Я шмыгнула носом:
— Не «плоха», а «худа». Правильно «нет худа без добра». Провалили вы свою фольклорную практику, студент Кляйнерманн.
В глубине его серых глаз плескались смешинки.
— Мы можем продолжать церемонию? — Высокий голос Иветты вибрировал от злости. — Будет приличнее, если барон уведет свою подругу, чтобы предаться воспоминаниям наедине.
— Я, может, тоже хочу с подругой поздороваться, — простовато всплеснул руками Михай и бочком отодвинулся от невесты. — Со своей. Я, может, ее долго не видал, пока она… где-то пропадала.
Боярин, сграбастав меня за плечи, неловко чмокнул в щеку, шепнул:
— Ив где? Вещуны сейчас за тобой прибегут мне замок рушить?
— Где надо, — отстранилась я. — И никто не прибежит. У них своих забот сейчас… по горлышко.
Зигфрид прислушивался к нашему разговору, слегка наклонив голову. Беседа проходила практически у него на груди. Боярин Димитру сделал стратегический шаг в сторону, и теперь торс барона Кляйнерманна прикрывал нас от благодарных зрителей.
— Зачем они тебя утащили?
— Вот! — ткнула я Михаю окровавленную скорлупку.
Вовкудлак явно понял, что я ему демонстрирую.
— Умница! — поцеловал он меня в кончик носа.
— Дарина как? — вытерлась я свободной рукой. — Сбежала от тебя?
— В порядке, — обиделся Михай. — Чего это ей от меня бегать? У нас, между прочим, любовь.
— Кхм! — громко прозвучало над нашими головами. — Боярин Димитру…
Зигфрид отодвинул нас друг от друга. Михай пошевелил ушами и утробно рыкнул:
— А ведь не отвертишься… дуры бабы…
Он грустно мне улыбнулся и вернулся на лобное место. Иветта кивнула:
— Продолжайте, мэтр.
— …если кто-то из здесь присутствующих знает причину, по которой брак сей не может состояться, пусть скажет ее сейчас или же молчит впредь, — зачастил Нагейра, видно уже отчаявшийся довести церемонию до конца.
Все молчали. Зигфрид придерживал меня за плечи, я рассеянно прислонилась затылком к его груди. Тук, тук, тук — бьется его сердце. Тук, тук… А это — уже мое…
Маг вдохнул, готовясь произнести завершающую ритуальную фразу… А чего это я молчу, ёжкин кот?!
— Я! Я знаю причину!
Истошный крик, как ни странно, мне не принадлежал. Вопил Михай, радостно обернувшийся в мою сторону.
Если бы взгляды могли убивать, боярин уже лежал бы бездыханным у остроносых туфелек романской княгини.
— Ну так поведайте нам ее! — Маг сдернул с носа очки и бросил их поверх раскрытого фолианта.
Михай взял меня за руку и подвел к столу.
— Влад по прозванию Дракон давно обручен с этой девушкой и стать мужем княгини Иветты не может.
Темные глаза Нагейры были полны усталости и разочарования.
— Чудесная попытка, маэстру. Мы все осведомлены о теплых чувствах, которые вы питаете к фате Мареш, или, как правильнее ее называть, донье Лутеции Ягг, а также о вашей преданности господарю…
— Оставьте необоснованную ненависть, которую вы испытываете ко мне, — подхватила Иветта. — Не ревнуйте, Михай. Я не буду мешать вашей дружбе с Владом. Закон есть закон, и вы обязаны ему покориться.
— Но ведь это правда, — пролепетала я, пытаясь уловить выражение доверия в желчных чертах мага. — Тринадцать лет назад был заключен магический договор…
— Не ври, девчонка! — Иветта впервые обратилась ко мне. — В это время мы с моим возлюбленным уже обменялись клятвами, но моя несвобода…
— Он же пацан тогда был совсем! — горячо возразила я. — Какие клятвы?
— О моя маленькая лгунья! — зашипела княгиня. — Если бы ты умела читать, я с удовольствием показала бы тебе его страстные ко мне письма и чудесные стихи, которые посвящал мне мой возлюбленный. Сегодня утром их просматривали все облаченные властью лица. И представь себе, проказница, подлинность моих доказательств ими подтверждена.
Мне захотелось вцепиться в вздернутый носик Иветты зубами. Правда, она всегда больнее ранит. Любил он ее, еще как. И письма сочинял, я уверена. Наверняка страстные и наверняка с ошибками в каждом слове… Может, и сейчас любит… Может, я вообще зря тут хлопочу? Уйди, Лутоня, освободи место достойной. Ведь любовь не в том, чтобы брать, а в том, чтоб делиться…
— У нас тоже доказательства найдутся!
Как бы в подтверждение своих слов Михай оглушительно чихнул.
— Только я пока их придумать не могу, — пробормотал он мне шепотом на ухо. — Есть идеи?
— А то! — тряхнула я косицами, решив пофилософствовать когда-нибудь потом.
Я припечатала ладонью осколок артефакта поверх фолианта, слегка замарав кровью его желтоватые страницы. Нагейра испуганно подобрал свои очки, видимо опасаясь за их сохранность.
— Это и есть ваше доказательство? — брезгливо сморщила носик Иветта.
— Нет, — мотнула я головой и принялась стягивать одежду.
Действовала я четко, как в бане. Аккуратно за плечики сложила жилетку и передала Михаю на сохранение. Тот наблюдал за моими манипуляциями, открыв рот, но одежду принял. Рубаха скользнула с плеч, боярин подхватил ее и повесил на сгиб руки, я дернула шеей, перекидывая на грудь всю звенящую копну косичек.
— Вот!
Зал ахнул. Я пошевелила лопатками. Я знала, что гербовый валашский дракон, раскинувший черные крылья на моей спине, в этот момент задвигался, будто готовясь взлететь.
— Это же… — Досточтимый Нагейра пытался надеть очки дрожащими руками.
— Это знак судьбы, — четко проговорила я. — Печать договора, заключенного тринадцать лет назад. И это мое доказательство.
В зале повисла тишина. Я слышала только быстрый стук собственного сердца.
— Грязная ложь! — взвизгнула Иветта. — Девчонка сама его себе нарисовала!
— Это татуировка, — возразил маг. — Линии проходят глубоко под верхним слоем кожи.
— Я требую продолжения церемонии!
— Это невозможно, ваше высочество! — Зигфрид выхватил у Михая мою одежду и стал неловко через голову натягивать на меня рубаху. — Природа отметин судьбы такова, что, если магический договор не будет выполнен, печать со временем сожжет своего носителя. Девочка может погибнуть.
— А мне плевать! — В этот момент Иветта Лузитанская не была красавицей, ее нельзя было назвать даже хорошенькой — злобная гримаса исказила черты лица, рот ощерился. — Пусть сдохнет! Пусть сгорит! Есть закон…
— Мадам, успокойтесь… Именно закон, к которому вы сейчас взываете, делает невозможным произнесение обетов.
Иветта поднесла руку к прическе, в ее пальцах очутилась длинная острая шпилька.