— Я уже на свободе, прошу заметить, и мне надоели ваши уловки. Лайза — моя жена, если она сама скажет, что не хочет со мной разговаривать, тогда другое дело. Я приму это как должное, но мне надо услышать ее собственный голос.
— Дай я поговорю с ним, папа, — раздался голос Лайзы откуда-то из глубины комнаты. Скорее всего, судья прикрыл трубку рукой, и разговор стал плохо слышен, отец с дочерью явно спорили о чем-то. Наконец Лайза добилась своего.
— Я действительно не хочу, чтобы ты мне звонил, Мартин.
Голос жены дрожал. Дариус ясно понял, как она напугана.
— Но судья Норвуд отпустил меня, потому что не поверил в мою виновность, Лайза.
— Он… он просто не знает всего.
— Лайза…
— Я не хочу тебя видеть.
— Ты что — боишься?
— Да.
— Ладно, бойся. Сейчас здесь происходит нечто такое, о чем ты и понятия не имеешь. — Дариус услышал учащенное дыхание жены. Судья спросил дочь, не угрожает ли ей Мартин. — Я и сам не хочу, чтобы ты возвращалась домой. Здесь слишком опасно для тебя. Но и оставаться у отца тебе не следует. Ни в одном месте в Портленде ты не будешь чувствовать себя в безопасности.
— О чем ты говоришь?
— Я хочу, чтобы ты уехала куда-нибудь на время. Потом я сам тебя вызову. Если ты боишься меня, то не говори даже, куда едешь. Позже я свяжусь с тобой через отца.
— Не понимаю. Почему мне надо чего-то бояться?
Дариус закрыл глаза.
— Сейчас я ничего не могу сказать, да ты все равно не захочешь понять. Только верь мне, когда я предупреждаю, что ты действительно находишься в серьезной опасности.
— Что за опасность?
Лайза явно начала паниковать. Судья Райдер выхватил трубку из рук дочери.
— Достаточно, Дариус. Положи трубку немедленно, а не то я позвоню судье Норвуду лично и заставлю его бросить тебя вновь в тюрьму.
— Я просто пытаюсь спасти жизнь Лайзе, а вы лишь усложняете дело. Необходимо, чтобы…
Судья бросил трубку на рычаг. Дариус услышал непрерывный зуммер. Райдера он всегда считал чванливой задницей. Но сейчас его тупоголовость могла стоить жизни дочери. Если бы Дариус сказал почему, то и тогда судья вряд ли поверил бы ему. Черт, он бы наверняка использовал услышанное только для того, чтобы добиться смертного приговора для зятя. Необходимо немедленно обсудить возникшие проблемы с Бетси Тенненбаум. Она очень умна и наверняка приняла бы единственно верное решение, но к ней пути также были заказаны. Бетси обладала чувством чести и очень уж серьезно принимала всю эту игру в отношения адвокат — клиент. Если бы она только смогла отказаться от своих предрассудков — Дариус так нуждался в ней сейчас.
Мартин еще не успел обратить внимания на луну. В тюрьме у него для этого просто не было никаких возможностей. А сейчас все небо заволокло тучами. Ему было интересно, в какой стадии находится сейчас ночное светило. Мартин надеялся, что она еще не полная. Потому что в противном случае ночное солнце призовет к себе все сумасшествие мира. Уж кто-то, а он, Дариус, хорошо знал об этом. Мартин почувствовал вдруг, что дрожит, но не от холода. Сейчас он был единственным в этом городе существом, которое находилось вне опасности, но ситуация могла поменяться в любую минуту. Сдаваться Дариус не собирался, но все-таки… все-таки страх брал свое.
1
Гари Телфорд обладал улыбкой и ясным взглядом очень молодого человека, однако его рыхлое тело и залысины портили все дело и выдавали истинный средний возраст. Он делил свой офис с шестью другими адвокатами в одной из тридцатиэтажных стеклянных коробок в деловой части Портленда. Этот офис Гари занимал последние двадцать лет, и окна его кабинета выходили прямо на реку Вилламетт. В ясный день отсюда были видны горы, включая и волшебные вершины Худ и Святой Елены, а также хорошо просматривался действующий и поныне вулкан, который последний раз в самом начале восьмидесятых потряс город своим извержением. Но сегодня облака заволокли все небо, и в таком тумане даже реки не было видно.
— Спасибо, что согласился встретиться, — начала Бетси, пожимая его руку.
— Слишком давно мы с тобой не виделись, — с особой теплотой ответил на приветствие Гари. — Однако я сгораю от нетерпения узнать, каким образом может понадобиться моя помощь в деле Дариуса?
— Когда ты защищал интересы Пегги Фултон во время бракоразводного процесса, то не нанимал ли ты тогда некоего частного детектива по имени Сэм Оберхерст?
Улыбка тут же исчезла с лица Телфорда.
— А почему ты спрашиваешь об этом?
— Лайза Дарнус подозревала своего мужа в супружеской измене, поэтому она обратилась к твоей клиентке за помощью, и Пегги назвала имя Оберхерста. Он-то и выслеживал Дариуса. И я надеюсь, что Оберхерст следил за Дариусом в день исчезновения одной из жертв. Чем не алиби?
— Если Лайза использовала Оберхерста, то какая нужда обращаться ко мне за помощью?
— У нее не было его адреса. Только номер телефона. Я звонила по нему несколько раз, но попадала только на автоответчик. Сам Оберхерст не перезвонил мне ни разу. Я надеялась, что у тебя есть адрес хотя бы его офиса.
Телфорд обдумывал услышанное. Все это ему явно не нравилось.
— Думаю, что у Оберхерста нет никакого офиса.
— Что же, он работает прямо на дому?
— Видимо, да. По крайней мере, встречались мы всегда здесь.
— А как насчет оплаты? Куда ты отправлял ему чеки?
— Он брал только наличными.
— Весьма необычно.
— О, да. Этот господин весьма необычен. — Телфорд вновь ненадолго замолчал. — Слушай, я, пожалуй, помогу тебе отыскать Оберхерста, но кое о чем ты все-таки должна знать. Работа, которую он обычно выполнял, не всегда была законной, понимаешь?
— Не совсем.
Телфорд заговорщически наклонился вперед.
— Положим, тебе позарез нужно узнать, о чем говорил тот или иной человек в приватной беседе, когда он полагал, что его никто не услышит. Именно в таких случаях и нанимают типа, вроде Оберхерста. Понимаешь теперь?
— Электронное подслушивание?
Телфорд только кивнул.
— Телефоны, комнаты. Кроме того, думаю, что Оберхерст провел какое-то время в исправительной колонии где-то на юге за ограбление.
— Звучит не очень оптимистично.
— О, да. Мне он не нравился. Пришлось лишь раз его использовать, и то я жалею об этом.
— Почему?
Телфорд постучал пальцами по столу. Бетси решила дать ему время обдумать ответ.
— Я могу быть с тобой откровенным?