Отогнав воспоминания, Марго отнесла всю свою амуницию на четвертую линию и разложила на столе. Энн посмотрела на нее и одобрительно кивнула — очки в одной руке, наушники сдвинуты на щеку «режим лекции».
— Дай знать, когда соберешься стрелять, Марго, — окликнула она
Марго кивнула и стала, готовясь к стрельбе, краем уха слушать начало лекции По крайней мере с ее места казалось, что палеонтологи не настроены облегчать жизнь Энн.
Один из них — электронные наушники Марго улавливали разговор на поразительном расстоянии — обращался к Энн тоном, способным заморозить даже раскаленную лаву
— Мы не собираемся ни брать под залог, ни тем более надевать весь этот вздор! На кой черт нам защита глаз и ушей? Насколько мы договаривались, — он постарался добавить в свой голос как можно больше яда, — это будет испытание нашего снаряжения перед полевой работой. В Нижнем Времени у нас не будет ничего из этой чепухи! Верно?
Марго продолжала беззастенчиво подслушивать — как еще можно рассчитывать на выживание в жестоком мире, особенно если ты готовишься к работе разведчика, которая и состоит в подслушивании и запоминании подобных разговоров? Энн явно изо всех сил старалась не сорваться на грязную ругань по-вьетнамски и по-гэльски, но давалось это ей нелегко
Как продемонстрировали в свое время первые, печальной памяти уроки Марго, Энн могла передать желающим учиться много полезных навыков, но вот с глупостью поделать не могла ничего. Результат? Некоторые клиенты отказывались слушать ее, уходили в Нижнее Время, неправильно вооруженные и неподготовленные, и возвращались обычно прямиком в больницу — если возвращались вообще
«Путешествия во времени, Инкорпорейтед», разумеется, старались сводить информацию об этом к минимуму, однако руководство фирмы — заботясь исключительно о прибыльности Врат — не делало ничего для приобретения оружия или уроков самозащиты, прежде чем позволять туристу отправляться в Нижнее Время Занятия у профессиональных инструкторов вокзала являлись исключительно личным делом каждого и посещались на добровольной основе
Возможно, ей стоит предложить Буллу Моргану ввести обязательный курс лекций. Она фыркнула. Он наверняка скажет ей, что учиться — дело туристов, а не его, и что если те настолько глупы, что отправляются в Нижнее Время без этого, пусть получают то, что заслужили. И потом, Булл Морган ни в коем случае не издаст такого закона — ведь Ла-ла-ландия заслуженно пользуется репутацией такого места, где народ обожает показывать кукиш любым законам и правилам, кто бы их ни издал.
Так или иначе, но похоже, что Энн не помешает помощь в обуздании этих недоумков, с тем чтобы они слушали ее, а не кричали о своих научных и прочих заслугах Марго вздохнула и оставила свое снаряжение лежать на столе, дулами в сторону мишеней, а сама вмешалась в разговор.
— Эй, ребята! — окликнула она их, использовав свой медовый голосок в качестве наживки и очаровательно улыбаясь — прямое предупреждение об опасности для всех, кто хорошо ее знал (Энн даже вздрогнула), — сорвала защитные очки и наушники и тряхнула волосами. — Видите это? — Она подняла наушники повыше, решив постараться как может. — Это служит для защиты слуха. Когда вы на огневом рубеже, не снимайте их. Все время. Вы очень быстро можете оглохнуть, если не надвинете их на уши прежде, чем кто-то откроет огонь.
— Откуда вы знаете?
Один из ученых — она не успела заметить, кто именно, — задал этот вопрос уже ей, а не Энн. Она пожала плечами.
— Я знаю это, потому что утратила часть слуха в глухом переулке в Уайтчепеле одним холодным утром тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года.
Все молча смотрели на нее.
Она не стала добавлять, что стреляла не она, а Малькольм. Но потеря слуха, пусть и небольшая, была все же налицо.
— Я оглохла чуть сильнее, — продолжала она, — при открытии нестабильных Врат, когда я упала в самое пекло битвы при Орлеане. Жанна д’Арк, и злые как черт английские рыцари со своими лучниками, и еще более злые французские рыцари — и все схватились насмерть. Меня чуть не убили там — дважды — прежде чем я благополучно вернулась в вокзальный лазарет.
После этого я распростилась с частью слуха в Южной Африке, удирая от купцов-португальцев шестнадцатого века. Я попала в самую перестрелку. Мои друзья поняли, что мне грозит опасность, и пришли мне на помощь — и я оказалась между ними и толпой немытых купцов, которые как раз собирались жечь меня и моего помощника на костре.
Марго удалось удержаться от невольной дрожи при одном воспоминании об этом — и она вдруг поняла своего деда гораздо лучше, чем полагала возможным. Ничего удивительного, что он так грубо отшил ее в тот первый день, в «Нижнем Времени».
— Поверьте мне, ружья на дымном порохе стреляют действительно очень громко. Вы ведь не хотите оглохнуть, когда попадете в Нижнее Время? — спросила Марго, мило улыбаясь. — А что касается этого, — она покрутила пальцами прозрачные стрелковые очки, — думаю, даже новичок сообразит, для чего они. Я полагаю, никто из вас не хочет ослепнуть?
Никто не ответил, хотя в задних рядах и послышалось недовольное бормотание. Марго пожала плечами.
— В конце концов это ваши глаза и уши. Если у вас наготове запасные, можете обходиться и без защитного снаряжения. — Она еще раз мило улыбнулась. — Готова поспорить, что вы немного умнее. Думаю, уже ко времени, когда вы получили диплом, не говоря уже об ученой степени, вы научились отличать то, что не заслуживает внимания, от того, что не только верно, но и жизненно необходимо. Правильно?
Стоявшая за спинами палеонтологов Энн обеими руками зажала рот, чтобы не прыснуть. На глазах ее выступили слезы. Пять голов кивнули разом, словно у марионеток.
— Спасибо, Марго, за то, что готова нам помочь. Я думаю, теперь эти ребята защитят свои ушки от того шума, что ты сейчас поднимешь! — Энн махнула рукой, и вся компания торопливо разобрала защитное снаряжение и натянула наушники.
Марго взяла со стола «винчестер» семьдесят третьей модели — карабин, пользовавшийся на Старом Западе наибольшей популярностью. Она зарядила его, крикнула: «Энн, я начинаю!» — и прицелилась.
Бум!
Пятеро палеонтологов справа от нее разом подпрыгнули, несмотря на защищавший уши толстый слой поролона и пластика.
Бум!
«Чуть выше и правее», — пробормотала она себе, мысленно двигая точку прицеливания, вместо того чтобы подстраивать прицел, — способ, который называется «поправка по-кентуккски», когда вы мысленно двигаете рисунок на мишени на то же расстояние, на которое промахнулись при первом выстреле. Третий «бум!» вогнал пулю точно туда, куда ей и хотелось: прямехонько в «яблочко». Она расстреляла магазин и осталась довольна собой: единственные попадания за пределами «девятки» были два пристрелочных выстрела. Ни одной пули впустую! И ведь это несмотря на несколько месяцев, когда она даже в руки ружья не брала. Она решила еще потренироваться.