Майоров сунул телефон в карман и повернулся к Верочке.
– Проня звонила. Ты была недалека от истины, Вера. Ирина Симакова пала жертвой развода мошенников. Сбежавший труп из квартиры Симаковых нашелся. Принадлежит он одному из участников шайки, которого Елена Симакова назвала «агент Хром». Только умер он не дома у Симаковых и не от ножевого ранения. Передоз. Не исключено, что его свои убрали, потому что наследил. Думаю, он получил ранение во время разборок с Ириной Симаковой. Это она пырнула Хрома в плечо.
– Она настоящая мать, – сказала Верочка. – Я бы хотела стать такой же для своих детей.
– Ты хочешь детей? – переспросил Майоров.
– Странный вопрос. Естественно, я хочу детей, – удивилась Верочка. – Только не прямо сейчас, а немного попозже.
Майоров отчего-то обрадовался, хотя сам не понял, с чего вдруг.
– Настоящее имя Хрома – Святослав Копейкин. Я его вспомнил. Занимался он тем, что регистрировал фирмы-однодневки по фиктивным паспортам. Так называемые частные кредитные организации, выдавал ссуды под залог недвижимости, а когда срок погашения подходил к концу – исчезал на полгода.
– Не поняла, в чем фишка?
– В том, что кредитор не в состоянии ссуду погасить заимодателю. Заемщик банально не может найти кредитора, чтобы отдать долг в срок, и нарушает тем самым условия контракта. Проходит полгода, и квартира автоматом переходит в собственность фирмы. Ее благополучно продают и снова исчезают с бабками, чтобы зарегистрировать новую контору и дать ссуду очередному лоху. Жертвами таких махинаций становятся, как правило, люди малограмотные, пьющие, одинокие, пожилые и не подкованные юридически. Все они оказываются на улице или исчезают бесследно. Ирина Симакова в их число не входит. Хром совершенно точно действовал не один. Мошенники серьезно с ней поработали. Посулили то, от чего женщина не смогла бы никогда отказаться, и стали подталкивать ее к тому, чтобы Симакова заложила квартиру. Только преступники все равно недооценили Ирину. Она бухгалтер и человек педантичный до крайности.
– Поэтому, когда ей назвали стоимость лечения, она пошла первым делом в свой банк и попросила ссуду там, – заметила Верочка. – Если бы ей дали кредит, то, возможно, она потеряла бы только деньги. Получается, когда Симаковой в банке отказали, она согласилась на сделку с мошенниками.
– Получается так, но во время сделки что-то не заладилось. Вероятно, Симакова в последний момент поняла, что ее хотят обмануть, и отказалась подписывать документы. Тогда ее попытались вынудить подписать бумаги силой и силу не рассчитали. В любом случае от нее бы избавились и от дочери тоже. Наверняка Симакова это поняла, поэтому сопротивлялась изо всех сил. Теперь самое важное. Эту семью не случайно взяли в оборот. Симакова – не типичный клиент. Аферу тщательно затачивали под нее. Жили они замкнуто, в свою жизнь никого не пускали, но преступники знали про нее все. Здесь что-то личное. И Елена Симакова об этом догадалась сегодня в интернет-кафе. Коза – это организатор преступления и человек, который близко знаком с Ириной Симаковой.
– Я поняла! Коза – Тамара Дерезова! Бывшая обиженная квартирантка Симаковых. Хозяйка агентства недвижимости.
– Алена Симакова тоже так думает, поэтому едет в Питер, но ошибается. Коза – это Арина Петровская, хозяйка адвокатской конторы «Козырев и Ко».
– Но почему?
– Когда я был у Дерезовой, она мне сказала, что о смерти матери Ирины Симаковой ей сообщил кто-то из знакомых. А потом поведала, что недавно столкнулась с Ариной Петровской в нотариальной конторе. Как позднее выяснилось, у знакомого нотариуса, некоего Антона Петровича. Тогда я не придал этому значения, но сейчас, когда мы знаем, кто был в квартире Симаковых в ту ночь, выводы напрашиваются определенные. Арина Петровская внимательно отслеживала жизнь бывшей подруги и ждала момента, когда она сможет осуществить свою мечту – получит во владение шикарную квартиру с видом на Москву-реку. Она ждала, когда мать Симаковой умрет и Ирина вступит в права наследства. Наверное, Петровская мечтала об этом с самого детства, когда сбегала от своей пьяной мамаши и садиста-отчима из загаженной однушки делать домашние задания к закадычной подруге Ирочке. Ее махинации не просто способ наживы – это месть тем, кто лишил ее детства. Дочери Симаковой повезло, Елена спаслась каким-то чудом. Ангелы были явно на ее стороне. Да, жаль, что придется Елену привлекать по делу писателя Коновалова. Жена у него настоящая стерва. Добилась своего. Дело взяли под контроль наверху, – с раздражением сказал следователь. – Ладно, главное, жизни девушки больше ничего не угрожает. Сейчас свяжемся с коллегами из Питера. Возьмем организатора, а дальше раскрутится вся их шарашкина контора. Скоро адвокат Арина Петровская будет сама защищать себя в суде, надеюсь, ей это не поможет.
– Бедная девочка, она стала свидетелем истязаний и убийства матери. Может, она просто спряталась где-нибудь, когда бандиты Ирину убивали? Квартира большая, она там каждый закуток знает. Спряталась, а утром пошла к старухе Иваньковой помощи просить, но нарвалась на еще один труп. Зачем они старуху убили, если девчонки в квартире не было?
– Старуху?
Майоров задумчиво уставился на встроенную антресоль, которая располагалась над дверью в комнату. При первоначальном осмотре он не обратил на нее внимания.
– Слушай, Вер, а откуда Ксения Эммануиловна банку с бабками достала – не помнишь? – спросил Майоров.
– Из буфета, – сообщила Верочка.
– Уверена?
– На сто процентов! А что?
– Ничего, просто подумалось вдруг: почему в этой комнате оказалась кухонная табуретка? Вряд ли убийца побежал сначала на кухню, а потом вернулся с табуретом, чтобы прибить Иванькову. Сейчас, одну минуточку, – Майоров вернулся на кухню. – Табуреточку позволите? – спросил он у Иваньковой, не дожидаясь разрешения, вышел с табуретом в комнату, поставил ее под антресоль, встал на него ногами и распахнул дверцы.
В комнату влетела Иванькова.
– Что вы делаете? – возмутилась Ксения Эммануиловна. – Немедленно прекратите хозяйничать здесь, как у себя дома. Вы не имеете права лазить по моим шкафам!
– А баночка-то с бабками тут стояла. След от нее еще пылью не зарос, – с довольным видом сказал Майоров, слез с табуретки и отряхнул руки. – Интересно, кто ее переставил в буфет? Не вы ли, случайно, Ксения Эммануиловна? После того, как убили свою мать?
– Да что же вы наговариваете на бедную женщину! Это Алешка! Она убила! – пролепетала Иванькова. – Ее отпечатки на скамеечке.
– Да, но мы не нашли на ней ваших отпечатков. Довольно странно, учитывая то, что вы постоянно навещали вашу мать, а генуборку в этой квартире не делали довольно давно. Если вообще когда-то делали. На табурете должны были остаться ваши пальцы в любом случае.
– Ее убил кто-то другой! – возразила Иванькова.
– Кто-то другой – очень щедрый человек. Убил вашу мать, достал с антресоли банку с деньгами и положил ее в буфет. Чтобы вам легче было ее найти, видимо. Кому-то другому ваша мама не открыла бы дверь. Вы сами ее открыли ключом и вошли. Ваша мать в это время спала. Вы прекрасно знали, где она хранит свои капиталы, взяли табуретку на кухне, влезли на антресоль. Вы надеялись, что мать не проснется. Но она проснулась, увидела, что ее обворовывает собственная дочь, и, само собой, возмутилась. Вы испугались, что она лишит вас наследства, и стукнули ее табуретом по голове. Потом вы стерли отпечатки с табурета, банку с деньгами положили в буфет и поехали домой, не запирая дверь на ключ, чтобы создать иллюзию, что в квартире побывал кто-то посторонний. Вы планировали вернуться сюда с каким-нибудь свидетелем? Из дома вы позвонили на сотовый матери со своего стационарного телефона, чтобы обеспечить себе алиби, но нарвались на соседку. Это совсем не входило в ваши планы, но сыграло на руку. Вы позвонили в полицию, поехали сюда и разыграли перед полицейскими спектакль.