– Ты озабоченный, Дмитрий, что ли? – тыкал Шмалько.
– Романтик он у нас, – давал комментарий Ладыженский. – Мне кажется, если там все так напугались, то было не до разглядывания трусиков. Или их тоже… Извиняюсь, Андрей Валентинович. А вот как вы думаете, пан майор, там не гипноз был?
– Нам бы отвести на гипноз Громова, что б он так не «сумував».
– Лучше к гипнотизерше, – язвил Ладыженский.
И все, включая нового члена группы – капитана Нелесного – улыбались.
С точки зрения Кямрана Нури акция представляла собой безумие. Он конечно же был солдатом, вернее офицером, командиром группы спецназа и обязан был выполнять даже безумные приказы, но все-таки… В конце-концов надо было отправить на дело, не одну команду, а хотя бы десяток. Ясно, что спецназ теперь нужен везде и всюду – прямо-таки завидки берут глядя на Северную Корею: у той не армия, а сплошной спецназ – но все же если этот самый объект у Василькова представляет столь большую опасность, то надо было рискнуть десятью вертолетами, а никак не одним. В самом деле, если эти зенитные дивизионы и правда уже приготовились к чему-то, то уж наверняка выставили охранение, патрули на местности и все такое. Как изволите совершить… даже не диверсию, а серию диверсий, с помощью всего-то пятнадцати человек? В случае реального боевого столкновения не хватит ни патронов, ни стволов. Тем более группу придется делить, ведь дивизионов целых два. И еще требуется разведка местности. А сроки! Когда успеть провести нормальную рекогносцировку?
Конечно сам выбор подавления внезапной активации местной армии с помощью спецоперации дело правильное. Лучше без шума и пыли задушить мятеж в пеленках. Совершить в район столицы бомбовый налет было бы не самым лучшим раскладом. Не хватало всполошить общественное мнение. Вообще-то, как нормальному спецназовцу со стажем, турку Кямрану Нури было на общественное мнение совершенно наплевать. Но будучи человеком восточным он все-таки уважал чувства как таковые, он ставил гнев и прочее из подобного внутреннего хозяйства гораздо выше, чем какой-нибудь американский «зеленый берет». Поскольку свидетелей воздушной бомбардировки будет наверняка по более чем у специальной операции, коя по своей сути не должна иметь наблюдателей вовсе, то и чувства она всколыхнет гораздо сильнее. Конечно, вполне вероятно, что это будет ужас и он подавит в украинской нации последнюю волю к сопротивлению, и без того прозябающую ниже плинтуса, но так же весьма вероятно, что то будет гнев. И вот это уже похуже. Даже у разоруженного и отстраненного от всяческих значимых общественных процессов народа вызывать его крайне нежелательно. Хотя чего-то сходного с курдскими повстанческими группировками здесь ожидать не приходится, слишком изнежено местное население с точки зрения природных катаклизмов. Единственный значимый фактор – холоднющая, вовсе не сходная турецкой, зима, но от нее людской муравейник укрыт покуда функционирующей системой коммунального отопления. Однако армия в наличии все же имеется. Конечно благодаря продуманным политическим мероприятиям, она за два десятилетия доведена до ручки. И до недавнего времени, до происшествия на Керченском полуострове, казалось – сложностей с ней не предвидится вообще. Теперь выяснилось, технически продвинутые части, не зависящие в боевой работе от недокомплектации призывниками, способны достаточно больно кусаться. Вообще-то неясно, что же все-таки произошло на южном берегу Азовского моря, но можно предполагать, нечто насторожившее самые верха. Весьма возможно, что-то типа активации того же «Окорока», снимки коего заставили изучить всю группу Кямрана Нури. Только Аллах ведает, как далеко могут летать такие ракеты, как на фото? Все же, одиннадцать метров длины! На взгляд самого Нури, они ничуть не хуже получивших широкую известность иракских «Скадов». И кстати, не являются ли они сами себе защитой? То есть, не потому-то их не получается бомбить сверху? И тогда сухопутная спецоперация является единственным выходом из ситуации?
Уничтожение этих самых «тридцати-с-чем-то-тонных» антенн К-1, или «в случае недоступности», хотя бы пусковых с ракетами, сведет весь мятеж к комедии. А то действительно, если удачный пример соседей всколыхнет и остальные высокотехнологичные звенья вооруженных сил тогда… Хватит ли у родимой Турции сил и средств для серьезной войнушки? И имеются ли возможности перебросить через море необходимые подкрепления, даже если таковые найдутся? Короче, в любом раскладе данный мятеж украинских ракетчиков требуется свести на «нет». Правда, подходит ли для названного случая слово «мятеж»? Кямран Нури был не каким-нибудь тупоголовым пехотинцем призванным из горной дикости хребта Арсгюнейи, как любой нормальный спецназовец он обладал развитым абстрактным мышлением. Имеющееся у него знание двух иностранных языков было даже избыточно в понимании того, что для данного случая понятие «мятеж» являлось некорректным. Вот если бы его собственная турецкая власть начала плясать под чужую дудку, да еще безропотно пустило бы на территорию оккупантов, капитан Нури с вполне чистой совестью присоединился бы к какому-нибудь мятежу и участвовал бы в нем, между прочим, вполне-таки за бесплатно. В отличие от сегодняшнего случая. Хотя с другой стороны, стаж, довольствие и прочее причитающееся отодвинулось сейчас на достаточно большую, не имеющую непосредственного значения дистанцию. Когда ты находишься в центре чужой страны с оружием в руках и непосредственной помощи в случае чего тебе в общем-то никто не окажет, то вперед, под пули, осколочную шрапнель и прочие быстро перемещающиеся по пространству предметы, тебя ведет никак не возможность повышенных денежных выплат, а только лишь тот самый осмеиваемый журналюгами патриотизм, а так же стойкая гордость серьезного профессионала, коему поручили нетривиальную задачу. Обкакаться в таком деле будет очень и очень нехорошо.
Хотя конечно, живучая и часто весьма полезная в деле штука, под названием «инстинкт самосохранения», плетет в нутре свои маленькие заговоры-мятежи. Вот пусть, например, – дезодорантит он, как бы в чисто теоретическом ключе, – в стареньком СН-46 что-нибудь эдакое сломается, что-нибудь не слишком страшное, но начисто отметающее возможность дальнейшего полета к цели. И тогда впереди будет неизбежное возвращение назад, в Крым, но к тебе лично – никаких непосредственных замечаний. Ну, не повезло парню. Бывает, случается. Правда, косвенным образом ты будешь конечно виноват, ибо пусть не по своей воле, но подвел всех. И в плане личной судьбы приклеится к тебе эдакая бирка невезучего солдата. Начнут тебя, помимо воли, по полу-подсознательной ориентации обходить – вначале при выборе кандидатом на задание, а потом, как следствие, в присвоение званий и прочего. И ничего-то тебе в спецназе тогда более не светит, разве что чудом выпадет возможность нечаянно совершить подвиг. Однако при решении второстепенных задач такое вряд ли получится. И тогда уж лучше рапорт на стол и перевод в обычную пехоту. Там твои навыки, будучи избыточным повседневным волшебством, способны исправить ошибочку судьбы.
И значит лучше все же, если работающий семиметровыми воздухорезками «Си Найт» доберется до Василькова без особых происшествий. Ну, а пока вся работа, а так же удача и неудача разместилась в пилотских креслах, а пассажирам положено копить силы, лучшим средством для чего испокон веку является крепкий, здоровый сон.