– Убейте этого подлого москаля! – Слюна у него брызгала изо рта. Не лучше выглядели и его взбесившиеся прихожане. – Только древних славян в нашем приходе не хватало!
Нерадивого проповедника от древних ведов затоптали в течение минуты. Но вот именно после этой самой минуты на все пространство храма и вокруг него словно пало невидимое затмение.
Толпу охватила паника и страх. Служба оказалась прервана, люди стали прорываться на выход, затаптывая на смерть самых слабых и неосторожных. Крики боли и ужаса разнеслись по всей округе. Столпотворение у дверей достигло апогея, перемалывая безжалостно кости и проламывая головы. Еще полчаса люди метались вокруг, выбираясь наружу и пытаясь оттянуть в стороны трупы своих близких. Причем среди этой толпы не нашлось ни одного человека, который бы разумно осознавал, что происходит и как остановить творящееся действо. Даже подошедшие к церкви люди со стороны ничем не могли ни помочь, ни подсказать, только и стояли что с открытыми ртами и побледневшими лицами. Словно бессловесные призраки.
А потом, в течение еще минут тридцати, на окровавленную толпу нахлынуло совсем иное бешенство. Люди попытались отыскать виноватого в их горе, и у всех одновременно в помыслах возникло только одно словосочетание: «Во всем виноваты ксендз и эта проклятая церковь!»
В итоге воющего от ужаса католического попа привязали к главному входу, накидали ему под ноги деревянной церковной утвари, икон и печатных проповедей, а потом… сожгли вместе со всем зданием.
Кошмарно, глупо и кроваво.
И никто при этом не обратил внимания на сценку чуть сбоку от полыхающего храма. Несколько детей, пялящих глаза на огонь, оживленно переговаривались и обсуждали действия старших. Один из них нащупал в кармане горсть леденцов, рассмотрел их на раскрытой ладони и хотел выбросить со словами:
– Фу, какая мерзость! И как я их раньше обожал?
Но его неожиданно остановили два товарища и младшая сестра:
– Стой! Не выбрасывай! Отдай нам!
– Чего это вам леденцов захотелось? Раньше терпеть не могли?
– Ха! А теперь хочется! А тебе что, жалко?
Тройственная настройка действовала: все жители Западной Украины поголовно теперь стремились к новой ведической вере, а кто и так ее раньше воспринимал положительно, стали вдобавок страстными поклонниками леденцов. Ну а те, кто леденцы любил до того, вдруг совершенно охладели к этому незатейливому лакомству. Круг банально и низменно замкнулся.
По территории Западной Украины со скрипом, кровью и пожарами двинулось возрождающееся ведичество.
Вот именно таким образом, пока в далекой сибирской тайге группа экспертов вела укрощение эскалибура, а в Москве лидер партии славянских анархистов готовился к приему бриллиантов, в иной части некогда существовавшего Советского Союза начали полным ходом происходить весьма странные, никем не предвиденные события. Впрочем, нельзя сказать, что никем не предвиденные. Все-таки имелось в Белоруссии гражданское движение, которое издавна стремилось к возрождению ведичества в славянском мире. И предпринимало в этом направлении максимально возможные для себя шаги.
Но именно волхв Светобор, самый уважаемый, старейший и авторитетный человек в движении, обратил свое внимание на непонятные странности. Обратил, обдумал, сделал определенные выводы… но так и не стал никому о них сообщать. Потому что решил: «В данном случае мое молчание пойдет только на пользу возрождению славянского ведичества». Тем более что он в то время еще ничего не знал о тех ужасах, которые начались в Западной Украине.
А странность заключалась в том, что чуть ли не ежедневно все сторонники, последователи и новообращенные в ведичество верующие шарахались в выборе одного из компонентов ежедневного питания. При простом взгляде на быт компонент этот раньше ни в коем случае не считался обязательным, и, по сути, его ежедневно употребляли в пишу максимум процентов двадцать, а то и тридцать белорусского населения. И называлась эта пища просто – беляши. Причем не важно, с мясом, с сыром или с капустой. И как-то совершенно вдруг те люди, что ели беляши, их есть переставали, становясь к ним полностью равнодушными. Зато все остальные устраивали бум продавцам этого нехитрого в изготовлении и жарке блюда. А на следующий день все могло поменяться обратно: снова первые восторженно уминали беляши, а вторые словно про них забывали.
Точно такие же смены своего вкуса волхв Светобор заметил и у себя. Но если бы не особая концентрация да не развитое шестое чувство тонкого восприятия мира, выработанного за годы обучения истинному ведичеству, так бы и не обратил на это внимания. Потому что, например, его сторонники и ученики просто забывали на следующий день о своих предпочтениях и нисколько не удивлялись смене приоритетов у остальных товарищей. Но все это сопровождалось таким массовым приплывом новых сторонников в движении, что волхв Светобор благоразумно не стал предавать во всеуслышание ни свои выводы, ни свои опасения. По его мнению, ведичество возрождалось гигантскими шагами, и это нивелировало все странности процесса.
Да никто и догадаться не мог, что над ними проводился коварный эксперимент, разработанный и запущенный Айрихом Вонгом, соправителем Божественной Октавы, который в будущем намеревался стать единственным богом во всей Европе. Для своего эксперимента он использовал уникальное устройство гипребеш, меняющее сознание людей и дающее для них сразу несколько преобразующих перестроек в сознании. Мало того, чтобы охватить как можно большую территорию славянской Европы, в помощь чернокожему Вонгу правитель Антарктиды Палий Таикос выделил свой бездействующий пока гипребеш. Причем направление лучей, пусть и на полторы недели позже, чем в Белоруссии, пошло через Западную Украину в направлении Восточной и Киевской Руси. И вот именно эти два бесчеловечных гипнотических устройства теперь внушали миллионам обывателей новую веру и новую линию поведения. Не для всех, все-таки процентов двадцать стали самыми обычными атеистами, не признающими вообще никаких религий, но их никто не трогал и обижать не собирался, насильственного вовлечения не было. Тогда как все остальные миллионы обывателей в течение недели, максимум двух все глубже и глубже впитывали в свои сердца и души ростки ведической веры. При этом совершенно равнодушно и индифферентно отторгая все религиозное, что имелось в их прошлой жизни. Причем процесс происходил практически на всех общественных и политических уровнях, начиная от простых и малограмотных крестьян и заканчивая высокообразованными академиками или министрами.
Вдруг неожиданно для всех стать ведом оказалось более чем модно и правильно. Превратиться в волхва или стать его учеником – и того почетнее. Стать выборной ведающей матерью – приобщиться к знаниям о своем роде и древней истории, которая тоже как-то вдруг и повсеместно была признана единственно верной. Ну а к древним, ворвавшимся в повседневную жизнь обрядам и традициям вообще возникло безмерное поклонение. Церкви с крестами на куполах оказались забыты и заброшены. Попы да священники либо ходили потерянные и одурманенные, либо сами снимали с себя сан и приобщались в сонм почитателей ведичества. Некоторые, плохо соображая, уезжали из Белоруссии куда глаза глядят. И на этом фоне всеобщего перенаправления религиозной деятельности, возвращения к истинным истокам славянской веры чрезмерное поедание беляшей никого совершенно не обеспокоило.