– А почему так испугался? Скажи, кого везешь?
– Да показалось тебе!
– Ты думаешь, я глухой, да? Эй, в кузове, выходи с поднятыми руками!
– Ансалту, – громким шепотом позвал Утюг. – Оставь оружие и выйди. Скажи, доехать надо было, вот и залез, пока он стоял на первом посту.
Однако снаружи услышали разговор. Раздался выстрел.
– Лезь, снимай брезент!
– Не надо! Мы выходим! – отчаявшись, крикнул Утюг. – Мы к родственникам ездили, – выбираясь из-под брезента, громко говорил он.
Его охватил страх, что у остановивших машину людей сдадут нервы и они начнут стрелять.
Наконец он добрался до борта и выглянул наружу.
Рядом с машиной, направив на кузов автоматы, стояли двое милиционеров. Чуть дальше, за дорогой, из обложенной мешками с песком автомобильной будки вышли еще трое. В это время правее Утюга послышалась возня, полог откинулся, и появился Ансалту.
Утюг поднял над головой руки и заговорил на родном языке:
– Нет у меня оружия. Вот, смотрите, только фотоаппарат. К родственникам на свадьбу ездили.
На самом деле пистолет был засунут за пояс сзади.
– Спускайся, – один из милиционеров указал стволом на землю. – Разберемся, какая свадьба.
«Если незаметно скинуть ствол, найдут деньги, – с ужасом подумал Утюг о сорока тысячах долларов, лежащих в потайных карманах штанов обоих. – Обязательно заберут фотоаппарат. Надо уходить. Любой ценой. Ансалту ждет моих дальнейших действий».
Утюг перекинул ремешок футляра фотоаппарата через голову, взялся за борт и спрыгнул, в последний момент сделав вид, что ударился спиной о колесо. Вскрикнув, он схватился за поясницу, наблюдая, как один из милиционеров, закинув автомат за спину, направляется к нему. Двое других переключили свое внимание на Ансалту:
– А ты что, тупой, да? Прыгай!
Рука с поясницы спустилась ниже. Вот уже он ощутил рукоять пистолета. До милиционера всего пара шагов.
«Только бы ствол не оказался китайским!» – мелькнула в голове Утюга мысль, когда он потянул его сначала вверх, одновременно снимая с предохранителя, а затем направил в грудь опешившего милиционера.
Два выстрела, и милиционер рухнул на колени, а затем стал медленно заваливаться на бок. Бросившись к нему, Утюг принялся разряжать обойму в сторону оставшихся двух.
Слетев с кузова, к нему присоединился Ансалту. В это время Утюг уже схватил автомат убитого. Отбросив ставший ненужным пистолет в сторону, он дал длинную очередь по будке, затем, короткой, добил оставшегося в живых и пытающегося подняться одного из оказавшихся рядом с машиной милиционеров. Ансалту тоже вооружился автоматом.
Пригибаясь, они перебежали проезжую часть. В вагончике стоял грохот и крики. Видимо, отдыхающая смена спешно вооружалась. Мешки с песком были уложены только со стороны дороги. Обежав вагончик, Утюг на пару с Ансалту в буквальном смысле изрешетили всю тыльную стенку.
В это время на шоссе появился еще один грузовик, но с чеченскими номерами. Не раздумывая Ансалту стал поливать свинцом и его кабину.
«Правильно делает, – подумал Утюг, почувствовав эйфорию. – Свидетели нам не нужны».
Между тем Ансалту подбежал к дверям вагончика и, резко распахнув их, разрядил внутрь остатки магазина.
Утюг на ощупь проверил, на месте ли фотоаппарат, и подошел к нему:
– Молодец! Шестерых с автоматами завалили!
– Да, – протянул тот. – Кому сказать, не поверят.
Они заглянули внутрь. Застывшие в неестественных позах, полуодетые милиционеры лежали на полу между сколоченными из досок нарами. Все было залито кровью.
– Нам патроны нужны, – спохватился Ансалту и шагнул, пригнувшись в проходе. В тот же момент одиночный выстрел заставил Утюга вздрогнуть и присесть на корточки. Ансалту, отпрянув, сделал несколько шагов, пятясь задом, и, на глазах бледнея, упал на спину.
Озверев и забыв про оружие, Утюг ворвался в вагончик. Одновременно один из милиционеров, лежащий ногами к выходу, обессиленно уронил автомат на грудь.
Подскочив к нему, Утюг стал с остервенением бить его прикладом по лицу, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Ноги милиционера вдруг резко согнулись в коленях, потом распрямились и мелко затряслись.
Прихватив несколько снаряженных магазинов, вернулся к Ансалту. Тот уже не лежал, а сидел, зажимая левой рукой правое плечо.
– Слава аллаху, – облегченно перевел дыхание Утюг. – Легко зацепило.
В это время со стороны дороги послышался шум. Подняв голову, он увидел медленно подъезжающую к посту «Волгу». Скорее всего, водитель заподозрил неладное, потому как она стала прижиматься к обочине с явным намерением повернуть назад. Прицелившись, Утюг выстрелил. От пережитого руки ходили ходуном, а пот застилал глаза. Пули прошли над крышей. Тогда он перебежал к стойке шлагбаума, упер в нее цевье и дал несколько коротких очередей по пригнувшемуся в салоне силуэту. Завиляв, машина встала.
– Надо уходить! – крикнул он Ансалту и только сейчас вспомнил о водителе-осетине.
Пошарив глазами, увидел ноги, виднеющиеся из-за колеса «КамАЗа». Напуганный стрельбой, тот решил таким образом спастись.
– Идти можешь? – Он обернулся к Ансалту.
Опираясь на автомат, тот встал. Правая половина рубашки была обильно пропитана кровью.
– Давай за мной, – скомандовал Утюг. – У водилы наверняка есть аптечка. Тебя надо срочно перевязать.
Ансалту заковылял через дорогу.
– Эй, – Утюг слегка ударил водителя носком кроссовки в бок, – вставай. Все закончилось. Вставай, я сказал! – неожиданно вспылил он, выведенный из себя трясущимися руками мужчины, и со всей силы двинул ему уже по ребрам. Мужчина быстро поднялся. Он был немолод. На высоком лбу выступили крупные капли пота. Черные с проседью волосы торчали в разные стороны.
– Аптечку давай!
Морщась от боли, осетин забрался в кабину. Пошарив за задними сиденьями, протянул Утюгу пластмассовую коробку.
– Молодец! – Чеченец зажал аптечку под мышкой и, направив ствол на водителя, нажал на спусковой крючок.
Спустя минуту они уже уходили в сторону от дороги.
– Зачем ты его убил? – тяжело дыша, спросил Ансалту.
– Хочешь сказать, он бы молчал?
– Что теперь скажешь Сабиру? Вдруг тебе снова понадобится его помощь?
– Ничего не буду говорить. Ты думаешь, кто-то догадается, что это наших рук дело? – Он усмехнулся: – Боевики напали.
Пройдя с километр, вышли к небольшой речке. Осмотревшись, Утюг решил устроить привал, чтобы перевязать Ансалту. Тот к этому времени едва передвигал ноги. На лес опустились сумерки. Осторожно сняв с дружка рубашку, Утюг облегченно вздохнул. Ранение было сквозным. Ничего удивительного, стреляли с нескольких шагов. Перебив ключицу, пуля вышла посередине лопатки.