– То есть вы сможете перекрыть ей все проходы? – спросил президент.
– Попробуем, почему бы нет, – кивнул флотоводец.
– Так, ладно, а что нам даст доказательство причастности русских? – подумал вслух Буш. – Не приведет ли это, кроме войны со всей Африкой, еще и к конфронтации с Россией?
– Ну, наказать-то истинных виновников так и так необходимо, – высказался министр обороны. – Можно будет в случае чего отложить это на потом. Вообще не мешало бы раз и навсегда рассчитаться с этим осиным гнездом.
– Что верно, то верно, – согласился президент.
Бортник недоумевал. Недоумевал до того, что даже делился своими соображениями с главным хакером на борту – Николаем Осадчуком. Разделять свои сомнения с подчиненными-коллегами было как-то не с руки, ведь причина беспокойств крылась не в неудачах, а именно в благополучии протекания плавания.
– Как это может быть, – запрашивал он эмоционально, – что янки совершенно не мешают нам приближаться к берегу? Мы премся почти по прямой, и никакой реакции. Они ведут войну, неужели они не перекрыли море?
– А зачем им перекрывать море? – со свойственным дилетантам спокойствием интересовался Осадчук. – Что, у Южного Союза есть какие-то корабли?
– Кое-что вообще-то было, – пояснял Бортник. – Может, на сегодня они все уже перетопили, что с их превосходством немудрено. Но все же странно. Мало ли, вдруг у африканцев сохранился какой-нибудь ракетный катер? Возьмет и подойдет втихомолку к авианосцу, что тогда?
– Думаю, за поверхностью они следят хорошо.
– Но и у Трансвааля, и у других членов Союза имелись и лодки тоже.
– А может случиться, что янки нас отслеживают, а мы об этом не знаем?
– Вот этого я, признаться, и боюсь, Николай, – вскидывал глаза на собеседника командир корабля. – Как я могу почуять какой-нибудь пассивный датчик, опущенный с дирижабля-разведчика?
– Вы, Тимур Дмитриевич, предполагаете, что в условиях войны они будут следить за нами, не атакуя?
– В том-то и дело, что я не пойму их цель, – горестно жаловался Бортник. – Какой смысл следить за боевой лодкой просто так?
– А может случиться, что они понимают, кто на борту вашей «Индиры Ганди»? И, исходя из этого, ждут, когда вы доставите нас куда-нибудь.
– Тогда они знают достаточно много, даже недозволительно много, – морщился Бортник. – В этом случае, Коля, единственное, что меня в какой-то мере успокаивает, так это то, что они все-таки не всеведающие. Мне кажется, если бы они имели понятие о находящихся в торпедном отсеке изделиях, они бы прекратили эту игру в прятки. Как вы думаете?
– Наверняка так, Тимур Дмитриевич, – соглашался Осадчук.
– Разве что ваш трофей вместе с оставленными героями натворил там, наверху, бед. Это могло случиться?
– Не могу знать, Тимур Дмитриевич, – жал плечами начальник хакеров. – У Гальченко и Кац не имелось подробно расписанных инструкций. Они должны были действовать, исходя из свежей оперативной обстановки.
– Но потенциально они могли много чего натворить?
– Очень надеюсь, Тимур Дмитриевич, что эта потенция реально обратилась в нечто кинетическое.
Разумеется, самым главным вопросом политики стал вопрос о совершенно не затронутой конфликтом стране – Китае.
– Он, слава богу, не в зоне нашего сошедшего с тормозов «Громовержца», – с некоторым облегчением констатировал министр иностранных дел.
– Я думаю, его усовершенствованное ПВО справилось бы с десятком, а может, и двумя этих уже неновых ракет, – пояснил министр обороны.
– Разницы нет, это все равно бы привело к серьезному инциденту, – подмешал пессимизма Буш Пятый. – И вообще, я бы лучше спал, если бы знал, что его противоракеты не могут перехватывать такие цели.
– У нас есть более совершенные, господин президент, – скромно прихвастнул министр обороны.
– Хотите сказать, что бог нас помиловал? Было бы весело, если бы «Громовержец» добил до Египта?
– Да нет. Я не это имел в виду, – растерялся гражданский министр обороны, и президент Буш подумал, что министру явно не хватает генеральской выправки. Все-таки выпускники Вест-Пойнта смотрелись бы на должности солиднее.
– Китай надо особо заверить в наших дружеских намерениях, – пояснил Буш. – Можно даже пойти на неожиданные уступки. Вам в министерстве требуется подумать вот о чем. Может, пообещать сократить наше присутствие в Японии, а?
– Вы что, господин президент, – вскинулся министр обороны. – Оно и так не удовлетворяет сегодняшней расстановке сил.
– Я ведь не сказал, в самом деле сократить. Я ведь предложил просто пообещать и этим выиграть время.
– А, тогда, конечно.
Вот таким образом вопрос о Китае был предварительно решен.
«Имя его неизвестно. Подвиг его бессмертен». Примерно так.
Здесь ситуация в чем-то лучше. Имена их известны, по крайней мере тем, кто их видел напоследок. Подвиг ясен. Но вот полная неизвестность касательно того, как все-таки закончили они свой славный путь. В этом плане даже спутниковые перехваты радиообмена и отслеживание лазерных телеграмм американского флота ничего не дали. А далекий и по-прежнему таинственный Центр, разумеется, не мог выдавать себя, направляя свой собственный или чей-нибудь «перехваченный» спутник фоторазведки в нужную зону. А может, это было и невозможно. Вот не имелось в требуемый момент поблизости никакой космической техники, и все. Ведь там же тоже не все просто, и, может, с высоких – геоцентрических орбит – и можно наблюдать три четвертых расстеленного понизу геоида, но вот с низких, а уж тем паче сверхнизких – далеко не всегда возможно сей же час и сию же минуту.
Ибо потом, когда информация все-таки откуда-то поступила, выяснилось, что в море-океане, ни в раскинутой вширь Атлантике, ни в расплесканной поблизости Индиантике, никакого корабля-арсенала уже не имеется. Вот только недавно, полчаса назад, он плыл, рассекая волны, прочь от берега, в сторону далекого скопления американских судов, а тут его уж и нет. Пусто, тоскливо в океане-море.
Есть ли это новый Бермудский треугольник, заглотнувший неутомимых исследователей-героев Гальченко и Кац?
Маловероятно.
Учитывая наличие в округе американских морских и воздушных эскадр, можно предположить следующее. После разворота «взбесившегося» «Громовержца» в сторону группировки в адмиральско-генеральских штабах ударились в панику. Там прекрасно знали, сколько ракет «арсеналом» выпущено и сколько осталось. Еще не было до конца ясно, куда летят стартовавшие, однако уже нетрудно догадаться, что совсем не туда, куда планировали пентагоновские штабисты. Из элементарной арифметики рассчитывалось количество сохраненных на борту зарядов. Их наверняка оставили не просто так. Общие цели, конечно же, ясны – стрельба! Оставалось вопросом, по кому конкретно? Кстати, сближение с флотом США ни о чем не говорило. Во-первых, исходя из дальности поражения, все корабли, задействованные в операции, уже находились в ней. Кроме того, ракеты наличествующего в «Громовержце» типа не предназначались для наведения по подвижным целям. Да и вообще, большинство из них, обладая дозвуковыми скоростями, были не слишком сложными мишенями для перехвата: ведь в море нет складок местности, так что маскироваться где-либо не получалось. И значит, с точки зрения рационализма вовсе не стоило пороть горячку, а уж тем более нервничать. Ведь самое страшное, по идее, уже случилось.