В восемь часов в тот день, когда Франк рассказал Кардони о ходатайстве Скофилда об открытии дела, Притчард и Гордон обсуждали, стоит ли им залезть в дом Кардони, когда он выехал из гаража на машине. Они следовали за ним, не зажигая фар, пока он не свернул на скоростное шоссе. Там они держались в нескольких машинах за ним, пытаясь определить, куда он направляется. Через некоторое время они совсем растерялись. Казалось, что Кардони катается без всякой цели. Он проехал по центру Портленда, затем двинулся к окраине. Через несколько миль Кардони свернул на Скайлайн-бульвар и ехал по нему до самого кладбища, пока не добрался до ухабистой грунтовой дороги, которая внезапно закончилась в Лесном парке – огромной территории, заросшей лесом.
Гордон выключил фары и следовал за ним на безопасном расстоянии. Кардони вылез из машины и пошел по узенькой тропинке, держа в руках фонарик.
– Что он здесь делает? – спросил Притчард.
– Может, у него здесь еще несколько трупов припрятаны.
Притчард покачал головой:
– Вот ведь больной урод.
– Не обижай человека, который так облегчает нам нашу работу. Мы возьмем его здесь. Глухое место, никаких свидетелей.
Притчард схватил фонарь, и они вышли из машины.
Экологическая тропа Уайлдвуд тянулась через несколько парков Портленда более чем на двадцать миль. Тот ее участок, по которому сейчас шел Кардони, вел в наиболее густую часть парка, расположенную вдали от домов и дорог. Хотя Притчард и понимал, что находится в центре большого города, ему казалось, что он затерялся в глухих джунглях. В армии Гордон много путешествовал и жил в палатках, но Притчард был городским парнем, который предпочитал смотреть телевизор и пить в барах, а не пробираться через первобытный лес. Он определенно не любил прогулки по лесу в темноте.
Они легко следовали за слабым светом фонарика доктора, так что Притчард сдерживал раздражение. Гниющий ствол дерева, сваленный сильным зимним ветром, преградил им путь. Гордон споткнулся о корень. Он тихо выругался и присел на корточки, пытаясь разглядеть, что находится у него под ногами. Притчард обернулся и велел своему напарнику заткнуться и смотреть под ноги. Когда он снова посмотрел вперед, то не увидел света фонаря хирурга. Оба застыли на месте. Не было слышно ничего, кроме шелеста веток и хруста в кустах.
Затем Притчард услышал треск, стон и еще один резкий удар. Он повернулся в сторону шума и включил фонарь. Гордон лежал на земле, под ним расплывалась лужа крови. Притчард пощупал у него пульс. Гордон дышал, но не двигался.
– В лесочке-то по ночам страшно.
Кардони стоял за его спиной. Притчард выхватил пистолет и повернулся.
– Чувствуете себя как Ганс и Гретель, оставшиеся одни в лесу злой ведьмы?
– Кончай игры, – сказал Притчард, стараясь изгнать из своего голоса страх.
– Это вы всю неделю играли со мной в прятки и полагали, что я не замечу? – спросил Кардони. Он стоял теперь совсем в другом месте. Притчард даже не услышал, как он переместился. Он навел свой фонарик в то место, откуда был слышен голос Кардони. Луч осветил тсугу и можжевельник, хирурга не было видно.
– Давай кончать эту муру, – прокричал Притчард в темноту. Он подождал ответа, но ничего не услышал. Он медленно повернулся кругом, направляя пистолет и луч фонаря на деревья. Раздался треск ветки, и он едва не выстрелил. Две ветки соприкоснулись, и он отпрыгнул в сторону от тропинки.
– Хватит, черт бы тебя побрал. Покажись! – закричал Притчард, но услышал в ответ только звук своего тяжелого дыхания. Он начал пятиться назад по тропинке к машине, поводя пистолетом из стороны в сторону каждый раз, как слышал какой-нибудь звук. Мускулы плеч и рук ныли от напряжения. Тут он зацепился каблуком за корень дерева. Притчард взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие, и выронил пистолет. Пока он шарил в темноте в поисках оружия, он поминутно ждал, что в тело вонзится нож или он получит удар дубинкой по голове, но единственные звуки, которые он слышал, издавал он сам.
Притчард так и не нашел пистолета. Стоя на четвереньках, он чувствовал себя уязвимым. Поднявшись на ноги, он повернулся вокруг своей оси, держа фонарь перед собой как оружие. Что-то твердое ударило его по правому колену. Нога подогнулась, и Притчард упал на бок. Пока он падал, Кардони сломал ему правое плечо. Бедняга зажмурился от невыносимой боли и едва не потерял сознание. Когда он открыл глаза, то увидел стоящего над ним Кардони, который похлопывал по ладони внушительной металлической дубинкой.
– Привет, – сказал хирург. – Как себя чувствуешь?
Дикая боль мешала Притчарду ответить. Кардони прибавил ему мучений, разбив левую коленную чашечку.
– Правило первое. Лиши своего противника ног.
Кардони медленно обошел Притчарда. Тот лежал на спине, сжав зубы, и старался не потерять сознание.
– Удар по коленной чашечке считается одним из самых болезненных. Почти равен удару по гениталиям. Может быть, сравним?
Мелькнула нога Кардони. Боксеры привычны к боли, но это была боль другого уровня. Притчард с трудом сдержал крик.
– Готов поспорить, тебе больно. Собственно, я в этом уверен. Врачи знают все места в человеческом теле, которые могут доставить страдание.
Притчарду хотелось сказать что-нибудь отважное в ответ на издевательства Кардони, но страх лишил его сил. Если Кардони захочет еще причинить ему боль, он знал, что остановить его не сможет.
– Ты знаешь, где находишься, парнишка?
Когда Притчард не ответил, Кардони небрежно постучал по его правому колену. Притчард выгнул спину так, будто через него пропустили электрический ток.
– Ты сейчас в «доме боли», и я командую этим заведением. В этом доме один закон: выполняются все мои указания. Непослушание немедленно наказывается. Теперь мой первый вопрос, очень легкий: как тебя зовут?
– Пошел ты… – начал Притчард, но предложение перешло в крик, когда Кардони схватил его за левое запястье и вывернул руку, заставив Притчарда перекатиться на свои поврежденные колени.
– Рука – великолепное изобретение Господа, с ней можно проделывать замечательные вещи, – сказал Кардони. – Я использую свои руки, чтобы держать инструменты и спасать человеческие жизни. Готов поспорить, что ты свои используешь, чтобы ковыряться в носу и отмахиваться.
Притчард попытался сопротивляться, но Кардони слегка нажал на запястье, заставив его отказаться от этой мысли. Затем хирург крепко схватил за кисть.
– В человеческой руке двадцать семь костей. Значит, у меня двадцать семь возможностей причинить тебе страшную боль.
Кардони сильно сжал его указательный палец.
– Кости в пальцах называются фалангами. Длина каждой фаланги – от сустава до сустава. В твоем указательном пальце три фаланги. – Кардони отогнул палец назад. – Я их все сломаю, если ты откажешься со мной сотрудничать.