«Благодаря этой девице вы получите конец клубка. Эта особа — горничная одной из самых знатных дам в окружении Короля. Искать нужно именно там».
Она остановилась и вызвала в памяти образ мадам де Монтеспан (которая когда-то была ее подругой), постоянно торжествующей любовницы короля, той, которая, считая Анжелику своей соперницей, попыталась ее убить. Она добавила:
«Именно эта высокопоставленная дама велела вышеупомянутой Монвуазен приготовить мне „рубашку“.
Она поколебалась и не написала огненного имени: «Атенаис де Монтеспан»… Довольно! Дегре поймет. Если же письмо попадет в чужие руки, то лучше, чтобы ничего нельзя было понять.
Дегре, наконец, получит ключ, который поможет ему приоткрыть дверь в этот оплот преступлений. Крепость хорошо охраняется. При Дворе люди спесивые, аморальные, надменные, уверенные в своих привилегиях, гордящиеся своими пороками, готовые на все ради удовлетворения своих прихотей; слуги, камеристки, горничные, идут по стопам своих господ. Черные грифы де Ла Рейпи не доводили дела до верхов. В Сене вылавливали пронзенные насквозь трупы; бродили слухи по поводу внезапной смерти, а они наспех проводили расследование, не смея доводить дело до конца. Во всяком случае, даже самые ловкие полицейские и не гонялись за ветром.
Неожиданно Анжелика вспомнила одну деталь, Ее порыв заставил вздрогнуть кошку, мирно мурлыкавшую в дреме. Она схватила перо и написала"Чтобы узнать все, откройте пакет, который я оставила мсье де Ла Рейни, попросив вскрыть его только после моей смерти. Я не умерла, но сегодня я вам говорю: сорвите печати с этого моего заявления. В нем вы найдете все сведения, необходимые вам, относительно покушения, жертвой которого я должна была стать в Версале.
Там вы прочтете также имена, знание которых позволит вам успешно расследовать деяния презренных, которые безнаказанно готовят покушения на жизнь других людей и отдались Сатане».
Комментарии не нужны. Она вспомнила, что в записке, которая находилась у Ла Рейни, говорится о м-ль Дезенте, камеристке мадам де Монтеспан. Камеристка, по приказу своей госпожи, приносила во Дворец таблетки для короля, возбуждающие его чувственность. Стража получила приказ пропускать во дворец Вуазен в любое время дня и ночи. Они знали, что она носила в корзине новорожденных, которых через некоторое время задушат у жертвенника Сатаны.
Как только черная месса совершалась, гадалка проходила с той же корзиной, в которой лежал маленький трупик. Привратники и стража получали плату звонкой монетой.
Сколько задушенных детей, столько загубленных жизней, любви, красоты, молодости. Так злодеи платили Сатане за свое благополучие. Сотни флаконов с ядом таились в складках одежды.
Анжелика глубоко вздохнула. Когда в Париже и его окрестностях появлялись слухи о злодеяниях, их встречали смехом: «Вы говорите — отравители во Дворце? И вы верите этим сплетням?»
Только упрямый и суровый Дегре мог положить конец этим глупым насмешкам, обратить этот смех в слезы.
«Мой друг, отнеситесь благосклонно к моим разоблачениям. Я заклинаю вас; будьте внимательны к тому, что будут говорить о нас. — Он догадается, что она говорит о себе и Жоффрее. — Отыщите врагов, которые теперь занимают высокое положение и стремятся погубить нас, хотя мы далеко от них. Будьте любезны, в меру ваших возможностей, защитите наши интересы перед королем»
Она зачеркнула эту фразу. Дегре и сам догадается защитить их интересы перед королем. Ведь их судьба в руках короля. Поколебавшись, Анжелика подписала: «Маркиза Ангелов».
Он увидит ее, почти ребенка, бегущую по грязным улицам Парижа в гнилую ночную пору. Ее преследует собака.
«Сорбонна», — говорит Анжелика вполголоса. Она, должно быть, уже померла, собака Сорбонна. А как Анжелика боялась ее! Как только тогда не разорвалось ее сердце от этого бега! Сорбонна…Сорбонна… Такой вновь ее увидит Дегре…
Она подняла глаза от письма, взглянула на кошку, которая продолжала мурлыкать.
Может быть, мы добежим до конца? До самой вершины, до победы?
Анжелика посыпала письмо песком, а потом добавила внизу: «Может случиться так, что нам понадобятся сведения относительно герцогини де Бодрикур. Не сможете ли вы сообщить их? Сообщите, что вы знаете о ней достоверно. Если в вашем распоряжении есть надежный курьер, пусть он нас предупредит. Герцогиня мертва, но в один прекрасный день могут спросить о ней и ее исчезновении, тогда хорошо бы опереться на достоверные сведения».
Вошел Жоффрей и через плечо Анжелики взглянул, чем она занимается. Он был удивлен при виде того, с каким увлечением она пишет. Такое случалось редко.
— Кому вы пишете во Францию?
— Полицейскому Франсуа Дегре. Она встала, протянув ему письмо.
— Хочешь почитать?
Он молча пробежал глазами по строчкам. Жоффрей не спросил, почему она именно теперь решила обратиться к своему далекому другу. Он знал, что она обладает сильной интуицией. Ее тонкая рука поражала короля Франции в самое сердце. Когда-то давно, оставшись одна, она сумела защитить своих детей. Теперь она поднялась, чтобы защитить его, ее — их.
При свете лампы она показалась Жоффрею такой красивой, что у пего перехватило дыхание. Гладкая кожа и благородные черты лица стали с возрастом тоньше, изящнее. Величавую строгость ее лицу придавали покой и серьезность. Взгляд со огромных глаз казался бездонным. Жизненные невзгоды не испортили его — лицо богини, мадонны.
Он громко сказал:
— Король получит удар в самое сердце.
— А разве он колебался, когда нанес удар мне? И преследует меня поныне! — Она продолжала прерывающимся голосом:
— Он преследует меня всевозможными способами. Он требовал, чтобы я в черных одеждах принесла публичное покаяние. Он требовал моей безоговорочной капитуляции… Чтобы я легла.., в его постель. Он всеми силами, используя свою власть, стремился загнать меня в безвыходное положение, заставить меня уступить…
Она прервала свою речь и спросила:
Что вы об этом думаете?
— О чем? О этом письме? О вашем решении написать?
— И то, и другое.
— Я думаю, что это послание подобно дрейфующей мине. Когда она подплывет под корабль, то может разбить его вдребезги.
— Если она не будет дрейфовать слишком долго и попадет прямо в цель.
— А кто этот Дегре, который подожжет шнур и обеспечит взрыв?
— Дегре — единственный наш союзник там, во Франции. Она встала, положила руку на его камзол, поглаживая бархат на том месте, где слышались толчки его сердца.
— Вы вспоминаете о нем? Он был вашим адвокатом.
— Я вспоминаю его. Он здорово бился на процессе. Он чувствовал робкое прикосновение ее теплой руки сквозь ткань одежды. Хрупкая, нежная женская рука имела такую силу. Он вздрогнул от прилива любви.