Посвящается Джулии и Лауре
Приношу искреннюю благодарность всем бразильцам, живущим в Лондоне и Бразилии, не пожалевшим времени, слов и сил, чтобы рассказать мне о своей стране и своем народе.
Теплые слова хочется сказать Жайми Бернардесу из издательства Nordica, радушному хозяину и прекрасному экскурсоводу; Марии-Силвии Маркес, бывшей главе казначейства Рио-де-Жанейро; Луису-Сезару Фернандесу, председателю Банка Pactual; Жоржи Маману, администратору фавелы Росинья; Хекелю Рапосо, консультанту по вопросам безопасности; Педру Паулу-ди-Кампосу, управляющему директору компании Oppenheimer (Сан-Паулу), а также Алану и Стефани Уокер.
Кроме того, хочу выразить огромную признательность за долготерпение Айдану Фрейне и его коллегам из отдела развивающихся рынков ведущего инвестиционного рынка США и мира Salomon Brothers, Inc. Отдельное спасибо — Филу Кавендишу за его неоценимую помощь.
Человек, сидевший напротив и спокойно рассматривавший меня сквозь клубы сигаретного дыма, контролировал финансовое будущее целого континента. И, что еще важнее, мое тоже.
— Спасибо, что зашли, Ник, — сказал он. — Джейми много рассказывал о вас. Много хорошего.
Глубокий голос, четкая дикция и британский акцент с едва различимой примесью южноамериканского.
— Он много рассказывал и о вас.
Это было правдой. На прошлой неделе Джейми подробно познакомил меня с биографией Рикарду Росса. Его отец был англо-аргентинцем, мать — венесуэлкой, а воспитывался он в частной школе в Англии. Десять лет работал в Dekker Ward, превратив фирму из третьесортной лондонской брокерской конторы в главного игрока на латиноамериканских рынках облигаций. Элитная компания Росса Emerging Markets Group стала предметом зависти трейдеров и брокеров в Лондоне и Нью-Йорке, а Джейми считал, что Рикарду вот-вот станет одной из самых значительных фигур финансового мира.
И теперь этот человек решал, брать меня на работу или нет.
Выглядел он впечатляюще. Рубашка в полоску с монограммой, изящные золотые запонки, безукоризненно уложенные густые темные волосы. Плюс толика неформальности: узел французского шелкового галстука повязан на четверть дюйма ниже расстегнутой верхней пуговицы, а рукава закатаны ровно настолько, чтобы видны были плоские, как бумага, швейцарские часы.
— Чашечку кофе? — спросил он.
— С удовольствием.
Мы сидели в тесной рабочей комнате для совещаний в застекленном уголке операционного зала. Он протянул руку к телефону, стоявшему на небольшом круглом столике, и нажал кнопку.
— Альберту? Два кофе, пожалуйста.
Менее чем через минуту крохотный пожилой человечек в черном костюме принес нам две маленьких чашечки кофе.
— Кофе. Вот чего мне больше всего недостает в Лондоне, — сказал Рикарду. — Постепенно он становится лучше, но до настоящего качества еще далеко. Попробуйте этот. Колумбийский. Даю гарантию, что лучшего вы во всем Лондоне не найдете.
Он откинулся в кресле, положив ногу на ногу. На узком красивом лице появилась едва заметная улыбка. Нервные пальцы постоянно теребили обручальное кольцо.
Кофе был мягким и густым, как небо от земли отличаясь от растворимого Nescafe, к которому привык я. Рикарду сделал маленький глоток, наслаждаясь вкусом напитка, и осторожно поставил чашечку на блюдце.
— Со сколькими людьми вы уже говорили? — спросил он.
— Вы седьмой.
Рикарду улыбнулся.
— Насыщенное утро. Значит, о Dekker Ward вам уже все известно?
— Многое. Но это ваша фирма. Я бы хотел услышать о ней от вас.
— Что ж… Здесь я заправляю только департаментом развивающихся рынков. — Он качнул в сторону зала. — Остальные подразделения обосновались в Сити уже лет полтораста как. Их можно оставить на попечении лорда Кертона, председателя правления. Мы предпочитаем держаться друг от друга на расстоянии.
На расстоянии, это уж точно. Мы сидели сейчас в трех милях к востоку от Сити, на сорок каком-то этаже небоскреба Кэнери Уорф.
— Но ваш департамент приносит компании девяносто процентов прибыли, если не ошибаюсь.
— Девяносто пять. — Рикарду улыбнулся.
— И как вам это удается?
— Мы лучшие, — просто ответил он. — Самые лучшие. Мы лидируем на рынке латиноамериканских долговых обязательств. Мы инициировали выпуск большего количества облигаций, чем три наших главных конкурента вместе взятые. По количеству сделок мы первые. Знаем всех и каждого. Если вам нужно занять денег, вам придется иметь дело с нами. Если вы хотите вложить деньги, вам снова придется иметь дело с нами. Мы создали этот рынок. Он наш, и только наш. А прибыли на нем солидные.
— Догадываюсь. Но как вам удалось занять такое положение?
— Мы всегда держимся на шаг впереди остальных. Хватаемся за каждую возможность прежде, чем остальные ее увидят. Эндрю Кертон пригласил меня сюда десять лет назад — думаю, он просто хотел пристроить к фирме еще одну маленькую производственную линию. Он и представить не мог, во что мы вырастем. Тогда, в восьмидесятые, мир практически списал Латинскую Америку со счетов, а мы убеждали людей снова инвестировать в нее. Большинство латиноамериканцев с деньгами вкладывали их в оффшор. Мы объединили усилия с Chalmet, частным швейцарским банком. У них была масса клиентов, жаждущих снова вложить деньги в регион.
Он сделал паузу, затянувшись сигаретным дымом. Потом стрельнул глазами в мою сторону, чтобы проверить, слежу ли я за его рассказом. Я следил — и внимательно.
— Затем большие коммерческие банки, в семидесятые ссудившие Латинскую Америку миллиардами долларов, начали распродавать свои кредиты с огромной скидкой. Мы помогли им, став посредниками в этих операциях. В начале девяностых многие из этих кредитов были конвертированы в облигации — облигации Брейди. Мы торговали ими, переводя из рук коммерческих банков в руки новых инвесторов. А в последние несколько лет люди были очень не прочь инвестировать в Латинскую Америку. И мы организовывали выпуск облигаций для всех, от бразильских производителей стекла до аргентинского правительства.
— Но разве в этом у вас нет конкурентов?
Рикарду усмехнулся.
— Конечно, есть. В эту игру вовлечен каждый. Но мы оказались в ней первыми. У нас связи, у нас лучшие профессионалы. Если какая-то фирма хочет стать координатором выпуска облигаций латиноамериканскими заемщиками, то она вынуждена делать координаторами и нас. Таковы правила.
— А если правила нарушают?
— Тогда выпуск бумаг летит к черту. Ничто не делается без нашей поддержки.
— Завидное положение.