Так её зовут.
Вышел из машины, не одевая на голову шляпу, которую мял в руках. Аккуратно закрыл дверцу. Поманил молодёжь рукой.
– Пошли.
Две стелы по бокам моста. Цифры: 1941-1944. Негромкий глуховатый голос…
– Здесь их остановили. В сорок первом. Егерей Дитца. Моряки. Добровольцы. Пехота. Пушку помнишь? Памятник Шестой героической батарее, которая полегла вся до единого человека, но не пропустила врага в Мурманск. В сорок втором здесь две дивизии вымерзло. Не знаю, правда – нет. Но слухи ходили. Катя чуть не споткнулась:
– Как это, вымерзли?
– Так. Замёрзли до смерти. Но не ушли. Очень холодно было. Одна наша, вторая – немецкая. Идём, дочка. Покажу тебе ещё кое-что….
Сопка была большой и круглой, напоминающей свернувшегося клубком ёжика. Со стороны Мурманска. А вот с другой…
Выложенная из плоских камней стенка с нишей. Амбразура вдоль дорожки. Высеченные в базальте скалы ступеньки, и внутри сопки – огромная пещера.
– Генерал-Гора. Так её зовут. Здесь немецкий штаб размещался. Выдолбили пленные. Наши. Тут ещё баня была для начальства. Уже после войны сожгли.
ПапА нагнулся, и пошарив в остатках старинного пепелища, вытащил на свет большой шестигранный гвоздь зеленоватого цвета окисла.
– Видишь?
– Да… Внезапно осипшим от волнения голосом ответила девушка.
– Он у них оцинкован. Почти сорок лет прошло, а можно в дерево заколачивать. Так то.
– А вы до сих пор помните? На этот раз ответил будущий муж.
– Понимаешь, Катя… Мы потеряли на этой войне ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК. В основном – мирные простые люди. Это была не просто война. Это была настоящая бойня. И дрались здесь беспощадно, до последней капли крови! С неисчислимыми жертвами. Бросались с гранатами под танки, как панфиловцы, направляли свои горящие самолёты на скопления техники, как Гастелло. Задыхались под водой без воздуха, как безвестные герои-подводники. Но не отступили. Здесь, на Кольском полуострове есть место, где фашисты ВСЮ ВОЙНУ не смогли пересечь Государственную Границу! И мы, северяне, гордимся этим!..
Они спустились обратно к машине, но вместо того, чтобы сесть, Саша повлёк её в сторону, прямо вдоль реки. Отошли от трассы буквально на пару сотен метров, когда Катя споткнулась неудобным резиновым сапогом за бугорок.
– Ой!
Александр, идущий впереди, и раздвигающий ветки руками сразу обернулся, помог подняться, затем снова повёл вперёд. Совсем крохотный, поразительно чистый ручей. Впрочем, как уже убедилась Катенька, все водоёмы на Мурмане удивительно чистые и прозрачные, и пить можно из любого без всякой опаски. Они перепрыгнули через воду, стали подниматься на горку.
– А папА? Юноша улыбнулся.
– Он спать лёг, чтобы нам не мешать.