- Эй! Не бойся! Я вас не трону!
Та перевела свой взгляд на меня, но, судя по всему, ничего не поняла из того, что я ей сказал.
- Очнись! Эй! Я не сделаю тебе ничего плохого!
- Не тронешь меня?!
В ее голосе, дрожащем от напряжения, было поровну, как изумления, так и недоверия.
- Не трону! - предваряя ее следующий вопрос, пояснил. - Обет дал! Теперь все понятно?! Что с девочкой?!
- Она в обмороке!
Она тут же бросилась к ней, приподняла голову дочки, стала гладить и что-то нежно шептать вполголоса.
- Хватит заниматься ерундой! Тащи воды и приводи ее в сознание! Уходить надо! Иначе нам тут всем придется плохо!
Только после того, как это сказал, я понял, что не знаю, что делать дальше. Идти с двумя женщинами по городу, полному отморозков…
'Нет! Не пойдет! Я, конечно, герой, но не до такой же степени'.
Пока я думал над проблемой, хозяйка метнулась в соседнюю комнату. Затем появилась снова, но уже с кувшином воды. Несколько минут спустя девушка - подросток с бледным лицом и трясущимися от страха подбородком сидела на краешке стула, с ужасом глядя на залитый кровью труп лучника. Нежную красоту ее личика даже не мог испортить страх, сквозивший в каждом ее движении.
- Дьявол! Я не знаю, куда вас вести! Везде, на улицах, солдаты! Они выпотрошат меня, а потом займутся вами!
- Господин! Второй дом, стоящий рядом, также принадлежит моему мужу! Мы можем укрыться там!
- Ты что, совсем дура?! Не понимаешь, что его разграбят, так же как и остальные дома!
- Там есть комната… тайная. Вход в нее… из спальни этого дома. Муж до того, как стать купцом, был строителем.
- Если так, почему не укрылись там сразу?!
- Там, снаружи, она закрыта шкафом.
- Ничего не понял. Веди! На месте разберемся!
Женщина, взяв за руку дочь, направилась в соседнюю комнату. Я прислушался, а потом бросил быстрый взгляд вокруг и тут краем глаза заметил, как дрогнули веки, лежащего на полу, лучника. Он все слышал! Сука! Что делать?! Если дать ему уйти, он приведет с собой толпу вольных стрелков. Меня зарежут или повесят, а женщину с дочкой изнасилуют и убьют. Я не хотел этого делать, но тело сделало все само. Клинок поднялся и опустился. Глаза лучника удивленно распахнулись. Изо рта вырвался хрип вместе с розовыми пузырями. Он попытался схватиться руками за лезвие, но те замерли на полпути, а затем, с глухим стуком, снова упали на дубовый пол. Тело дернулось в последний раз. Вытерев пот со лба, облизал пересохшие губы. Хотелось пить. Повернулся к столу, чтобы взять кувшин, тут мой взгляд наткнулся на прислонившуюся к косяку женщину. Ее взгляд выражал изумление и страх. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, потом, резко развернувшись, хозяйка ушла вглубь комнаты. Жадно сделав с десяток глотков, поспешил за ней. Секрет тайника заключался в хитром фокусе. Мощный буфет из резного дуба, оказывается, мог отъезжать в сторону. За ним находилась небольшая потайная дверь, высотой в две трети человеческого роста. Мать вручила девочке зажженную свечу и приказала лезть первой. Затем подала ей пару запасных свечей, хлеб, мясо и кувшин с водой. Затем залезла сама.
- Как все утихнет, приду и выпущу вас отсюда.
- Спасибо, добрый господин!
Установив буфет на свое место, закрепил его, сцепив с полом, тремя деревянными колышками. Потом прошелся по комнатам, где отворил все дверцы и раскрыл сундуки. Вытащил и разбил все, что только можно, придав помещениям вид полного разгрома. Подойдя к телу убитого слуги, втащил его в комнату и бросил поверх тела, зарубленного мною в схватке, лучника, после чего покинул дом и, выйдя через городские ворота, вскоре добрался до лагеря. Спустя пару часов, в лагерь, один за другим, вернулись мои люди. Все трое были легко ранены, но, несмотря на это, выглядели людьми, весьма довольными своей жизнью. Может быть потому, что за спиной у каждого из них топорщился объемистый тюк. Приглядевшись, увидел на шее Джеффри толстую серебряную цепь, а на пальцах два перстня с драгоценными камнями. Как я узнал потом, тот снял их с трупа французского дворянина, предварительно вогнав тому в грудь меч. Ляо, раскрыв мешок, продемонстрировал мне набор серебряной посуды. Хью, пришедший позже всех, в свою очередь, похвалился богато изукрашенным поясом и кинжалом с драгоценными камнями на рукояти. Сначала думал взять всех, но оказалось, что у Хью пропорот бок и я оставил его в лагере на попечение Ляо. Смыв кровь, и сменив порубленные доспехи на кольчугу - безрукавку и теплый длинный плащ, я вышел из лагеря, в сопровождении телохранителя. Навстречу нам тянулись жидким потоком победители, возвращающиеся в лагерь, неся за спинами и в руках тюки с награбленным барахлом. Подходя к городским воротам, меня вдруг неожиданно охватило беспокойство о женщине и девочке. Я даже начал себя клясть в том, что бросил их там одних. Джеффри бросил на меня не один удивленный взгляд, видя, что я все быстрее ускоряю шаги. Не успели мы завернуть на знакомую мне улицу, как с другой стороны показалось четверо пьяных стрелков. На четверых у них было два меха с вином, от которых они отхлебывали, передавая их из рук в руки. Не доходя до нас пары метров, они остановились, перегородив нам дорогу, после чего стоявший в центре стрелок тряхнул в воздухе мехом с вином и воскликнул: - Сегодня все должны быть пьяны! Мы победили!
Я недовольно буркнул:
- Спасибо, приятель! Мы спешим. Освободите нам дорогу!
- Джон! Смотри! Этот господин нами брезгует! - раздалось с левого края жидкой шеренги.
Я бросил косой взгляд на подстрекателя. Молодой парень, лет двадцати. Его распирал хмель и желание покуражиться, как, впрочем, и всех остальных его приятелей. Они показали себя в битве настоящими мужчинами и хотели, чтобы все это видели. Пролитая кровь, насилие и хмель сыграли с ними дурную шутку, и теперь они хотели одержать новую победу над высокомерным дворянином. Тюки с их спин слетели на землю, кулаки сжались. Тот, которого лучник назвал Джоном, расправив широкие плечи, выступил вперед, сжав пальцы в кулаки. Его поза одновременно представляла и вызов, и угрозу. Терзавшее меня беспокойство сжало меня, как пружину, и ей было достаточно легкого толчка, чтобы распрямиться. Джон, как и его приятели, никак не ожидали, что я так высоко выброшу ногу. Мысок моего сапога врезался ему в подбородок. Раздался звук ломающейся кости. Парень завопил и отпрянул, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, но, наткнувшись на одного из своих остолбеневших приятелей, не удержался и рухнул на землю. Только я успел положить руку на рукоять меча, как рядом встал Джеффри с обнаженным мечом в руках. Оставшиеся на ногах лучники выхватили мечи, но в драку не полезли, оставшись стоять. Пьяный кураж в их глазах сменился злым страхом.
- Парни, я же сказал, что не хочу пить!
Мои слова дали им понять, что мы не собираемся продолжать драку. Несколько мгновений стояла полная тишина, пока лучник - подстрекатель не сообразил, что им только что предложили выход из создавшейся ситуации. Бросив клинок в ножны, он хрипло сказал: