Он задумался. Была одна идея, но слишком уж сумасшедшая. Пол некоторому размышлению, граф все-таки решился озвучить ее:
– Есть у меня некое подозрение, что это эгрегориальное воздействие. Мне давно кажется, что после окончания Великой Войны с эгрегорами народов галактики творится что-то непонятное.
– Я тоже думал об этом, – Кержак поскреб ногтями щеку. – Но мы, опять же, не имеем никаких доказательств, так ли это.
– Мне все-таки кажется, что это предположение более вероятно, чем другие, – заметил граф. – Надо бы его проверить.
– Как? – приподнял брови орк. – Ты знаешь кого-нибудь, способного работать с эгрегорами напрямую? Мне такие маги неизвестны.
– И я таких не знаю… – тяжело вздохнул Дарв. – Читал как-то легенды о некоем Контроле, но не верю в них, слишком похоже на сказку. Да и информации в этих легендах никакой – так, общие слова.
Кержак внезапно расхохотался. Он смеялся долго, со вкусом, хлопая себя ладонями по коленям и похрюкивая. Граф растеряно взирал на него, ничего не понимая. Почему орк смеется? Что он смешного сказал?
– Уморил! – выдохнул Кержак минуты через три. – Просто уморил!
– Почему?
– Станут Контролирующие с тобой общаться, как же, жди! Догонят и еще раз станут!
– Так этот сказочный Контроль существует? – Насторожился Дарв.
– Существует, – подтвердил Кержак. – Вот только что он из себя представляет и какими возможностями обладает – никому не известно. Контролирующие занимаются какими-то своими непонятными делами, не обращая ни на кого внимания. Да, они напрямую работают с эгрегорами в так называемой изнанке мира, но в обращении к ним смысла ровно столько, сколько в попытке докричаться до скалы. Они просто не обратят внимания.
– Ну почему же? – возразил вдруг незнакомый голос. – Иногда мы обращаем внимание. Сейчас именно такой случай.
Кержак с Дарвом резко обернулись на голос. В кресле у стены сидел длинноволосый человек, которого они оба сразу узнали, и не поверили своим глазам. Этот человек был мертв уже много лет! Лар даль Далливан. Гениальный певец, погибший в время первой экспедиции к Земле.
– Ну что так смотрите? – иронично поинтересовался мертвый бард. – Я это, я. – Он обаятельно улыбнулся.
– Ты не человек… – хрипло выдохнул Кержак.
– Нет, – подтвердил Лар. – С момента смерти физического тела – не человек, а энергетическая форма жизни. Впрочем, ничто человеческое мне до сих пор не чуждо, жаль только, воплощаться удается редко.
– Кем же ты стал?
– Адай Аарн. Мы не Контроль в полном смысле этого слова, а что именно – открывать права не имею. Но ситуация сейчас такова, что потребовалось мое вмешательство. При этом мне опять же запрещено прямо сообщать, что происходит. Я могу только подсказать, все остальное вы должны сделать сами. Вам пора переходить на новый уровень. Обоим. Поэтому придется хорошо поработать.
Он немного помолчал, затем продолжил:
– По большей части я пришел не к тебе, Кержак, а к Дарву. От него в будущем слишком многое зависит, но делать или не делать – будет только его выбором. Вы оба не в состоянии увидеть вероятностных развилок такого уровня, поэтому просто делайте свой выбор, когда придет время.
– Что не видим – не удивительно, – хмуро сказал орк. – Но что же произошло, раз потребовалось ваше вмешательство?
– Этого я опять же не могу сказать, – развел руками мертвый бард. – Я могу только подсказать, где искать ответ, причем не тебе, а Дарву.
– Мне? – не поверил граф. – Ну хорошо, пусть будет так. И где же его искать?
– В Сферах, – усмехнулся Лар.
– Кто меня туда пустит?! – ошарашенно уставился на него Дарв. – Когда я последний раз пытался пересечь границу, меня пинком вышвырнули оттуда!
– Сейчас все будет иначе. И тому есть две причины. Первая: тогда ты еще не изменился и не понял многих основополагающих вещей. Сейчас ты начинаешь понимать. Вторая: ты полез в Сферы без повода, без уважительной причины, просто желая посмотреть, что там.
– Вот как? – граф закусил губу. – Надеюсь, вы правы. Мне очень хотелось бы побывать там…
– Перед тем, как ты попытаешься, хочу предупредить об одной вещи, – Лар встал, без спроса подошел к бару, налил себе какого-то конъяка, со вкусом выпил и продолжил: – Тебе придется искупать все, что ты сотворил в жизни. Боль и горе каждого, кто пострадал из-за твоих действий. И искупление будет нелегким, оно продлиться не одну сотню лет. Если сорвешься, то второго шанса у тебя не будет. Знаешь, я вообще удивлен, что тебе предоставили шанс сейчас, по моему мнению, ты еще не готов. Но на этом настояли те, кто выше.
– Воспитатели? – подался вперед Кержак.
– Они самые, – повернулся к нему мертвый бард. – Впрочем, не только они, был еще кое-кто. Но, прости уж, я об этом умолчу. Каждому знанию свое время.
– Ты прав, – согласился орк. – Но мне все же интересно, почему ради Дарва было сделано исключение. Я думал, что он сможет попасть в Сферы не раньше, чем лет через сто.
– Вскоре сам поймешь, – заверил Лар. – Ты тоже на грани перехода на новый уровень.
– Я чувствовал это, – задумчиво сказал Кержак.
Дарв слушал их разговор и лихорадочно размышлял. За каких-то несколько минут он узнал столько нового, что захватывало дух. Многие его представления о мире вокруг обрушились, если честно, он ощущал себя висящим в пустоте. Слишком уж ошеломляющими оказались откровения Лара даль Далливана. Слишком они отличались от всего привычного. Одна мысль о том, что его могут пустить в Сферы, вызывала у графа холодок восторга и одновременно некоторый страх. Он чувствовал, что после этого станет другим, совсем другим, но был готов. Искупление? Что ж, ему действительно есть, что искупать. Слишком много зла сотворил, стремясь к своей цели. В этот момент он сердцем понял давно известную истину: цель не оправдывает средства. Никакая, даже самая благая цель не стоит боли и горя миллионов людей.
Кержак с Ларом, словно ощутив что-то, вдруг повернулись к Дарву и как-то совершенно одинаково, понимающе улыбнулись. Он смотрел на них широко раскрытыми глазами, а перед внутренним взором одно за другим возникали лица людей, погибших из-за него. Тех, кого он знал, а ведь были миллионы тех, с кем он был незнаком. Особый стыд вызвало воспоминание о питомнике, в котором он вырастил Мару. Где сейчас души несчастных девочек, искусственно зачатых и воспитанных в аду? Графу стало не по себе. А затем он резко взял себя в руки и усилием воли заставил успокоиться. Искупит, все искупит, как бы тяжело это ни было. Тем более, что ему дают шанс, который за всю историю человечества получали единицы.
– Тебе нелегко придется, – нарушил молчание Лар. – Хочу сказать еще одно – через пару десятков лет, если не сдашься, ты встретишь ученицу, и от того, какой ты ее воспитаешь, будет в дальнейшем зависеть практически все. Не повтори ошибки, которую ты совершил с Марой. Она ведь могла стать совсем иной…