Линию фронта бригаде пришлось проходить через приведенные в готовность немецкие подразделения. Немцы открыли беспокоящий огонь, который замедлил ночное передвижение бригады, вынудил ее двигаться ползком и рассеивать батальоны. Понеся потери южнее д. Пустыни, батальоны 204-й бригады попали под огонь артиллерии со стороны немецких позиций в ур. Дедно. Форсировать р. Полометь удалось только одному батальону, в котором находился и командир бригады подполковник Гринев. Остальные батальоны, включая штаб, были вынуждены вернуться на исходные позиции и в дальнейших боевых действиях внутри «котла» не участвовали. Батальон Гринева не успел к намеченному сроку соединиться с 1-й МВДБр.
1-я МВДБр, расположенная на болоте Невий Мох, голодала. Вопрос стоял уже просто о выживании людей, о чем красноречиво говорит текст шифрограмм:
11 марта – «дайте продовольствие, голодные»;
12 марта – «вышли в район сброса грузов, продовольствия нет»;
13 марта – «уточняю пункт выброса продовольствия…. юго-западнее М. Опуево», «координаты для выброски продовольствия – лесная поляна юго-западнее М. Опуево»;
14 марта – «дайте что-нибудь из продовольствия, погибаем, координаты…».
Дело дошло до того, что бойцы выкапывали из-под снега лошадей, погибших осенью 1941 г. при бомбежке одной из отступавших кавалерийских частей, и питались их мясом.
Комбриг Тарасов понимает, что если не сделать запас продуктов питания как минимум на пять дней, то дальнейшие боевые действия бригада выполнять не сможет – невозможно наладить снабжение на марше и во время боев. 14 марта (по немецким данным, 13 марта) 1-я МВДБр атакует д. Малое Опуево и занимает ее. Удается захватить небольшое количество продовольствия, но это не решает вопрос с питанием. Командование СЗФ усиливает авиационное снабжение и в течение 4-х дней положение начинает выправляться.
Другой большой бедой явились тяжелые обморожения. Дневные оттепели приводили к тому, что обмундирование намокало, ночью температура опускалась до –25 градусов. На 17 марта число убитых и раненых составило 248 человек, а количество обмороженных – 349, из них высокий процент составили тяжелые, приводящие к гангрене, обморожения.
Несмотря на все трудности, батальоны бригады вели боевую работу: нападали на колонны немцев, минировали дороги, взрывали мосты, уничтожали патрульные группы врага. В результате немецкая 30-я пехотная дивизия оказалась почти полностью отрезана от всех путей снабжения. Подвоз продуктов и боеприпасов с Демянского аэродрома становился невозможным.
Немцы осознали, что у них в тылу находится крупное спецподразделение, и сделали все, чтобы защитить стратегические объекты. Оборудовали дзоты, вкапывали в землю танки, устраивали минные поля, на путях возможного движения десантников были устроены засады, по примеру финнов на деревьях дежурили снайперы. В воздухе постоянно летали немецкие самолеты, которые в случае обнаружения десантников наносили бомбовые удары и корректировали огонь артиллерийских батарей. Таким образом, был утерян один из основных значимых факторов десантных подразделений – фактор внезапности.
19 марта батальоны нанесли удар по летным полям в д. Глебовщина. Захватить их не удалось, хотя взлетные полосы были повреждены. Несмотря на все усилия наших десантников, немецкая оборона устояла, батальоны были вынуждены отступить. Кроме того, по координатам, указанным десантниками, был нанесен по аэродрому мощный авиаудар. 22 марта комбриг Тарасов приказывает атаковать д. Добросли – вторую главную цель рейда. В этой деревне, расположенной под Демянском, находился штаб 2-го армейского корпуса вермахта. Естественно, что противник сделал все, чтобы обезопасить такой важный объект. Документальных подтверждений того, что немцам стало известно о грядущем нападении на д. Добросли, о направлении удара советских спецподразделений, не обнаружено. Но такими сведениями они явно располагали. Скорее всего, сработала служба радиоперехвата. Ожидая нападения десантников, немецкое командование 21 марта спешно перебросило под Добросли подразделения 12-й и 32-й пехотных дивизий. При нападении на д. Добросли десантные батальоны попали в огненный мешок. По свидетельству участников того боя, немцы вели огонь со всех направлений – спереди, справа, слева, с деревьев. Все это указывает на хорошо подготовленную засаду. Вырвавшись из этого огненного шквала, наши подразделения отошли в северном направлении и сделали стоянку для отдыха, эвакуации раненых в базовый лагерь и подсчета потерь. Понимая, что взять д. Добросли не удастся, Тарасов отдает приказ пересечь демянскую дорогу и двигаться в южном направлении, в район д. Игожево. Надо сказать, что выполнить этот приказ было чрезвычайно сложно, т. к. охране демянской дороги немцы уделяли особое внимание. Связано такое внимание было с тем, что это была единственная дорога, ведущая на запад, в район д. Рамушево, а именно с той стороны должны были прийти войска фон Зейдлица. Вдоль дороги были устроены засады, наблюдательные посты на вышках, по краям дороги устроены снежные валы, которые для трудности преодоления были политы водой и имели ледяные склоны. Дорога патрулировалась маневренными бронегруппами. Чтобы пересечь дорогу с наименьшими потерями, комбриг приказал 1-му батальону капитана Жука нанести отвлекающий удар по д. Пенно.
При выдвижении к дороге десантники уничтожили обнаруженный лагерь немцев у д. Пекахино и офицерский лагерь чуть восточнее, у речки Волочья. 23 марта бригада прорвалась через дорогу между деревнями Пасеки и Бобково. 1-й батальон капитана Жука, отойдя от Пенно, через дорогу прорваться уже не смог – немцы наглухо ее перекрыли. По приказу комиссара бригады А.И. Мачехина, батальон ушел на старую базу, на болото Невий Мох.
С этого момента силы бригады разделились на южную часть, собственно бригаду, и северную, состоящую из батальона капитана Жука и оставленных на старой базе раненых и обмороженных бойцов.
Несмотря на большие потери, общее истощение людей и ранения, бригада (южная часть) все еще представляла собой грозный военный организм. Десантники отошли к болоту Гладкому. Там был организован прием самолетов с боеприпасами и продуктами, оттуда забирали раненых. Бригада продолжала диверсионные действия. Ночью 24 марта, по приказу подполковника Тарасова, батальон 204-й ВДБр атаковал д. Игожево, где располагался штаб 12-й пехотной дивизии немцев. Бой длился всю ночь. Противник понес очень большие потери, был ранен командир немецкой дивизии, начальник штаба этой дивизии убит. Десантники отошли на рассвете, когда на помощь противнику подошли танки.
Видимо, это превысило чашу терпения немецкого командования, тем более что 25 марта фон Зейдлиц пробился к окруженным немецким войскам, создав так называемый «рамушевский коридор». В Демянский котел стали поступать свежие немецкие подразделения. Против южной группы десантников были брошены специальные ударные батальоны, разведгруппы и егерские команды. Согласно воспоминаниям десантников, против них воевали и финские лыжные группы, которые были превосходными специалистами по ведению войны в условиях зимнего леса и в придачу отличались большой жестокостью по отношению к пленным.
26 марта 1-я МВДБр, перекрыв дороги, по которым противник мог доставить подкрепление, нанесла удар по крупному населенному пункту Старое Тарасово. Это было одно из жесточайших сражений, в котором обе стороны понесли большие потери. Была захвачена большая часть поселка, но с рассветом немцы подтянули бронетехнику, подключилась артиллерия и авиация противника. Силы были явно не равные. Подбирая раненых, десантники отступили. Комбриг Тарасов получил ранение в руку.