– Я не знаю, что нравится так называемой публике, – кичливо ответствовал Максфилд. – Я пишу не для того, чтобы потрафлять вкусам среднего читателя.
– Что ж, критики ее тоже не оценили?
– Я получил хорошие рецензии.
– В самом деле? Я попросила своего помощника добыть мне из Интернета полную выборку. Если хотите, мы зачитаем их присяжным. По моим подсчетам, авторы лишь трех рецензий сочли вашу книгу достаточно любопытной, и при этом на три положительных рецензии приходилось двадцать восемь отрицательных, а некоторые были просто скандальными. Похоже, критики порезвились за ваш счет.
Слова Дилайлы заставили Максфилда густо покраснеть.
– Критики завидовали моему успеху. Все они – незадавшиеся писатели, которые не могут смириться с тем, что кто-то в двадцать с небольшим добился того, о чем они только мечтают.
– Значит, все эти рецензии были продуктом некоего заговора?
– Я этого не говорил, – огрызнулся Максфилд.
– Вы считаете, все рецензенты являются частью некоего замысла с целью ложно обвинить вас в убийствах?
– Протестую! – сказал Свобода.
– Протест принимается, – постановил судья Шимацу.
– Мистер Максфилд, – продолжила Дилайла, – вы за десять лет не написали ни одной книги?
– Да.
– Не потому ли вы преподавали в Итонском колледже, что не могли больше зарабатывать себе на жизнь творчеством?
– Нет, это не так. Невозможно штамповать литературные произведения, как пирожки. Мне нравилось преподавать литературное мастерство, и это занятие давало мне время для творчества.
– Разве ваш издатель не выплатил вам аванс для написания новой книги и не потребовал его обратно, поскольку вы так и не смогли ничего сочинить?
– У нас возникли творческие разногласия.
– Понимаю. Именно из-за них ваш издатель угрожал вам судом?
– Возражаю! – воскликнул Свобода.
– Возражение принимается.
– Очевидно, после такого успеха вам было тяжело оказаться творчески несостоятельным писателем.
– Я себя таковым не считаю.
– Разве у вас не было затруднений при разработке сюжета для новой книги?
– У меня было несколько идей. Я выбирал единственно верную.
– Проводили творческие изыскания?
– Да.
– Хотели прочувствовать все малейшие тонкости, чтобы описываемое выглядело в глазах ваших читателей как можно правдоподобнее?
– Да.
– Совершали зверские убийства, чтобы более правдоподобно описать сцены изуверств для ваших читателей?
– Нет. Я никого не убивал.
– Давайте побеседуем об эпизоде в лодочном домике, мистер Максфилд. Согласны?
– Да.
– Я хочу удостовериться, что все правильно уяснила. Вы медленно прогуливались по лесу, когда вдруг услышали громкий пронзительный крик?
– Да.
– Вскоре услышали второй крик?
– Да.
– Вы решили выяснить, в чем дело?
– Да.
– И вот тогда-то увидели убегающего человека?
– Да.
– Это должно было показаться вам очень важным, ведь человек убегал с места преступления?
– Да.
– По моим представлениям, вы обязаны были непременно сообщить в полицию, особенно когда полицейские стали обвинять вас в убийстве и нанесении телесных повреждений.
Максфилд промолчал.
– Что ж, вы ведь считали, что это важно, не правда ли?
– Да.
– Вы рассказали арестовавшим вас детективам о человеке, которого видели выбегавшим из лодочного домика?
– Нет. Я очень испугался. У них были в руках пистолеты, они кричали на меня.
– Что произошло, когда вы успокоились?
– Они не задали мне никаких вопросов. Просто посадили в камеру.
– Вы знаете детективов Берча и Маркса? Они недавно здесь свидетельствовали.
Максфилд выглядел встревоженным.
– Да.
– Это ведь детективы Берч и Маркс эскортировали вас обратно в Орегон из Небраски после того, как вы дали согласие на экстрадицию?
– Да.
– Но сначала они допросили вас в местной тюрьме?
– Да.
– Вы засвидетельствовали, что у вас было много времени обдумать то, что случилось после вашего ареста?
– Да.
– Вы помните, что сказали детективам о случившемся в лодочном домике?
– Не дословно.
На полу рядом со столом обвинителя стоял магнитофон. Дилайла подняла его и обратилась к судье:
– Ваша честь, могу я получить ваше разрешение воспроизвести краткую беседу, которая состоялась у подсудимого с детективами Берчем и Марксом, чтобы освежить память мистера Максфилда?
– Возражаю, ваша честь. Для этого не представлено никаких обоснований, – сказал Свобода, отчаянно стремясь избежать прослушивания магнитофонной записи. Он знал, что на ней содержится, и ранее пытался предостеречь клиента, но упрямец Максфилд не пожелал его слушать.
– Я согласна с мистером Свободой, ваша честь, – произнесла Дилайла. – Можно мне пригласить детектива Берча?
Судья велел Максфилду снова занять место за столиком защиты, а на место свидетеля ступил Ларри Берч.
– Детектив Берч, после того как обвиняемый был арестован в Небраске, он согласился на экстрадицию?
– Да.
– Как его доставили сюда?
– Мы с напарником Тони Марксом полетели в Небраску, тамошние власти передали нам обвиняемого, и мы, забрав его, самолетом вернулись обратно.
– Прежде чем вернуться в Орегон, вы допрашивали арестованного?
– Да.
– Где происходила беседа?
– В комнате для собеседований при тюрьме, где содержался нынешний подсудимый.
– В каком состоянии он находился?
– Он выглядел отдохнувшим. Мы спросили, не хочет ли он чего-нибудь поесть или попить. Он попросил сандвич с безалкогольным напитком, и мы распорядились, чтобы ему их доставили.
– Вы зачитали обвиняемому его "права по делу Миранды" [12] , перед тем как допрашивать?
– Да.