И опять замолчал. А Рита пожала плечами.
– По уму, тебе бы надо тут сидеть, да ждать, пока наши не придут. Тем более, ты тут не одна такая. Вона друзья твои – Виталий да Захар – до наших уже поди добрались. Да и ежели вас троих сюды закинул Господь зачем-то, таки и остальных, наверно тоже? С другой стороны, в экой заварухе все ли дойти-то смогут? А? Так что придется и нам с тобой отсюда уходить. Проведу я тебя через линию-то фронта. Она тута вся в дырочках. Только вот ты думай – зачем тебя сюда Господь перенес?
– Наверно, потому что…
– Да не "потому что", а "зачем"! – перебил ее дед. – Про "потому что" будешь дома рассуждать! – и чего-то там еще подумал, но не сказал, смешно пожевав губы и дернув себя за бороду.
В сенях вдруг что-то загрохотало, раздался забористый мат и распахнулась настежь дверь.
В избу вошли трое вооруженных пацанов.
– Здорово, дед!
– И тебе не чихай! – буркнул тот в ответ. – Чего пришли?
Ритка помертвела. Полицаи?
Тот, который зашел первым, снял фрицевскую кепку и оказался неожиданно лысым. В сочетании с бородой, вид у полицая был достаточно импозантный. Что-то среднее между басмачом из прошлого и скинхедом из будущего.
Ритка невольно прыснула.
"Скинхобасмач" покосился на нее, но ничего не сказал.
– Кирьян Василич! Помощь нужна Ваша!
– Смотри-ко, Маргарита! Коське Дорофееву помощь богомола старого нужна стала… – ухмыльнулся дед Кирьян. – Сидайте, чаво уж. Барахлишко тока на Божью ладонь не кладите. В угол, вон, поставьте.
– Дык Бога то нет, Кирьян Василич! Его ж не видел никто!
– Дык и мозгов твоих, Константин, никто не видел. Значит, мозгов у тебя нет! Чаво приперся?
Парни, а это были совсем молодые пацаны лет шестнадцати-семнадцати, поставили две винтовки и немецкий автомат в угол, около метелки и сели за стол.
– Мы, дед, по делу. Ты же тут все места лесные знаешь?
– И чаво?
– Помоги к нашим выйти.
– К каким это нашим еще? – ехидно улыбнулся дед. – Ваши вроде тут…
Один из гостей было вскочил, но Костя удержал его:
– Ты это дед, думай, что говоришь. Ты хоть и враг Советской власти. А помочь должен! Потому как русский человек!
– А вы кто? – поинтересовался Кирьян Васильевич.
– А мы – это партизанский отряд "Смерть немецко-фашистским оккупантам имени Третьего Интернационала"! – гордо сказал Коська.
– Так сразу и не выговоришь… – проворчал дед Кирьян. – А попроще нельзя было? И чего это за фашисты имени третьего интернационалу?
Константин внезапно смутился.
А у Ритки отлегло – пацаны оказались совсем не полицаями, а наоборот.
Партизаны!
Только какие-то они не такие, как в фильмах показывали.
Совсем молодые пацаны, лет шестнадцати-семнадцати. Один, который Костя, слегка бородатый, другие, похоже, вообще еще не брились ни разу в жизни.
И глаза горят.
– Где стволы-то взяли? – строго спросил дед.
– Ну… Это… В лесу нашли… – как-то виновато, будто на экзамене ответил Костя. – Решили на подпольном комсомольском собрании, что надо Родину от немцев защищать! Пошли в лес, поискали да нашли. У павших товарищей. И поклялись там отомстить за них!
– И автомат немецкий там же?
– Ага… Тоже с нашего бойца сняли…
– Мы сегодня фрица замочили! Важного! – встрял тут один из пареньков.
– А ты, молчи, Кузя, когда командир разговаривает! – рыкнул Дорофеев.
– Говори, Кузьма! – строго сказал унтер-офицерским тоном дед.
– Так это… Машина по большаку ехала. А мы там засаду поставили. Коська – герой! Гранату прямо под днище кинул. Потом фрица и замочил. Вот.
Кузьма положил на стол портфель.
Дед Кирьян помолчал, разглядывая трофей, а потом добавил:
– Дураки вы. Опездолы. В каком звании немец-то был?
– Не знаю… – виновато ответил командир самодеятельного отряда. – Но вроде шишка какая-то. Главное, сигареты у него наши! "СССР"!
Он выложил из кармана зажигалку и сигареты.
Кирьян Васильевич повертел сигареты и рявкнул на Костю:
– В душу мать тебя ититть! Ты соображаешь – чего наделал? Пустая твоя башка! Вот и впрямь ведь мозгов-то нет! Немцы же не сегодня-завтра начнут всех тут трясти! И деревни прочесывать! Ты о матери подумал, дурья задница? Полицаи враз узнают, что вы исчезли! И чего?
– Чего? – растерянно захлопали ресницами парни.
– Ни чего! О матерях подумали??? – а потом дед махнул рукой и повернулся к Ритке. – Видишь, как оно складывается. Значит и впрямь тебя придется к нашим вести…Чего уж сейчас… Вместе с этими!
И он кивнул на трех героических обормотов.
Парни виновато смотрели в пол.
Дед Кирьян достал сигарету из новомодной пачки. Понюхал.
Кузька услужливо чиркнул трофейной зеленой зажигалкой из странного плексигласа.
И тут же от нее отлетело какое-то колесико и выскочила пружинка, прямо в лоб деду.
Все прыснули, а третий, пока безымянный пацан, громко хыкнул.
Дед покосился на него и, не глядя, дал подзатыльник Кузьме:
– Тьфу, срамота! – А потом вытащил древнее кресало и в три удара прикурил от него.
Кузьма же, почесав затылок, повертел сломанную зажигалку и меток бросил ее в поганое ведро.
– Хороший табачок! – выпустив дым из ноздрей, сказал дед. – Мягонькой… Горло не дерет.
Парни тоже вытащили по сигарете из пачки. Дед покосился, но ничего не сказал. А что тут скажешь, когда мальчишки уже убивают в шестнадцать лет?
Рита поморщилась – густая синева "хорошего табачка" повисла в избе.
– Так ты деда, выведешь нас али как? – слегка окосевшими глазами посмотрел на Кирьяна Васильича Костя.
– Куда вас девать-то… – пробурчал тот. – Вас одних-то выпустить, так ведь шлепнут тут же.
– Почему это? – Вскинулся Константин. – Мы вон двух фрицев замочили сегодня, они даже не дернулись!
– Не ждали, потому как. Партизан тут до сегодняшнего дня не было. И вы их тут не ждете сейчас. Часового не оставили. Оружие вон в угол побросали…
– Так вы же сами сказали! – возмутился третий пацан.
– У тебя командир был, вот его и слушать надо, а не старого пердуна…
Костя аж приоткрыл рот:
– Почему это был?
– Потому как ты в армию не призван, а я таки унтер-офицер, хоть и царской, но армии. Понял?