– Эти звуки прекратились, когда Таня перестала вскрикивать?
– Нет. Они продолжались, дверь гостевой комнаты с грохотом распахнулась.
– Что, по вашему мнению, должно было произойти в следующий момент?
– Я... я была уверена, что он собирается меня изнасиловать и убить, как Таню. Думала, со мной повторится то же самое.
– Что же произошло в действительности?
– Он остановился в дверях и уставился на меня. Мне казалось, это продолжается бесконечно. Но он не стал входить в комнату, а двинулся по лестнице вниз.
– Вы слышали, что там происходит?
– Открылась дверца холодильника.
– Через некоторое время мы еще вернемся к тому, что произошло на кухне, но я хочу, чтобы вы рассказали присяжным, как вам удалось бежать.
Эшли выпрямилась на стуле и повернулась лицом к жюри. Она почувствовала себя точно так же, как некогда, во втором классе, когда вышла на важную футбольную встречу, ощущая духовное присутствие отца. Сейчас, в этом зале, Норман снова был с ней, и это воодушевляло Эшли, придавая ей сил.
– Меня спас мой отец! – с гордостью заявила она присяжным. – Он пожертвовал своей жизнью для того, чтобы спасти мою жизнь. Меня бы не было сегодня в живых, если бы не мой отец, Норман Спенсер!
Дилайла попросила Эшли подробно рассказать о том, как ей удалось ускользнуть от преступника, и о ее последующем решении перейти учиться в академию. Эшли также поведала присяжным о своем знакомстве и беседах с Джошуа Максфилдом и о поступлении своей матери в группу литературного мастерства. Потом Эшли перешла к показаниям о происшествии в лодочном домике.
– Эшли, – спросила Дилайла, – вы серьезно относились к занятию футболом?
– Да.
– В дополнение к тренировкам в команде вы занимались в соответствии с собственной тренировочной программой?
– Да, я тренировалась дополнительно.
– Вы привыкли по вечерам совершать пробежки в лесу на территории академии, чтобы тренировать дыхание и ноги?
– Да.
– Вы вышли на пробежку в тот вечер, когда убили Терри Спенсер?
Эшли побледнела и потупила взгляд.
– Да. – Она промолвила это так тихо, что судебному репортеру пришлось попросить ее повторить свой ответ.
– Во время вашей пробежки вы видели кого-нибудь?
– Да.
– Кого?
Эшли посмотрела в другой конец зала и указала на Джошуа Максфилда.
– Я видела обвиняемого.
– Что он делал?
– Шел к реке.
– Было что-то необычное в этом его действии?
– Нет. Он жил неподалеку от лодочного домика.
– Он направлялся к лодочному домику или от него?
– К домику.
– Случилось ли что-нибудь необычное вскоре после того, как вы увидели подсудимого?
– Да. Я услышала женский крик. Потом еще один.
– Насколько быстро один за другим последовали крики?
– Очень быстро.
– Откуда они раздавались?
– Со стороны лодочного домика.
– Что вы сделали, услышав их?
– Я испугалась. И замерла. Затем подумала, что, наверное, с кем-то произошел несчастный случай, побежала напрямик через лес и остановилась возле лодочного домика.
– Вам встретился кто-нибудь по пути к лодочному домику?
– Нет.
– Что произошло дальше?
– Я услышала, как женский голос сказал что-то.
– Что именно?
– Я не разобрала. Просто услышала звук. Он раздавался приглушенно, из-за стен домика.
– Почему вы решили, что говорила женщина?
– Голос был высоким.
– Что вы сделали, услышав голос?
– Я заглянула в окошко домика.
– Что вы увидели?
Эшли опять указала на Максфилда.
– Я увидела подсудимого и двух женщин, лежащих на полу. Он держал в руке нож. На ноже была кровь. – Чувствовалось, что Эшли трудно дышать, но она усилием воли заставила себя закончить показания. – Он заметил меня и погнался, чтобы тоже убить. Он убил мою мать, а потом пытался убить и меня.
– Кто убил вашу мать, Эшли? – спросила Дилайла. – Кто пытался убить вас?
– Он, Джошуа Максфилд! Он пытался убить меня! Он убил мою мать!
Эшли зарыдала.
* * *
После перерыва Дилайла попросила Эшли подробно рассказать о своем возвращении на территорию академии, о дальнейшем пребывании там и о вторжении в общежитие неизвестного, которое последовало вслед за побегом Максфилда из-под стражи. Перекрестный допрос, предпринятый Эриком Свободой, был, к счастью, коротким, однако Эшли закончила давать показания лишь к пяти часам. Судья Шимацу отложил судебное заседание на день. Дилайла, Джерри Филипс, Ларри Берч и Тони Маркс взяли Эшли в кольцо, помогая продраться сквозь толпу и выйти из зала суда. Дилайла остановилась перед лифтами и повернулась лицом к камерам и микрофонам. Своим телом она заслоняла Эшли от световых вспышек и вопросов, выкрикиваемых репортерами.
– Мисс Спенсер не станет отвечать на ваши вопросы. Она утомлена. Последние пять лет были для нее жестоким испытанием, и я прошу вас уважать неприкосновенность ее частной жизни. Сегодня она вела себя очень достойно и отважно. Дайте ей немного покоя.
– Ты была восхитительна! – воскликнул Джерри, когда за ними закрылись двери лифта.
– Я не чувствую себя восхитительно, – покачала головой Эшли.
– Так или иначе, теперь все позади, и Свобода не решился бросить тебе вызов.
– Со свидетельской трибуны, Джерри, я ничего этого не заметила.
– Я имею в виду, что твое свидетельство никто не осмелился оспорить по существу. Лучшего Дилайла и желать не могла. Ты станешь главным обвинителем Максфилда. Он даже не отваживался поднять на тебя взгляд. Присяжные это видели.
Но Эшли не испытывала эйфории, только усталость и опустошение. Впрочем, было еще ощущение наступившего покоя, ведь ее роль в судебном процессе закончилась.
Лифт остановился, и Джерри с детективами сопроводили Эшли до кабинета Дилайлы. Через несколько минут к ним присоединилась и сама Дилайла. На ее лице сияла улыбка.
– Ну дай же мне тебя обнять, подружка, – проговорила она, сгребая Эшли в свои горячие объятия. В следующую секунду она, по-прежнему не отпуская Эшли, отступила на шаг, словно стремясь разглядеть ее получше.
– Ты можешь с полным правом гордиться собой, юная леди. Ты в одиночку, без посторонней помощи, призвала к ответу кровавого убийцу. Я наблюдала за лицами двенадцати присяжных, и они уже обращены в нашу веру. Теперь для оправдания Джошуа Максфилда потребуется разве что вмешательство Всемогущего, а на его стороне лишь Эрик Свобода да сатана.