Увидев сержанта на пороге, она вроде бы даже обрадовалась — во всяком случае, ее улыбка стала широкой и теплой, — однако в следующий миг лицо Инкилейф омрачилось облачком сомнения. Все же она пригласила Магнуса в дом.
— Как вам Исландия? Уже освоились? — спросила она. — Много встретилось симпатичных девушек?
— Да пока нет.
— Вы меня обижаете.
— Ну вы-то, разумеется, исключение.
— Ну конечно. Присаживайтесь.
Магнус уселся на низенький стул с хромированными ножками и принял предложенный бокал вина. Из обстановки в глаза первым делом бросилась виолончель, прислоненная к стене. «Для столь крошечной комнатушки подошла бы скорее скрипка, — подумал Магнус. — Или флейта-пикколо».
— А я и не знала, что вам дозволяется пить на службе, — заметила Инкилейф.
— Я даже не уверен, можно ли это назвать службой.
— Вот как? — вздернула брови Инкилейф. — Вот уж не думала увидеть вас с визитом вежливости.
— Точнее, это нельзя назвать официальным снятием показаний, — признался Магнус. — Я пришел за помощью.
— По-моему, именно этим я и занималась, — заметила Инкилейф. — Помогала полиции вести расследование. Хотя и не с самого первого дня.
— Я хотел бы поговорить о кольце. Мне нужно разгадать, где оно хранится. У кого.
— Понятия не имею, — ответила Инкилейф. — Я уже говорила вам: оно запрятано в какой-то крошечной каменистой расщелине среди дикого исландского раздолья.
— Зато Агнар его нашел, — возразил Магнус. — Или как минимум полагал, что вычислил тайник. Он ведь пытался продать не только сагу, но и кольцо.
Здесь сержант рассказал о содержании эсэмэски, которую Стив Джабб направил Лоренсу Фелдману в ночь убийства профессора. Кроме того, он добавил, что Фелдман искренне верил заявлениям Агнара, будто тот знает, где лежит кольцо.
— Получается, кольцо нашли? — спросила Инкилейф.
— Очень возможно.
— Кто?
— Из всех кандидатур лучше всего подходите вы.
— Эй! — не выдержала Инкилейф. — Вы только что заявили, дескать, вам нужна моя помощь. Если бы кольцо было у меня, я бы об этом прямо сказала. Да, помню, я поначалу открыла далеко не все, но теперь мне плевать и на сагу, и на проклятое кольцо. Так что, если не верите, можете меня арестовывать и приступать к допросам. Под пытками. Не хотите привязать меня к доске и начать окунать в воду, как это принято у вас в Штатах?
Магнус даже опешил от такого напора.
— Что ж, не буду отрицать, я довольно долго жил в Америке, однако никаких пыток устраивать не собираюсь, а просто задам вопрос: «Итак, вы знаете, где находится кольцо?»
— Нет! — отрезала Инкилейф. — Поверили?
— Да, — ответил Магнус. Он понимал, что любой профессионал в его сфере обязан сомневаться, но, с другой стороны, профессионал не стал бы пить вино в квартире подследственного. Можно сказать, сержант отказался от роли профессионала, по крайней мере в Исландии. Ему просто хотелось понять, кто убил Агнара.
Женщина тем временем вроде бы успокоилась.
— Извините, — буркнула она. — Зря я насчет пыток ляпнула…
— Ничего страшного. Ну, вы готовы мне помочь?
— Да.
— По словам Петура, ваш отец не держал секретов от местного пастора, и они вдвоем работали над теориями, где могло быть спрятано кольцо. Хотелось бы побольше узнать про этого разностороннего священнослужителя.
— В ту пору я ничего не знала о том, что дед отыскал кольцо, зато хорошо помню, как отец несколько раз уходил с пастором в поисковые экспедиции в Тьоурсаудалурское ущелье. А насчет пастора… — Она призадумалась, подыскивая слова. — Его преподобие Хакон — человек со странностями. Нет, конечно, уж кого-кого, а чудаковатых сельских священников в Исландии предостаточно, но даже на их фоне Хакон сильно выделяется. Многие из моих друзей, к примеру, вообще не могут находиться в его присутствии. Утверждают, будто он им психику ломает.
— Но только не вы?
— Со мной он всегда был вполне мил. Из-за отца, должно быть… Человек он умный, считает себя интеллектуалом. До чрезвычайности увлечен Сэмундом Мудрым… ну, вы знаете, тот дядька, который постоянно обводил дьявола вокруг пальца. И разумеется, он все знает про легенду об адских плясках в Хруни.
— Как давно вы его видели?
— В конце прошлого года, когда он отпевал мою покойную маму. У него получилось хорошо. Он очень импозантный человек… — Инкилейф допила вино. — Хотите еще бокал?
Магнус кивнул. Хозяйка отправилась на кухню и вернулась с бутылкой из холодильника.
— Всю эту неделю меня мучают разные мысли… Да, я знаю, сейчас вы расследуете убийство Агнара, но я никак не могу отделаться от сомнений по поводу гибели отца…
— Расскажите, что там произошло.
— Они с пастором собрались в поход с ночевкой где-то в холмах к западу от реки Тьоурсау. Там довольно голая местность, да и снег еще не успел полностью сойти. Я так и не узнала, куда конкретно они отправились; скорее всего обследовали местные пещеры или лавовые глыбы, напоминающие собак… — Инкилейф отпила глоток. — На вторые сутки, когда они уже возвращались, их застиг внезапный буран. То есть, я хочу сказать, по-настоящему внезапный, потому как — и я отчетливо это помню! — предыдущий день был тихим и солнечным. В общем, они заблудились на какой-то пустоши, и отец сорвался со скалы. Метров пятнадцать. Пастор рассказывал, что, когда он сам слез вниз, отец был еще жив — и тогда Хакон побежал за помощью, но заплутал из-за снежной бури. Часов через шесть набрел на овцеводческую ферму и вместе с ее хозяином вернулся к отцу. Но тот уже умер: проломленный череп, сломанная шея… Пожалуй, после падения он едва ли прожил несколько минут…
— Какое несчастье! — сочувственно заметил Магнус. — У меня самого отец погиб, когда мне было двадцать. Тяжелое время.
Инкилейф слабо усмехнулась:
— Да уж… И потом сколько ни старайся, все равно никогда с этим не смиришься. Особенно при таких обстоятельствах.
— Так вы считаете, его столкнули? — спросил сержант.
— Намекаете на преподобного Хакона? Дескать, они нашли кольцо, и пастор убил отца, решив завладеть талисманом в одиночку?
Магнус пожал плечами:
— Ну а кто мне говорил, что вас одолевают сомнения? Вы сами-то что думаете?
— Не знаю я… — вздохнула Инкилейф. — Они с отцом дружили. Кстати, отца все уважали и любили, он умел найти правильный тон с каждым, а вот пастор… Пожалуй, у него был только один настоящий друг. После смерти отца Хакон ушел в себя и стал эксцентричен до предела. Года через два его бросила жена; в поселке ее никто и словом не попрекнул.
— Не исключено, что это реакция человека, который убил своего лучшего друга, — предположил Магнус. — Пожалуй, отправлюсь-ка я завтра к этому пастору…