Ей нужно прогуляться, а то нервы совсем сдали, да и усталость навалилась – ночью не спит, днем мечется по хозяйству.
Через сорок минут она подходила к своему дому гораздо бодрее. От свежего вечернего воздуха стало легче, дождь перестал. Женщина в аптеке дала ей нужное лекарство, да еще посоветовала поить девочку укропной водой – возможно, ребенка мучают газы, оттого и плачет по ночам.
Лизавета Ивановна нажала три цифры на кодовом замке и остановилась на пороге, поскольку за дверью стояла полная непроглядная темнота. На улице летом в это время еще довольно светло, фонари, во всяком случае, еще не зажигали, нов подъезде за время ее недолгого отсутствия кто-то успел вывернуть лампочку, так что добираться до лифта придется в кромешной тьме.
Лизавета Ивановна вздохнула, нащупала ногой ступеньку, и в это время возле нее возник кто-то невидимый и сильной рукой сжал предплечье.
– Ой! – попыталась крикнуть Лизавета Ивановна, но руку сжали с такой силой, что вместо крика вырвался у нее из горла только жалкий писк.
– Тихо, – прошипели из темноты, – без шума…
«Наркоман какой-нибудь… – подумала Лиза, – еще ножом пырнет, они же все ненормальные… Хорошо, что ключей в сумке нет и денег немного!»
– Берите. Берите сумку! – заговорила она шепотом, – только лекарство оставьте для внучки маленькой…
– Тихо, я сказал! – рассердился мужчина. Никто тебя грабить не собирается.
– А вы кто? – изумленно спросила Лиза.
Если он не наркоман и не вор, то зачем же она этому человеку? Не насиловать же ее собрались в собственном подъезде! И она уже не в том возрасте, и он вроде по голосу на психа не похож.
– Милиция, – сказал голос рядом, – вопросы у нас к вам имеются, гражданка Самохвалова.
– Милиция? – недоверчиво протянула Лиза и тут же добавила первое что пришло в голову:
– Документы тогда предъявите!
– Темновато тут документы предъявлять, – противно рассмеялся голос, и Лиза испугалась.
«Никакая он не милиция, – сообразила она, милиция по квартирам ходит или повесткой к себе вызывает, а этот нарочно лампочку вывернул. Разве милиция так поступает?»
– Куда девица подевалась? – доверительно спросил голос.
– Ка-какая девица? – оторопела Лиза. – Никакой девицы…
– Татьяна Белолобова! Она к тебе ехала!
– Не знаю никакой Белолобовой! – в панике взвизгнула Лиза, она, и правда, от страха все забыла.
Мужчина чуть ослабил хватку, и Лизавета Ивановна оттолкнула его и бросилась вверх по ступенькам.
– Караул! – закричала она во все горло. – Грабят! Спасите! Пожар! Горим! Помогите!
Она вспомнила в этот критический момент наставления психолога, который несколько месяцев назад выступал по телевизору и говорил, что в случае нападения нужно кричать не «убивают», а «пожар» – тогда гораздо больше шансов, что кто-нибудь придет на помощь.
Голос сзади чертыхнулся, и тут из темноты выскочила еще одна фигура и попыталась перехватить беглянку. Где уж было устоять немолодой в общем и не очень сильной женщине против двух здоровых мужиков! Лизавета Ивановна споткнулась о чью-то ногу и с размаху грохнулась на ступеньки. И тут открылась дверь подъехавшего лифта, осветив поле боя, и кто-то высоченный выкатился на площадку. Он, сходу разобравшись в ситуации, залепил одному из нападавших в глаз, потом ногой ловко отбил удар второго. Лизавета Ивановна слабым голосом продолжала звать на помощь, и наконец открылась дверь ближайшей квартиры на первом этаже. Там проживала Анна Власьевна, дама сильно преклонных лет, но неуемного темперамента. Открывать дверь на крики о помощи она по старой привычке не боялась, к тому же была страшно любопытна.
– А вот сейчас милицию вызову! – гаркнула Власьевна, различив дерущихся, и этого оказалось достаточно для нападавших. Скорей всего, они поняли, что никаких сведений при таком шуме и скоплении народа они от. Лизаветы Ивановны не добьются, и поспешили ретироваться.
– Андрюша! – ахнула Лизавета Ивановна, различив, кто был ее спаситель, Зять буркнул что-то неразборчивое и устремился в погоню. Лиза попробовала подняться, но ноги ее не держали. Сидя, она ощупала голову.
Крови не было, только на затылке надувалась большая шишка.
– Не догнал! – разочарованно сообщил зять, вернувшись. – У них за углом машина стояла.
– Ну это какой же нынче грабитель пошел! громко удивлялась Власьевна. – На своем транспорте на дело ездит! Милицию вызывать?
– Не нужно, – буркнул Андрей, – сами уже разобрались. – Лизавета Ивановна против обыкновения согласилась с зятем, который поднял ее под мышки и запихнул в лифт. Едучи до их девятого этажа, он поведал, что высмотрел тещу в окно и забеспокоился, когда лифт не заработал. Все-таки время поздней, двенадцатый час.
Малышка спокойно спала. Лизавета Ивановна умылась, с трудом разобрала постель и легла.
Зять любезно притащил ей старую резиновую грелку, набитую льдом, чтобы приложить к шишке. Засыпая, она думала, что напрасно ругала зятя за то, что на даче бьет ногой в стенку, вот ведь и от каратэ этого есть какая-то польза…
Лена шла по улице и думала.
С заметкой об этом профессоре все ясно. Заметка была заказана и оплачена Ольгой Ракитиной… то есть теперь она не Ракитина, а Сербина, и действовала она, конечно, не по собственной инициативе, а по поручению центра «Вариант»… с заметкой все ясно, Ольга заплатила за нее, причем заплатила необычайно щедро, а этому Николаю Уточкину… то есть Маслову, или как там еще его зовут, совершенно все равно, что писать, лишь бы платили… Потом профессору дали понять, что заметка – это только начало, и если он не хочет неприятностей, то лучше снять свою кандидатуру., он испугался и снял, и даже не стал судиться с газетой, не стал публиковать опровержения, потому что ему, наверняка, пригрозили чем-то куда более серьезным… а может быть, Уточкин не так уж и не прав, и профессор – вовсе не ангел, и рыльце у него в пушку, поэтому и не стал он поднимать шум…
Но в глубине души Лена понимала, что куда больше, чем грязная история с профессором, ее взволновало то, что Ольга сменила фамилию, что она больше не Ракитина…
– Куда это мы так торопимся? – прозвучал неожиданно рядом с ней нарочито гнусный, издевательский голос.
Лена подняла глаза и увидела прямо перед собой, посреди тротуара, тощего сутулого юнца с зализанными сальными волосами, в узких обтягивающих джинсах и черной кожаной курточке. Он раскинул руки и приближался к ней, словно собирался обнять старую знакомую. За спиной у этого отморозка маячили еще двое – коренастый блондин с залепленной пластырем щекой и розовый толстяк, похожий на молочного поросенка. Только вот у молочных поросят не бывает таких злых и порочных глаз.