– Этого не может быть! – возразила Корнилова. – У вас что же, справка из этого лечебного учреждения имеется?
– Нет, я еще не успела ее получить. Зато у меня имеется кое-что другое!
– Что? – спросили клиентки в один голос.
– Записанный на диктофон разговор с бывшей супругой Николая! – Я покопалась в памяти своего мобильника, нашла нужную аудиозапись и нажала на кнопку воспроизведения. – Так, ну, это неинтересно, а вот отсюда можно послушать…
Вначале Ольга Николаевна слушала мой разговор с бывшей супругой Мазурова с неприкрытым скепсисом. У нее на лице так и было написано – мало ли в Тарасове однофамильцев? Только когда речь зашла о Марине Мелиховой, родственнице Николая, она всерьез задумалась об услышанном, украдкой стряхнув со щеки предательскую слезу.
– Оля, теперь ты понимаешь, почему Марина так хотела девочку? – осведомилась Бережковская. – Болезнь-то по мужской линии передается!
– Ну, допустим, Мазуров был болен, но ведь он лечился… и с него даже инвалидность сняли…
– Святая наивность! – «обласкала» подругу Наталья Петровна. – Шизофрения не вылечивается до конца! Светлые промежутки бывают достаточно длительными, но о полном излечении и речи быть не может. Я читала об этом.
– Все равно, я не верю, что за всем, что здесь происходит, стоит Николай! Это ложный след, – настаивала на своем Корнилова.
– А если не ложный? – не унималась Бережковская. – Оля, одумайся! Ты собиралась приблизить к себе маньяка! Думаешь, это застраховало бы тебя от неприятностей? Он тебя уже один раз в лифте едва не угробил и еще что-нибудь придумает!
– Это не он, не он! – твердила Корнилова. – В тот день Мазуров ушел из ателье после обеда – он поехал за запчастями для швейных машин! Я точно помню…
– Но он мог и вернуться, а в ателье не показываться, – предположила я.
– Это лишь ваши предположения! Я не поверю в виновность Николая, пока вы, Татьяна Александровна, не предъявите мне неоспоримые доказательства, – твердо заявила Ольга Николаевна.
– Вам нужны доказательства? Думаю, их можно найти в шкафчике у Мазурова.
– О чем вы говорите? – Корнилова непонимающе воззрилась на меня.
– Я не удивлюсь, если у него в шкафу лежит книга, откуда он и вырезал текст своего послания.
– С чего вы взяли?!
– Швеи мне говорили, что Николай в обеденный перерыв что-то читает, а книгу прячет в шкафчик. Я думаю, у нас есть реальный шанс обнаружить это «криминальное чтиво».
– А что? Это хорошая мысль, – ухватилась за мою идею Наталья Петровна. – Надо Николашу куда-нибудь вызвать и пошарить у него в шкафу.
– Ничего не выйдет. Шкафы на ключ закрываются, – проинформировала нас директриса «Ириса».
– Это не проблема. У меня есть отмычки, они лежат в бардачке моей машины. Ольга Николаевна, если вы в принципе согласны на проведение обыска в шкафу Мазурова, я могу сбегать на парковку и взять из «Ситроена» все необходимое.
Корнилова ответила нам не сразу. Несколько минут она молчала, размышляя о чем-то. Наконец она сказала:
– Если вы думали, что я откажусь, то это не так. Я согласна на обыск, потому что это – реальный шанс доказать вам невиновность Николая.
Мы с Бережковской многозначительно переглянулись – у нас с ней было диаметрально противоположное мнение на сей счет.
– Как будем действовать? – спросила меня хозяйка «Пальмиры».
– Наталья Петровна, у вас в салоне красоты случайно ничего починить не надо?
– Найдем что, а не найдем – так сами сломаем! Ломать – не строить, – вошла в раж Бережковская. – Оля, не будешь ли ты так любезна отпустить ко мне на полчасика своего чудо-мастера?
– Да хоть до конца рабочего дня забирай его, – согласилась Корнилова, но без всякого удовольствия.
Обсудив детали предстоящего обыска, мы с Натальей Петровной спустились на первый этаж. Она отправилась готовить фронт ремонтных работ для Николая Мазурова, а я вышла на улицу, дабы забрать из «Ситроена» инструменты, которым позавидовал бы любой медвежатник, а также сумку с прочими своими шпионскими прибамбасами.
– Привет, – услышала я, открыв дверцу своего авто. В боковом стекле отразился знакомый силуэт.
– Привет, – ответила я Кузьмину, не оборачиваясь.
– Уже уезжаешь?
– Допустим, – холодно ответила я. – А тебе-то что?
– Да ничего, я просто увидел тебя, вот и подошел. Танюша, а не сделать ли тебе фотосессию с машиной? Ты бы прекрасно смотрелась на фоне этого авто, – Кузьмин погладил рукой капот, – где-нибудь на берегу Волги. Я знаю одно местечко под Тарасовом, там можно прямо к реке подъехать. Представляешь, в перспективе – Шумейский остров, а на переднем плане – ты и твое авто? Волна накатывает на передние колеса…
– Илья, ты опять за свое? Я же сказала, что мне это совершенно неинтересно!
– Танюша, ты только представь – в твоей электронной рамке будут крутиться не любительские, а профессиональные фотографии! Подружки обзавидуются! Ты же в принципе ничего не теряешь, так?
– Как это – ничего? – изумилась я. – А мое личное время?
– Неужели ты такая занятая?
– Ты даже представить себе не можешь, насколько!
Кузьмин уже начал меня напрягать, но тут ему кто-то позвонил.
– Да, Ярослав Федорович, – ответил он и отошел в сторонку, а потом и вовсе направился ко входу в Дом быта.
Я взяла из бардачка пакет с необходимыми принадлежностями, закрыла машину и пошла обратно. Когда я остановилась у лифта, двери его раскрылись, и оттуда вышел Мазуров со своим саквояжем. Он учтиво поклонился мне и направился в сторону «Пальмиры». Я поехала на четвертый этаж. Корнилова встретила меня у входа в «Ирис».
– Татьяна Александровна, ну где вы ходите?! Пора приступать к работе! У нас не так-то много времени. Света по моей просьбе уже начала читать лекцию о новых швейных технологиях. Пока она этим занимается, никто не выйдет из цеха, но, боюсь, ее надолго не хватит. Светлана ведь не понимает, зачем это нужно, поэтому сознательно затягивать процесс не будет. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь застукал нас за взломом! Не понимаю, как я могла поддаться на ваши уговоры? – сокрушалась Корнилова. – Это ведь авантюра чистейшей воды! Если что, объясняться с персоналом будете вы!
– Хорошо, я найду, как выкрутиться.
Мы вошли в бытовку.
– Вот, – Ольга Николаевна остановилась напротив дверцы в углу, – это его шкафчик. Справитесь?
– А как же иначе?
Замок оказался мудреным, словно он предназначен был не для шкафа с одеждой, а для сейфа, где хранились большие суммы денег и редкостные драгоценности. Наверняка Мазуров заменил стандартный замок на этот – повышенной сложности – собственноручно. Тем не менее опыт в подобных делах и хорошие инструменты позволили мне открыть дверь достаточно быстро и без каких-либо повреждений замка.