— Конечно. Ты хоть понимаешь, что она может сказать «нет»?
— Понимаю. — Тихая боль, прозвучавшая в этом ответе, выдала его с головой. Он не мог отделаться от мысли, что его печально известное счастье может изменить ему.
— На что это она может сказать «нет»? — послышался голос у них за спиной.
Малькольм вздрогнул. Они с Китом разом повернулись и оказались лицом к лицу со Свеном Бейли, упершим руки в бока и созерцавшим их с видом удивленного бульдога.
— Какого черта ты здесь делаешь? — выпалил Малькольм.
Свен ухмыльнулся — у большинства людей от его улыбки кровь стыла в жилах.
— Встречаю свою ученицу, разумеется. Хочу посмотреть, все ли она помнит из того, чему я ее обучил.
— Если забыла, — усмехнулся Кит, — мы оба размажем ее по мату.
— Боже! — Свен Бейли, известный всем как самый опасный человек на ВВ-86, радостно потер руки. — Не терпится посмотреть. Туристы не доставляют мне столько удовольствия.
Малькольм легонько щелкнул его по носу.
— Это потому, что туристы имеют обыкновение подавать в суд.
Единственный на весь вокзал инструктор по рукопашным единоборствам и владению холодным оружием только поморщился.
— Адвокаты в Ла-ла-ландию не допускаются, и это тебе хорошо известно.
— А это очень удобно и для вас тоже, — произнес новый голос. — Так ведь, Свен?
Они обернулись и обнаружили улыбающуюся Энн Уин Малхэни. Единственную, возможно, особу на ВВ-86, кто осмеливался смеяться над самим Свеном Бейли, миниатюрную наставницу по огнестрельному оружию. Глаза ее сияли от удовольствия. Вместе они составляли забавную пару: этакий квадратный бык семь-на-восемь рядом с крохотной, изящной ловчей птицей.
— Как это понимать? — пробормотал Малькольм. — Это что, комитет по торжественной встрече?
— Ну, в конце концов она моя ученица, — заявила Энн. — Могу я по крайней мере поздороваться с ней и проверить, помнит ли она хоть что-нибудь? — Лицо ее излучало веселье, но был ли причиной тому смущенный вид Малькольма или воспоминание о первых уроках Марго, он не знал.
Свен только фыркнул. Энн удивленно покосилась на него, и Кит снова рассмеялся.
— Свен тоже так утверждает. Вы оба невозможные лгуны. С чего это вам любить эту чертовку, если вы знаете, во что она нас втравила?
— Любить? Ее? — возмутился Свен. Ему даже удалось изобразить возмущение — поразительное достижение, учитывая то, что обычно — и постоянно — он был здорово похож на готового к нападению взбесившегося бульдога. — Ха! Любить ее! Надо же, сказал! Ну ладно, Кит. Мне просто хотелось еще раз посмотреть на рукоять твоего меча работы Мусаси. Помнишь, ты сам говорил, что я смогу посмотреть на него, если вышколю ее.
— А я, — с очаровательной улыбкой подхватила Энн, изобразив лесть куда удачнее, чем Свен — обиду, — мечтаю провести еще один медовый месяц в номере для новобрачных «Замка Эдо». — Она очаровательно опустила ресницы.
Кит только застонал. Малькольм расплылся в улыбке.
— Ты не лучше их, Кит, если надеешься, что я поверю в твои театральные стоны больше, чем в их вздорные объяснения.
Кит сложил руки и сжал губы с видом оскорбленного достоинства, словно в рот ему попал отравленный стручок и он не знает, выплюнуть его или просто выругаться.
— Друзья! — В голосе его звучало неподдельное отвращение.
— Кит, — рассмеялась Энн, тронув его за плечо, — ты самый большой притворщик из всех, кто когда-либо ступал на камни Восемьдесят Шестого. За это мы тебя и любим.
Кит только фыркнул.
— Ты говоришь точь-в-точь как Конни Логан. Уж не в сговоре ли вы все, женщины?
Энн подмигнула.
— Разумеется. Ты же у нас знаменитость. Половина всех попадающих сюда туристов с ума сходит, только бы хоть издали посмотреть на Кита Карсона.
Кит пожал плечами. Его отвращение к туристам давно уже сделалось в Ла-ла-ландии легендой.
— Придется напомнить вам, я ведь далеко не единственный знаменитый Кит Карсон.
Свен понимающе кивнул.
— Но вы ведь оба разведчики, верно?
Кит неожиданно улыбнулся.
— Собственно, меня назвали так вовсе не в честь Кита Карсона, знаменитого разведчика с Дикого Запада.
Все трое удивленно уставились на него. Малькольм первым опомнился и подобрал отвисшую челюсть.
— Не в его честь? А в чью же?
Глаза Кита озорно блеснули.
— Вовсе не в его. В детстве я только и делал, что строил модельки аэропланов, запускал их со скалы, а потом сбивал из рогатки. У нас в Далонеге, штат Джорджия, — сухо добавил он, — нет особых достопримечательностей, зато скал в избытке. Так что когда я начал сбивать каждый маленький самолетик славным камешком, мой дедуля прозвал меня Китом в честь его любимого аса Второй мировой войны, полковника Кита Карсона. У него сбитых самолетов ненамного меньше, чем у Чака Йегера.
— Значит, истребитель? — произнес Свен, округлив глаза от удивления. — Черт, знаешь, Кит, мне кажется, это тоже не так уж плохо — быть названным в честь истребителя-аса. Послушай, а ты сам-то летал когда-нибудь?
На лице Кита появилось хорошо знакомое Малькольму отсутствующее выражение.
— Да, — очень тихо произнес он.
Прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, вокзальные громкоговорители снова ожили:
— Прошу внимания. Первые Врата откроются через одну минуту…
Умолкнув, все четверо стали наблюдать, как зона ожидания отправляющихся Первого зала превратилась в форменный бедлам: проверка багажа, багровые лица, злобные протесты и бешеные суммы денег, конфискованных агентами, явно не расположенными спускать что бы то ни было кому бы то ни было в это конкретное отправление. Ко времени, когда Врата начали отворяться, отчего виски Малькольма загудели, страсти по обе стороны таможенных стоек накалились до предела.
— Хорошо, что Врата открываются, а то у нас было бы уже несколько драк, — пробормотал Малькольм, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Угу, — по обыкновению лаконично согласился Свен.
Возвещавший об открытии Врат звук, который не был звуком, усилился. За впечатляющим нагромождением рогаток, вооруженных охранников, пандусов, оград, металлодетекторов, рентгеновских аппаратов и медицинских диагностов возвышался пологий пандус — он поднимался футов на пятнадцать и резко обрывался. Воздух в этом месте начал переливаться всеми цветами радуги, и почти сразу же основные Врата Шангри-ла — единственное, что связывало его с внешним миром, миром Верхнего Времени, — отворились.