– А мы чего? – заволновался Захар.
– Сиди и жди. – Спокойно ответил Лебедь. – Сиди и жди.
Где-то в глубине наших позиций вдруг заиграла гармошка. Несколько нестройных голосов заорали: "По полю танки грохотали!".
– А это чего это? – нервно подпрыгнул Захар. – Мужики, чего это?
– Сиди и жди…
Немцы почему-то молчали. Тишина стала казаться невыносимой, как в этот момент где-то что-то ухнуло, засвистело и утро разорвалось – "Бамм! Бамм! Бамм!"
– Рота к бою! – закричал лейтенант.
Мужики медленно, ровно нехотя, встали.
– Да как же я с палкой-то… – простонал Захар, когда крепкая рука Лебедя схватила за шкирку.
– Сейчас в репу дам! – пообещал тот. И зашмыгал носом.
А Мурзик надел каску, прикусил ремешок и чего-то там замычал. На верхней его губе повисла капелька пота.
Взрывы долбили красными вспышками в белизне тумана.
– Батальон! По-пластунски! Вперед!
Спотыкаясь, он перелез через стенку окопа и, словно паук побежал вперед на четвереньках. В сторону раскатов.
Его тут же дернули за ноги и он плюхнулся рожей в грязь.
– Ползи, дура! И перед собой смотри! Мину увидишь – обползай!
– Ага. – Кивнул Захар, хотя мало что понял. Как же ее увидеть-то… Переползая через какие-то рытвины, он старался тыкать в каждый подозрительный бугорок штыком. Везло. Пока везло.
И тут артналет прекратился.
– Батальон! – где-то заорал комбат! – За Родину! Вперед, мужики!
Тут же его кто-то дернул за шкварник и подопнул.
Справа, слева, впереди, сзади раздался многоголосый рев:
– АААААААААААА!!!!!
Заорал и Захар, помчавшись сквозь туман неизвестно куда,
И тут же немчура открыла огонь. Вокруг засвистело, загрохотало, застонало. Краем глаза он успевал замечать, как рядом то и дело падают бойцы. Кто отброшенные назад свинцом, кто, взлетая на воздух.
Чья-то кровь брызнула в лицо теплым дождем. Моментом вдруг казалось, что больше никого не осталось, что он бежит один навстречу смерти. А все пули летят в тебя. Пару раз он споткнулся о мягкие тела убитых. Пару раз свалился в маленькие минометные воронки. И порвал штаны, пробегая через чертову колючку.
И вдруг земля пошла вверх. А в тумане вдруг показались сначала яркие вспышки, а потом и сами силуэты врагов.
Он орал, но бежал, не мигая, вытаращив покрасневшие глаза.
Он один!
А вот хрен! Не один! Кто-то уже прыгал в немецкую траншею, сбивая прикладом каску пулеметчику. Кто-то уже хрипло матюкался, с жутким хлюпом втыкая лопатку поперек гансовского лица.
Захар разбежался и, словно играя в футбол, со всей дури пнул высунувшегося невпопад немца. Тот хрюкнул и, взмахнув руками, упал вниз.
Не удержавшись, Захар свалился на него. И сверху упал кто-то еще. Выбравшись из-под тела, он увидал, что это какой-то незнакомый "кубарь", зажавший в руке наган.
Захар с трудом вытащил пистолет из руки убитого и побежал по траншее. Заскочив в какой-то тупичок, увидел безоружного немца. Тот заорал, подняв руки вверх:
– Рус, нихт шиссен, их бин коммунистен! Их бин нихт дойчен! Их бин остеррайх!
Захар растерялся, постоял пару мгновений, а потом выстрелил в австрийца два раза. И встал.
– Чего встал? – Рявкнул над ухом Лебедь.
– Да вот… немца убил… – растерянно ответил Захар, разглядывая окровавленное, лежащее перед ним тело.
– Ну и хер с ним! Правильно!
А потом прицелился и добавил в него еще пулю.
– Вперед!
И они рванули дальше. Пару раз выскакивали на них еще немцы. И Лебедь обоих кулаком сбивал с ног, а потом смачно добивал прикладом под каску.
И внезапно все кончилось.
Навалилась резкая тишина, прерывающаяся лишь стонами раненых да редкими хлопками выстрелов.
– Землетрясение… – непослушными губами вымолвил Захар.
– Чего?? – повернулся к нему Лебедь.
– Земля, говорю ходуном ходит… Как волны. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Как волны… – и захихикал.
Лебедь посмотрел ему под ноги и, не целясь, выстрелил в землю. Передернул затвор и снова выстрелил.
Что-то шлепнулось Захару на щеку. Он машинально вытер ее и посмотрел на ладонь. Маленький кусочек человеческого мяса.
– Ты на фрица раненого встал. – Засмеялся Лебедь. – Вот тебе и качка морская.
Захар тоже нервно захихикал в ответ и сошел с трупа.
И тут голова Лебедя разлетелась в клочья. Тело его брызнуло фонтаном крови и грузно осело.
К траншее подбегали немцы. Снова началась пальба. А Захар побежал по траншее обратно, на ходу, пытаясь отстреливаться. Только выстрелов получилось два. На бегу он подхватил немецкий карабин и бил, бил по затвору ладонью. Завернув за угол, он вдруг вновь наткнулся на ганса.
Напуганное лицо показалось знакомым. Захар остолбенел:
– Ёж?! Ты?!
– Я… – то ли на русском, то ли на немецком ответил Ёж.
И тут плоский штык немецкого карабина с хрустом вышел из груди Захара.
А в небе появилось солнышко…
Лютей и снежнее зимы
Не будет никогда, -
Эвакуированы мы
Из жизни навсегда.
Ах, мама… Ты едва жива,
Не стой на холоду…
Какая долгая зима
В сорок втором году.
А. Васин. "Холода"
Фельдполицайкомиссар Дитер Майер трясся в маленьком "Опеле" и размышлял о внезапно открывающихся перспективах карьерного роста. Обычный допрос этого контуженного русского дал такие неожиданные результаты. Вообще-то, положа руку на сердце, тому гауптману, – как его… Бреннеру, кажется? – полагалось его просто сдать армейской разведке.
Какое счастье, что Майер оказался рядом и решил развлечься. И вот, американские сигареты "СССР. Первые", корейская зажигалка и комплект русского камуфляжа в багажнике могут открыть ему путь наверх, из этих чертовых болот, как минимум в штаб армии.
Жалко, черт побери, что этот русский сошел с ума. Никогда не поймешь, что у них в голове. Одно понятно точно – все они животные. Один Глушков чего стоил. Та еще тварь. Ему бы лишь нажраться и залезть на бабу. Вот и долазился. Тот дурачок шлепнул его прямо на девчонке. Интересно, сошла она с ума тоже или придет еще в себя?
Впрочем, что до нее? Когда он приедет в заслуженный отпуск с Рыцарским Крестом, любая арийка…