– Интересное дело, – констатирует Шоймар. – Надо же, это его собственное имущество, а он только сейчас вспомнил. А спросите его, любезный Дьюка, разве в уважаемом племени… как их там, не знаете?... больше нет детишек? Чего это они столько вкуснейших насекомых именно за этого отстегивают?
– Он бормочет, шеф, что дал бы за мальца даже пятнадцать пауков, но столько у него нет, а ловить их на деревьях долго, и тьма придет в лес гораздо раньше, чем выловят и зажарят. В награду за пацаненка он специально для вождя Белых Волос исполнит особый танец… непереводимое какое-то название… А, танец воинов племени дотороров. Ух ты! Так это дотороры, оказывается!
– Вы что-то знаете о них? – вскидывается Шоймар.
– Легендарное племя, – кивает наш проводник. – Почти как рибукары. Те, правда, древнее, и совсем в устных эпосах. А эти нынешние.
– Они могут быть наследниками рибукаров? – спрашивает Шоймар, и кажется, спрашивает потаенное. Надо же, наш профессор попал на крючок.
– Ну, это не по моей части, господин Шоймар, никак не по моей. Тут мне до вас – ученых – далеко. Я человек малограмот…
– Спросите, пожалуйста, Дьюка. Можем ли мы погостить в этом племени? – произносит Жуж Шоймар.
Все, кто ближе, смотрят на начальника разинув рот. Торопились-торопились и вот на тебе!
Прикиньтесь цивилизацией. Чисто для понимания процесса, не более.
Итак, вы цивилизация. Маленькая, затерявшаяся в бесконечном лесу. Но гордая. Гордая, как всякая цивилизация, которая хочет жить. Вероятно, вас можно было бы именовать био-цивилизацией, но, пожалуй, это будет преувеличением. Да, вы приспособились к лесу, научились выискивать в нем пищу, натаскались выживать. Достаточно долго для цивилизации, тем более для маленькой. Экспансия, ведь, не ваше дело. Пусть этим занимаются какие-нибудь другие, с амбициозными планами, но почему-то до жути короткоживущие. Когда-то вы даже натыкались на их мега-постройки. Жуткое дело! Вложить столько труда, столько миллионов человеко-часов, тысячи человеко-лет и… На выходе лишь камни обросшие мхом. Нет-нет, экспансия не ваша дорога. Пусть над этим кумекают какие-нибудь обезьянки наверху, или, допустим, птички.
Итак, вы живете и никого не трогаете. Кушаете в меру, ведете аскетический образ жизни, не мешаете лесу вокруг, расти и стареть. Вы даже мечтаете, что когда-нибудь вступите с ним в симбиоз. Повиснете на нем, как лиана на гигантском баобабе. Возможно, лес вас станет лелеять, или, по крайней мере, терпеть, как и до этого.
И вроде все к тому. С соседями вы в мире, потому что они далеко… В смысле, они и не соседи вовсе. Ваше племя-цивилизация идет своей дорогой. Она узенькая, эта дорога, но она своя. Бывают всякие напасти. Некоторые накатывают синхронно, кое-какие неожиданно. Разливы рек, наводнения, нашествия полосатых муравьев. Все это можно пережить, если не строить совсем амбициозных планов. Даже с полосатыми муравчиками можно бороться; в конце-концов, они пришли и ушли. Разумеется, встречаются хищники куда крупней муравьев. Есть довольно злобные, и не прочь попробовать человечину. Но со всеми можно бороться. Бороться и побеждать. У вас в черепе, все ж, логическое устройства по вычислению и предсказанию будущего. Оно много тяжелей, чем у какого-нибудь кота-древолаза. А значит, есть сети, ямы-ловушки, а уж против совсем упитанной всячины – стрелы с наконечниками, измазанными о языковые железы лягушки-свистка.
Потом приходит то, что вы не ждали – Чудовище.
Никакие стрелы его не берут, сети не останавливают, а любые вырытые ямы-ловушки для него малы. Чудовище ненасытно. Оно похищает и есть людей десятками. Может просто давить: явно развлекается, качает мышцы.
Вы обращаетесь к богам и духам Леса. Но они отворачиваются. Им стыдно. Они не могут справиться с Чудовищем. Оно сильнее.
Многие его видели и даже остались жить. Чудовище не стесняется людей. Говорят, оно похоже на тигра, потому что обросло шерстью и полосатое, как тигр. Но у него совсем нет лап. Зато и без них оно может лазать по деревьям. Так что больше всего оно похоже на змею. Очень-очень большую. Но в отличие от других больших змей, которые, конечно же, меньше, оно еще и очень быстрое. И его никак не получается подстеречь, как других змей. Когда те валяются не шевелясь, переваривая съеденное. Если даже Чудовище сжирает десять взрослых людей, оно все едино, остается таким же стремительным и смертельным.
Это проверено, потому что…
Потому что, когда старые боги и духи не помогли, вы пробуете другой, новый путь. Вы даете Чудовищу собственное имя. Красивое и страшное имя. Теперь оно зовется Ие-Чи-Ри-Ки-Ки.
Вы приносите ему дары, приносите пищу. Другую, не людей. Но оно не принимает. Тогда вы приводите и людей тоже, но только мало, меньше, чем чудовище Ие-Чи-Ри-Ки-Ки сжирало до того. Потому что если приводить столько же, или больше, все молитвы теряют смысл. Ваша цивилизация жива, покуда в ней наличествуют люди. Не станет их – не станет и цивилизации.
Ие-Чи-Ри-Ки-Ки принимает дары из живых людей. Но этого ему мало.
И тогда снова встает вопрос. Что делать дальше?
– Извините, профессор Дорнель, мне вот жутко интересно. А почему мы работаем именно с голованами?
Вообще-то вопрос у меня назревал давным-давно, с самого начала. Просто не решался спросить. И под-смысл вопроса был вовсе не в том, почему именно с этим видом живности, а не с какими-нибудь мышами-лягушками. Тут все ясно-понятно: голован попросту умнее. Под-вопрос был в другом. Почему не…
– А вы, что, Дар, желает поработать по-настоящему? – покосился на меня профессор Мадисло. И, Выдувальщик свидетель, но глаза его блеснули. «По-настоящему» – вот как это у него именуется!
– Если только с явными врагами, – сказал я уклончиво. – А так…
Дорнель Мадисло посмотрел на меня оценивающе. Я видел только глаза: оба мы были в марлевых повязках. Врачи, массаракш и массаракш!
– Знаете, Дар Гаал, вот другому не ответил бы, но вам… В конце-концов, вы мне ассистируете, а ассистентам положено доверять. К тому же, я очень надеюсь, что мы надолго продлим наше совместное творчество.
«А, вот как, это ныне называется – «творчеством», – констатировал я. Марля маскировала мои эмоции: я был ей благодарен.
Впрочем, профессора, кажется, абсолютно не волновали мои эмоции и переживания, он попросту приписывал мне свои.
– Так вот, ассистент Дар, все просто, – Мадисло подмигнул. – В этой жизни не всегда следует идти прямым путем. Иногда надо лавировать. Я вот не военный, но знаю, что бомбовоз, все-таки сильнее танка. А почему? Да потому, что бомбовоз много-много маневреннее. Вот и в жизни тоже иногда надо, как в войне.
Пока профессор углубился в тактику, о которой ведал, явно, смутно, и в житейскую мудрость, видимо наработанную собственным опытом коридорно-академических интриг, я размышлял.