– У вас что, своей клиники нет? – улыбнулся Антон.

Но Вахрушеву было не до шуток. Он попытался ударить его костылем, однако потерял равновесие и полетел на пол. В последний момент, подхватив сотрудника на руки, Антон поставил его:

– Ты не контужен? Слышишь хорошо?

Милиционер, морщась от боли, едва заметно кивнул. Антон бросил взгляд на спешащую в их сторону медсестру и вновь перевел взгляд на раненого.

– Взорвать тебя пытался Осипов. Он оставил в урне для бумаг пачку от сигарет с пластитом и радиоуправляемым устройством. Это ему приказал сделать Джамбулат. Он же пытался убить Лютого. – Выстрел в палате, которую он покинул, заставил поторопиться. – Все понял?! И еще, Осипов заказал мне чеченца. Теперь думайте, у вас головы светлые, а я свою работу сделал, – с этими словами он устремился прочь.

Антон быстрым шагом миновал КПП и свернул в сторону стоянки такси. Он собирался доехать до Лазаревского, а там сесть на поезд. Самолет исключен. При нем оружие. Пусть штатное, но командировочного предписания не было. Неожиданно он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Да, на плечах Лютого не было никаких татуировок и даже шрамов, но у него был след от прививки против оспы! Страшная догадка на какое-то время заставила даже забыть, куда он направлялся. Вынув из висевшей через плечо сумки спутниковый телефон, он отошел в сторону от дорожки.

– Слушаю, Родимов.

Чистота звука была такой, словно этот седой, невысокий генерал с заостренным носом стоял где-то рядом.

– Это я, Федор Павлович, – выдохнул Антон. – Здравия желаю.

– Мог бы и не говорить, я и сам догадался. Даже скажу больше, ты и на юге для нас работу нашел. Или не так? Дай в окно погляжу, если град с камнями идет, значит, ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – Антон улыбнулся. – Я буду в Москве через двое суток.

– Считай, обрадовал.

– Нужна срочная командировка на Северный Кавказ.

– Понятно, – генерал вздохнул. – Что-то серьезное?

– По-моему, да.

– Верю. Приедешь – доложишь, а пока я отдам все необходимые указания по поводу подготовки группы.

Средства связи позволяли обмениваться секретной информацией, но по привычке разведчики-диверсанты пользовались этими возможностями техники в исключительных случаях. Поэтому Антон не стал вдаваться в подробности, а генерал задавать вопросов.

Глава 4

Когда Ансалту и Утюг вернулись к комендатуре, то во дворе, кроме возившегося под капотом «УАЗа» бойца и скучающего рядом со входом в здание часового, никого не увидели. Дверцы машины были открыты, а из установленных в салоне динамиков лилась мелодичная песня на таджикском языке. Оба чеченца поняли, почему здесь не был услышан шум с дороги. В кабинете начальника горел свет.

– Надо постараться обойтись без стрельбы, – не сводя взгляда с часового, проговорил Утюг. – Застава рядом.

Отсоединив штык-ножи с отобранных у конвоиров автоматов, они стали обходить комендатуру с другой стороны. Это было небольшое одноэтажное строение, обнесенное когда-то колючей проволокой, от которой сейчас остались лишь воспоминания. На окнах были решетки и металлическая сетка, защищающая от ручных гранат.

Выглянув из-за угла, Утюг облегченно перевел дыхание. Караульный у входа стоял к нему спиной и наблюдал за работой водителя.

Знаками дав понять, что он берет на себя часового, а Ансалту автомобилиста, бесшумно двинулся вдоль стены. Когда до солдата оставалось полшага, Утюг закрыл ему рот ладонью, прижал голову к себе и несколько раз с силой ударил штык-ножом в область грудной клетки. Водитель даже не расслышал возни, продолжая подпевать магнитоле. Подскочивший к нему Ансалту вогнал нож в спину. Вцепившись в детали двигателя, солдат стал сучить ногами и хрипеть. Но это уже чеченцев не интересовало. Утюг ворвался в комендатуру первым и ударом приклада размозжил затылок солдату, сидевшему за столом с установленным на нем телефоном и радиостанцией. Ансалту, влетев в кабинет, в два прыжка оказался рядом с майором, который в этот момент укладывал в сейф их оружие. Несколько ударов ножом в живот, и комендант повалился на пол, корчась от боли. Между пальцами рук, которыми он зажал рану, хлынула кровь.

– Кому доложил о нашем задержании? – присев перед майором на корточки, спросил вошедший следом Утюг.

– Утром хотел…

– Во дворе твоя машина?

– Да.

– На ней есть спецпропуск?

– Эти номера знает вся республика…

– Понятно. – Утюг выпрямился. С минуту он наблюдал, как Ансалту рассовывает по карманам изъятые у них доллары, затем сделал шаг к майору, который уже начал заваливаться на бок, и воткнул ему штык в шею.

– Интересно, машина исправна? – наконец разложив по карманам деньги и паспорта, спросил Ансалту.

– Ты думаешь, мы сможем проехать через перевал ночью? – вопросом на вопрос ответил Утюг.

– У нас нет другого выхода. Если до утра не доберемся до Душанбе, то уже точно останемся здесь навсегда. Да и светает уже, – он кивнул на окна.

– А Хан?

– Хан имеет здесь своих людей. Будет даже лучше, если эту машину найдут хотя бы в Кулябе. Тогда здесь нас никто искать уже не станет, и Хан спокойно покинет этот район.

– У, шайтан! – неожиданно рявкнул Утюг и ударил себя по лбу.

– Ты чего, брат? – Ансалту испуганно уставился на Утюга.

– Мы забыли про телефон, – Утюг смахнул его со стола, – этот шакал мог позвонить, чтобы на заставе нас встречали!

– Надо уходить!

Выскочив во двор, прислушались. Было тихо.

– Посмотри, что с машиной, а я пока попробую найти форму, – спохватился Утюг.

С этими словами он вернулся обратно. В шкафу висели китель и рубашка майора. Сняв с себя куртку, Утюг стал надевать рубашку на себя.

Вошел Ансалту:

– Что ты делаешь?

– Этот урюк сказал, что его машину знают на блокпостах, но, если в ней будут ехать не военные, могут заподозрить, что угнали.

– Мотор завелся. – Ансалту стал снимать куртку со связиста. Его не смутило, что воротник был в крови. – Только не знаю, сколько бензина. Там приборы не работают.

– Разберемся, – рявкнул Утюг, выбегая на улицу.

Вскоре «УАЗ» коменданта участка карабкался вверх по серпантину, подсвечивая себе дорогу слабым желтоватым светом. За рулем сидел Ансалту, справа Утюг в форме майора, которая была явно на пару размеров меньше. Но, как они считали, снаружи, при слабом утреннем свете, никто не заподозрит неладное.

А между тем небо светлело. Поворот и первый пост. Ансалту догадался мигнуть светом, и солдат бросился поднимать шлагбаум.

– Не блефовал майор, – облегченно переведя дыхание, хмыкнул Утюг.