– Божественно! – вырвалось у меня.
– Ух, бля! – выдохнул Слава.
Давид Яковлевич подсветил Золотые Врата парой ярких переносных ламп, заэкранированных сзади фольгой. В отраженном от Врат свете окружающие предметы утрачивали всю свою низменную сущность и становились прекрасными, словно волшебными, будто на них ложились частички благодати.
– А что, впечатляет, – подчеркнуто скучный голос Вадика прозвучал особенно скептически. Должно быть, видел сегодня не в первый раз, вот и выпендривался, беря реванш за поруганных бабочек.
– Еще бы не впечатляло, – снисходительно ответствовал непутевому двоюродному братцу Гольдберг-старший. – Двести девяносто семь с половиной килограммов чистого золота. Чистого золота!
– Вообще-то, не такого уж и чистого, – заметил я. – Шлихтовое золото, из которого туземцы отлили Врата, должно включать массу примесей.
– Ну и где вы их видите?
– Кого?
– Примеси.
– В каком смысле?
– Вы когда-нибудь видели самородное золото? – Давид Яковлевич с любопытством посмотрел на меня. За стеклами очков его глаза напоминали крупные черные смородинки.
– Не доводилось, – смутился я под его пристальным взглядом.
– Давай, Яковлевич, не томи, в чем секрет? – Слава взял ситуацию под уздцы. – Че там с самородным золотом?
– Оно совсем не похоже на ювелирное, – растолковал Гольдберг. – Самородное золото не желтого цвета. В зависимости от соотношения примесей, оно может быть и красным, и зеленоватым, и вообще оно не блестит, а наши Врата видите как блестят! Они чисто золотые.
– Насколько чисто? – осведомился я.
– Настолько, насколько может быть чистым золото и даже больше. – Давид Яковлевич пожевал губами. – Я отдавал пробу на анализ. Знаете, что такое спектрографический анализ? – Вопрос был обращен главным образом к Славе. – Сжигают образец на электрической дуге, свет разлагают на спектральные составляющие, и специальный прибор их анализирует, сплошная электроника, я в подробности не вдаюсь. Результат оказался неожиданным. В спектрограмме была одна жирная яркая линия, в графике только один пик. Такого чистого образца эксперт еще не видел. Это даже не четыре девятки, это абсолютный аурум.
– Разве такое золото бывает?
– Не бывает, Илья Игоревич. В сущности, это даже не ювелирное золото, это элемент Таблицы Менделеева в совершенном виде. Его невозможно выделить даже плавкой в условиях невесомости. Теоретически, как мне сказал эксперт, такое золото можно получить методом бомбардировки атомов свинца, но это, сами понимаете, доступно только в лаборатории ядерной физики и в микроскопических размерах, а не триста килограммов и в тайге!
– Как такое могло получиться? – поинтересовался Слава.
– Не знаю, – развел руками Давид Яковлевич. – Логично было бы спросить у того, кто нашел. У вас то есть.
– Ладно, Яковлевич, ты стрелки не переводи!
– Я не перевожу, Слава. Я говорю, что не знаю, откуда взялось золото. Но его не малые народности из самородков выплавили.
– А ты, Давид, что думаешь? – скрипучим голосом спросил Вадик.
– Я ничего не думаю, я просто теряюсь в догадках.
– Вообще-то, господа, – прервал я начавший подгнивать спор компаньонов, – надо задумываться не о том, откуда взялось золото, а откуда взялся артефакт, который мы называем Вратами, и что он из себя представлял изначально, потому как сейчас мы имеем дело с поврежденными его частями. Отсюда хорошо видно, что по форме это мог быть диск, но каково его назначение и откуда он взялся – вот кардинальный вопрос.
– Диск? – Вадик кинул взгляд на удачно подсвеченные створки, составленные вплотную, так что не видно было щели. – Согласен, похоже на разрезанный диск. И зачем, как ты, Илья, думаешь, его сделали?
– Это был солярный символ! – осенило меня. – Золотой диск обозначал солнце, источник света, тепла и жизни. Ему могло поклоняться какое-нибудь племя палеоазиатов, истребленное в результате междоусобных войн. Я где-то слышал, что у оседлых аборигенов были полноценные земляные крепости, а у кочевников-чаучей что-то типа драгун: передвигались верхом на оленях, спешивались и шли в бой. Предки наших чукчей могли ездить далеко и быстро. Вот и разгромили племя солнцепоклонников. Захваченную святыню разрезали, чтобы вывезти, а заодно осквернить и уничтожить вражеский культовый предмет.
– Звучит убедительно, – подумав, сказал Давид Яковлевич.
– Сказка! – Вадик был непреклонен.
– Надо будет уточнить, встречаются ли отголоски культа солнцепоклонников в культуре народов крайнего Севера, – Гольдберг-старший поспешил смягчить реакцию младшего братца. – К сожалению, я не припомню что-либо подобное в наше время. Там все больше шаманизм и примитивный анимализм – духи животных и прочая первобытная чепуха.
– Вот не надо про первобытную чепуху! – взорвался Вадик. – Ты там был? Ты ничего не видел! Ты не знаешь, какие они страшные на самом деле! Какие они… настоящие!
– Харги, мертвецы… Вадик, такое невозможно, – мягко сказал Давид Яковлевич. – Вам привиделось. Извините, господа, но я готов поверить в коллективную галлюцинацию, но…
– Да что ты… – Вадик заткнулся и только рукой махнул.
– А мне плевать, – сказал я. – Чем бы ни были все эти харги, и мертвецы вдобавок, плевать! Золото зримо и осязаемо. Вот оно. Можно подойти и потрогать. Давайте не будем спорить по пустякам и сосредоточимся на главном.
– Откуда тундрюки взяли чистое золото? – подал голос корефан. – Вот ты, Ильюха, сказал, что они поклонялись символу Солнца. Откуда у них диск из чистого золота?
– С неба, – язвительно буркнул Вадик.
– С неба… – задумчиво повторил Давид Яковлевич.
– Ладно, кладоискатели, хорош буровить. – Слава обеими руками хлопнул по спине Гольдбергов. – Яковлевич, гаси свет, пошли в дом.
– Правда, господа, – спохватился Гольдберг-старший, – пора за стол! Донна все приготовила, наверное.
– Ну, где вы, мужчины? – встретила нас Донна Марковна и рассадила за столом. – Все в Индиану Джонса и ковчег Завета играетесь?
С божественным происхождением артефакта она угадала в точку!
Разумеется, жена Гольдберга крутилась в теме и видела Золотые Врата. В ее присутствии можно было свободно разговаривать о деле.
– Мы хорошо поработали, – Давид Яковлевич величественно выпятил живот, держа перед собой рюмку водки. – Сокровище найдено, доставлено и приведено в надлежащий вид. Подготовительную часть прошу считать завершенной. Предлагаю поднять бокалы за работников переднего края и за работников, так сказать, тыла.
– За всех нас! – добавил я, и мы выпили.
Началась легкая застольная суета, а с нею праздные разговоры.