— Но на улице чертовски холодно, — сказал, поёжившись, Дункан. — А я даже не взял пальто.
— Это твои проблемы, — ледяным тоном произнёс Крис, размашисто шагая по одной из самых известных улиц в мире. Пройдя сквозь выкрашенные зелёной краской ворота, они оказались в небольшом парке, где стояли такие же зелёные скамейки.
— Чего это ты привёл меня сюда? — спросил Дункан. — Да я тут от холода окоченею на этих скамейках.
— Сейчас время ленча, обитатели Сити попрячутся по кафе и закусочным, и сюда никто не придёт, а мне того и надо.
— Да что с тобой сегодня? — спросил Дункан, засовывая руки в карманы.
— Мы встретились, чтобы поговорить о Йене.
— К чему такие меры безопасности? Уж если Йен кого и заложит, так это меня. Йен всегда меня терпеть не мог, — сказал Дункан.
— Ты мне лучше про своё путешествие в Париж расскажи, — мрачно произнёс Крис. — На красоты-то полюбовался? На Эйфелеву башню поднимался?
— Никак не могу взять в толк, о чём ты говоришь? Ни в каком Париже я не был.
— Дункан. Я не идиот. И не намерен впредь врать полиции, чтобы тебя выгородить.
— Чтобы меня выгородить? Ты на что намекаешь, а? — воскликнул Дункан и вдруг замолчал, что-то соображая. — Ах, вот оно что! С Йеном, стало быть, что-то случилось? — уже более тихим голосом произнёс он. — В Париже, да? И ты думаешь, что это я?
— Совершенно верно. Я уверен, что это сделал ты, — сказал Крис.
— Да что случилось? Убили его там, что ли?
Крис посмотрел на Дункана в упор. Его злость, удивление и замешательство казались подлинными. Но Крис только что сказал ему, что не станет его больше покрывать. Так что Дункану было с чего суетиться и изображать невинность.
— В ночь с субботы на воскресенье Йен был убит в Париже ударом ножа. И сделал это ты!
— Хватит молоть чушь, — запротестовал Дункан. — Откуда, спрашивается, у тебя такие сведения? Говорю же тебе: я его не убивал. Я и в Париже-то не был.
— Но ведь ты хотел его убить? Хотел, не отпирайся.
— Нет, не хотел.
— Но когда мы сидели в пабе, вид у тебя был самый что ни на есть решительный.
— Ну да, я на него разозлился, — сказал Дункан. — Кстати, ты и сам был чертовски на него зол, так что не тебе меня винить.
Крис покачал головой:
— Дункан, ты зашёл слишком далеко. Йен, конечно, натворил дел, но то, что с ним сделал ты, ничем не лучше. Ты не должен был его убивать.
— Да не убивал я его! Богом клянусь. К тому же я всё это время просидел в Лондоне!
— Разумеется, ты провёл ночь у себя в постели и никто тебя не видел?
— Возможно. Но нет, погоди, дай подумать. Воскресенье у меня не задалось. Поэтому вечером я отправился в полном одиночестве в паб, чтобы пропустить пару пинт тёмного на сон грядущий. Но ты прав. Известие о Йене меня потрясло, и настроение было препаршивое. Но потом я поехал к Пиппе.
— Как? Среди ночи?
— Да ещё было не так поздно. Полдвенадцатого примерно. Я хотел с ней поговорить. Но она сказала, что я пьян, и не пустила меня к себе.
— И что же, она подтвердит эту твою историю?
— Надеюсь. Почему бы ей и не подтвердить?
Крис заколебался.
— Ты мог бы заставить её лгать, чтобы выгородить себя. Как ты заставил всех нас врать ради тебя десять лет назад.
Глаза Дункана блеснули гневом.
— Я никогда не требовал, чтобы вы из-за меня лгали. Вспомни, это была твоя идея. Жаль, что мы тогда не рассказали всей правды. Возможно, ничего этого сейчас бы и не было. — Дункан с рассеянным видом провёл рукой по волосам. — Господи! Получается, что, если к вам с Меган заявится полиция, вы скажете, что это я убил Йена?
— Я скажу правду. И ничего больше, — ответил Крис.
— Очень мило. А правда как раз и заключается в том, что Йена я не убивал. Да пошевели ты мозгами хоть чуточку. Если Йена убил не я, а другой человек, значит, вам с Меган угрожает опасность — так или нет?
Крис ещё раз глянул на Дункана и поднялся с места. Он высказал приятелю всё, что хотел, и больше им говорить вроде было не о чём. Неожиданно Дункан схватил его за руку.
— Вот, — сказал он, доставая из кармана свой мобильник. — Позвони Пиппе. Прямо сейчас.
Крис заколебался. Между тем Дункан не стал дожидаться его решения и принялся набирать номер своей жены.
Потом протянул телефон Крису. Тому ничего не оставалось, как приложить трубку к уху.
— Филиппа Геммел слушает.
— Привет, Пиппа, это Крис Шипеорский.
— Как говорится, здравствуй, Крис и прощай. Я сию минуту убегаю…
— Я ненадолго, — пробормотал Крис и оглянулся. Дункан всё это время пристально на него смотрел. — Ты в последнее время Дункана видела?
— А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Ответь на мой вопрос, и я скажу почему.
Пиппа вздохнула:
— В пятницу вечером мы с ним ходили в ресторан.
— И с пятницы ты его не видела?
— Ну, видела. Припёрся ко мне пьяный посреди ночи. Сказал, что хочет со мной поговорить. А я ему сказала, чтобы он проваливал, — вот как было дело.
— И когда же он к тебе припёрся?
— В воскресенье.
— В воскресенье? Ты уверена?
— Слава Богу, я ещё в своём уме. Конечно, уверена. А что такое?
— Ночью в воскресенье в Париже был убит Йен Дарвент.
— Боже мой! — На мгновение в трубке установилось молчание. Потом Пиппа заговорила снова, но на этот раз резкость из её голоса исчезла, уступив место усталости и печали. — Дункан болтал что-то о Йене, но я его пьяный бред не разобрала.
— Дункан думал, что Ленку убил Йен, — сказал Крис.
— А ты, стало быть, решил, что Дункан в отместку прикончил Йена?
— Да, — бросил Крис, мельком взглянув на Дункана.
— Ты не больно-то веришь своим друзьям, не так ли? — сказала Пиппа, подпустив в голос иронии. — Впрочем, когда тебя окружают лживые банковские агенты, этому удивляться не приходится. Нет, Дункана в Париже в воскресенье не было, и я готова подтвердить это под присягой.
Крис промолчал.
— Почему ты молчишь? Ты что, и мне не веришь?
Крис вздохнул. Он знал, что Пиппа сказала правду — устроить Дункану алиби она не пыталась. Ему вдруг стало стыдно — за то, что он не хотел ей верить, ей и Дункану.
— Я верю тебе, Пиппа. Большое тебе спасибо и до свидания.
Крис отключил аппарат и передал его Дункану.
— Извини.