В отличие от прошлых времен, когда на некоторое, очень недолгое, время авиация заняла ведущее место, как средство ведения войны, когда она даже начала базироваться на кораблях, и когда обнаружить противника с воздуха с помощью реактивного самолета было делом достаточно простым, теперь, атомные крейсера были вынуждены обшаривать горизонт, практически также, как это делали парусники в неизмеримо давнее время. С исчезновением на планете нефти, газа и угля: синтетические топлива делать стало практически не из чего, а потому, летательные машины сжирающие за час полета несколько тонн бесценного сырья стали настолько невыгодны, что даже в военных целях их использование потеряло смысл. Полностью отказаться от владения воздушным океаном конечно не решились, самолеты сменили медлительные, довольно уязвимые гибриды дирижабля с вертолетом, горючего вырабатываемого из растений кое-как хватало на эти нужды. Конечно, на секретных подземных аэродромах сохранилось некоторое количество грозных экзотических бомбардировщиков, способных без дозаправки добраться до вражеского стана, но уж легендарных гиперзвуковых разведчиков, поглощающих за десяток часов полета сто тонн (!) топлива, не осталось точно.
В Потустороннем море, после продолжительного поиска друг друга, сошлись со стороны Империи: Четвертый и Пятый Флот Закрытого Моря, а со стороны Республики – Восьмая Ударная Гвардейская Армада. В результате долгих маневров и отыскивания врага, оба громадных соединения, по иронии судьбы, как бы поменялись местами: тыл эйрарбаков был повернут к югу, то есть они, как будто бы, прикрывали материк брашей, а те, в свою очередь, вражеский. Потеряв по несколько десятков разведывательных дирижаблей и чуток подводных лодок, обе группировки примерно сориентировались относительно местоположения друг друга и, совершив заранее спланированные пертурбации, начали сходиться, построившись в боевые порядки. И та и другая сторона имели друг для друга множество тактических и технических сюрпризов, не первой свежести, но, однако, еще никогда реально не применяемых. Слабостью обоих было отсутствие информации о противнике и узнать о враге больше была только одна возможность – визуально увидеть.
Если оценивать по обычным меркам, исходный перевес в силах имели эйрарбаки, но ни одна из сторон вначале боя этого не знала. Дело в том, что после того, как авианосцы, в виде класса кораблей, потеряли свое значение, на сцену снова вышли линейные корабли, и мощь их оценивалась, как и ранее, по дальнобойности, калибрам и толщине брони. Ядерное оружие, конечно, внесло в общую схему некоторые коррективы, но благодаря изменениям в тактике, в целом, все осталось по-прежнему. Просто теперь, среднее расстояние между кораблями увеличилось, дабы один атомный снаряд не накрывал несколько целей и гораздо больше внимания стало уделяться противолодочной обороне: возле каждого линкора сновала небольшая флотилия эсминцев и фрегатов, со специфическими, заранее обусловленными обязанностями.
Так вот, объединенный флот эйрарбаков, кроме линейных крейсеров и обычных линкоров, стреляющих на сорок километров, а также тяжелых линкоров, забрасывающих снаряды на шестьдесят, имел в своем распоряжении восемь КДАД (кораблей дальней артиллерийской дуэли). Эти чудища пушечного искусства умели попадать в цель на расстоянии триста восемьдесят километров и не только в этом была суть, их гигантские двуствольные орудия позволяли Империи экономить атомные снаряды до лучших времен, обладая калибром около двух метров, канониры имели возможность в каждом выстреле отправлять противнику подарок в виде восьмидесятитонного всесокрушающего снаряда. Два КДАДа эйрарбаки оставили в резерве, а значит шесть находились в активном режиме. Резерв был необходим по той причине, что после двадцати выстрелов, громадный ствол пушки полностью расходовал лимит своей прочности, а это требовало недельного нахождения в доке, для замены орудия. И тем не менее, имея по два ствола на корабль и общее количество их шесть, ФЗК владел возможностью выпустить по брашам двести сорок снарядов, каждый из которых был бесповоротным приговором судну любого класса. Учитывая, что другие виды кораблей, тоже, не сидели бы сложа руки, при классическо-теоретическом развитии событий Ударная Армада была обречена. Но слабым местом КДАД, как и всего флота, была разведка. И еще одной ахиллесовой пятой была сама жизнь, она всегда вносит нюансы в умозрительные выкладки.
Флот Закрытого Моря, название коего происходило видимо от чрезмерной самоуверенности: считалось, что стоит ему высунуться из порта и для всех остальных океан закрывался насовсем (к концу начавшегося сражения эта уверенность сильно пошатнулась), двигался вперед по такой схеме: вначале подводные лодки, дирижабли разведчики и всякая надводная мелочь, затем компактные группы крейсеров разведки, чья задача была умереть, но перед этим выдать координаты какой-нибудь цели достойной сверх-калибра, после линкоры и линейные крейсера, сгруппированные по два, но в то же время не слишком близко друг к другу, по указанной выше причине, их задача была не допустить прорыва неприятеля вглубь боевых порядков, затем шли два здоровенных корабля с размещенными на борту гигантскими загоризонтными локаторами, а уж потом, на солидном расстоянии, шесть попарно расставленных КДАДов. Все это, конечно, было обильно разбавлено мелкими атомными миноносцами, фрегатами ПВО и прочей мелюзгой.
Корабли с локаторами двигались почти перпендикулярно остальному флоту, потому что сами антенны представляли собой длинные, неподвижные, прямоугольные конструкции тянущиеся вдоль палубы из конца в конец корабля. Загоризонтные РЛС давно засекли вражескую группировку и, в принципе, почти точно, определили ее надводный состав, несмотря на помехи и, периодически выстреливаемые кораблями неприятеля, специальные снаряды, разбрасывающие миллионы кусочков фольги, отражающей радиоволны, но станции давали огромную аппаратную ошибку по дальности, составляющую десятки километров. Эти данные не годились для наведения орудий.
В ход пошли разведывательные ударные группы. Линейный крейсер «Генерал Авак», наводясь по данным передаваемым с патрульного дирижабля, наконец, засек на горизонте силуэты чужих кораблей. Расстояние была гораздо менее его дальнобойности и он тут же выстрелил давно заряженными орудиями передней башни. Реактор стал выдавать предельную мощность и сопровождающие «Авак» эсминцы отстали. Корабли противника подобно осьминогам закутались в чернильные облака – враг ставил дымовую завесу. «Авак» дал второй залп, теперь из другой башни расположенной выше первой, в размещении вооружения крейсер уподоблялся ступенчатой пирамиде. Через десять секунд ближайший эсминец противника запылал. Теперь «Авак» отслеживал более удаленные цели с помощью локатора и телеоптической системы наведения. Он открыл согласованный огонь из всех четырех носовых башен. Фрегат противника, сразу же, получил шестнадцать пробоин выше ватерлинии в левый борт и внутри него, наверное, материализовался ад Мятой луны. Более вблизи не имелось ничего интересного, и «Авак» произвел разведывательный выстрел специальным калибром. Снаряд, особой конструкции, попав в верхнюю точку траектории, выбросил парашют и теперь, медленно планируя, передавал на крейсер круговую панораму местности. Офицеры разведки, сидящие за пультом, глубоко в недрах «Генерала Авака», отметили координаты двух линейных кораблей противника, находящихся за линией горизонта и не видимых с корабля. Эти данные тут же были переданы на флагман и на капитанский мостик. «Авак» принялся сбавлять ход, разворачиваясь боком, желая применить более мощные пушки средней палубы и те, что располагались на корме.