– Ты делаешь ошибку… Большую ошибку!
– Хм… Ярро…
Симбионт отшатнулась от него:
– Ты знаешь даже мое прежнее имя?!
– …Как бы ты ни желала избавиться от меня и исполнить свои планы, но сейчас, после проведенной активации мы больше не сможем существовать друг без друга. И ты это прекрасно знаешь. Враг мой… Моя прекрасная убийца!..
Она опустила вспыхнувшие лютой ненавистью глаза. Ведь Прогност абсолютно прав: теперь ей придется делать все, чтобы не расстаться с ним. Иначе ее век, впрочем, как и его, будет недолог… И если у Аналитика есть надежда, пусть неимоверно малая, найти потомков тех двух Симбионтов, а может быть, даже и своего, то ей придется всю жизнь молить Бога, чтобы он не избавился после этого от нее, от предательницы… Но что де Берг собирается делать дальше? Каковы его планы на будущее?..
– Зачем тебе пси-корректор?
Иван перехватил ее напряженный взгляд, направленный на предмет в его руке.
– Мне нужна команда. Для того, чтобы начать… Возрождение.
– Ты… Что ты собираешься делать дальше, когда получил знание?
Мужчина внезапно покачнулся, затем аккуратно положил псевдопосох на пол и сел сам, вновь обхватив руками голову. Несколько напряженных минут, когда молчание звенит в воздухе. Затем вдруг провел ладонями перед глазами, словно стирая паутину. Взглянул на Симбионта:
– Еще не знаю. Но то, что творится вокруг сейчас – мне совершенно не нравится. И это безобразие надо искоренить решительно и навсегда. Да, я знаю, чего ты боишься, и у меня нет желания развеивать твои страхи. Пусть все будет, как есть. Пока.
Иван поднялся, вновь взял «посох» в руки:
– Идем наверх. Хотя… Погоди немного.
Зашел за ближайший стеллаж, было слышно, как щелкнул один из замков сложенных там контейнеров. Потом – тишина. Через несколько мгновений де Берг вышел обратно уже переодевшимся. Тот же черный цвет формы, что и раньше. Только теперь этот цвет принадлежал Империи. Не мнущийся, не пачкающийся материал, обладающий способностью нейтрализовать пулю, выпущенную из кинематического оружия. Отразить луч из энергетического. И – нашивки и знаки различия ПА. Иван взглянул на ее вытянувшееся от удивления лицо, дернул щекой. Этот жест раздражения она знала по прежней «я».
Ничто не меняется во Вселенной…
– Идем. Мне еще надо будет заехать к Дерою и Тарго. Поговорить об абордажной команде. Так ты едешь со мной?
– Не боишься, что я опять тебя предам?
Ухмыльнулся в ответ. Вот оно, последствие нарушения Запрета на воспроизведение – проявление эмоций.
– О нет! Ты честолюбива, жадна и умна. Так что будешь помогать мне всеми своими силами. Ибо ты хочешь Власти. А как ты сможешь получить ее, если Прогноста не станет или мои намерения потерпят крах? Или, может, тебе больше нравится быть рабыней?
Юлли напряглась: он ударил ее по больному месту.
– Тогда ты должен дать мне статус среди твоих людей, достойный моего нынешнего положения.
– Молчать, Симбионт! Исполняй приказ своего хозяина!
Внутри нее все оборвалось – значит, снова…
Они поднимались по пандусу, как и перед этим, бок о бок, но – молча. Ей не хотелось ничего говорить. Ничего не изменилось в ее жизни, даже после активации. Мечты о великом и блестящем положении развеялись в прах. Она вновь проиграла. Как и в прошлой жизни. Властители предали ее, сделав игрушкой для развлечений. А насытившись, вышвырнули прочь… К тому же теперь ей не удастся сбежать и скрыться. И не только потому, что у них связь. Активатор вошел в тело Симбионта, стал неотъемлемой частью, поэтому Прогност всегда будет знать, где она и с кем. Судьбу невозможно изменить.
Ласковый ветер. Теплые лучи солнца. Щебет птиц. Запах травы и деревьев. Ничего из этого уже не радует ее, как раньше. Она – проиграла… Марлитанец, нет – Прогност, остановился. Взглянул на солнце, на мгновение зажмурился. Затем взял «посох» и двумя руками решительно повернул половины кристалла, венчающего макушку, друг против друга. Включил программу! Взглянул на нее, отметил, как напряглось ее тело, чуть усмехнулся и, широко размахнувшись, забросил «посох» в кусты.
– Пошли в дом, моя вторая вынужденная половинка. Мне нужно кое-что сделать до нашего отъезда.
Юлли покорно поплелась следом за широкой спиной. Больше своей воли у нее не осталось…
– Папа, а где ты был? Мы тебя обыскались!
Дети радостно бросились к нему, и так же привычно-нежно мужчина подхватил их на руки и прижал к себе. Оба малыша обняли его за шею. Нянька тайхотсу застыла перед хозяином, склонив голову.
– Ну… Папа у вас взрослый человек. И иногда ему надо побыть одному. Дела, милые мои. Вот и сейчас мне надо кое-куда съездить…
– Папа, а почему Юлли так одета? И что это у нее за татуировка на лбу?
Мальчик посмотрел на мурвитанку странным взглядом, словно пытаясь что-то вспомнить. Девушка похолодела: он же такой, как и его отец, – ПА! А Вредина… Но – как?! Не может быть… Только не девочка! Это невозможно!
– Не бери в голову, сынок. Мы уезжали, чтобы сделать эту картинку. Ну и… Ты понимаешь? Я – мужчина. Она – женщина…
Сын покраснел, потом взглянул на свою «жену», ничего не сказал. Наконец отец опустил детей на землю и слегка подтолкнул:
– Сбегайте на кухню, принесите мне сок, хорошо?
– Да, папочка!
Оба подхватились и умчались, а Иван повернулся к няньке:
– Ююка, подойди ближе. Я хочу у тебя кое-что спросить.
Та приблизилась, смиренно склонив голову:
– Да, господин…
– Как долго ты будешь скрывать, что являешься матерью Аоры?
– Господин! Откуда вы…
Взмах руки заставил ее замолчать.
– Я не стану разлучать вас. Ты по-прежнему остаешься нянькой моих детей. Это не такая страшная тайна, чтобы бояться ее. И я также настаиваю на том, чтобы девочка называла меня отцом. Ибо она мне действительно как родная дочь. Иди. И обдумай то, что я тебе сейчас сказал, каса-чан…
Тайхотсу вскинула голову, пытаясь разглядеть на лице Ивана что-то, видимое лишь ей, и вновь опустила, кивнув в знак покорности.
– Можешь идти. Хотя лучше подожди детей здесь. Вон они, уже бегут обратно.
Врединка примчалась первой и сунула ему в руки большой пакет холодного, только что из фризера, сока.
– Спасибо, дочка.
Де Берг улыбнулся ребенку, открыл пакет, сделал большой глоток. Рядом топтался сын, не зная, что ему делать. Потом мальчик насупился и, подойдя к Юлли, протянул упаковку женщине:
– Бери. Я знаю, что ты тоже любишь самбору.
– Спасибо, молодой господин… Но почему вы отдали ее мне?