– А на каком языке ты говорил? Стой! – он неожиданно нахмурил брови. – Тебя не Махмуд зовут. Ты, случайно, не террорист?
– Почему так решил? – теряя терпение, Гази вырвал руку и открыл дверцу. Сейчас девушка поравнялась с ярко светившейся витриной, и он уже точно знал, что это идет дочь Белякова.
– Он назвал тебя Газби или Гази…
Терпение бандита наконец лопнуло, и он двинул парню кулаком в лицо. Оторвавшись от земли, тот пролетел несколько метров и под вопли подружки рухнул у ее ног. Пистолет полетел на асфальт. Больше не теряя времени даром, Гази уселся за руль. Между тем, заметив потасовку и услышав крик, Белякова ускорила шаг, практически перейдя на бег, и свернула в проезд.
Гази повернул ключ в замке зажигания. Машина скрипнула стартером, но не завелась.
– Это еще что такое? – его обдало жаром.
В это время Хизри, опасаясь, что Вероника сейчас потеряется, бросился за ней.
– Козлы! – сбоку в стекло что-то ударилось. Гази даже отпрянул. В окно он увидел девушку, которая вела Максима.
– Отойди от машины! – крикнул он и перевел взгляд на ее спутника. Тот неподвижно лежал на асфальте.
«Неужели убил?» – Гази охватила обычная в таких случаях ярость. Он с силой двинул девушку дверцей. Та отлетела на несколько шагов, но устояла на ногах. Он снова повернул ключ. На этот раз двигатель завелся. Гази включил передачу и сорвался с места. Лихо повернув в проезд, сразу увидел Хизри. Тот шел навстречу. Вид удрученный. Гази дождался, когда он сядет, и включил заднюю передачу.
– Где Белякова? – глядя в зеркало заднего вида, спросил он Хизри.
– Успела смешаться с толпой, – удрученно проговорил он. – Сейчас она уже в клубе. Зачем там шуметь? Везде эти видеокамеры.
– У-у, шайтан! – выезжая на шоссе, двинул кулаком по рулевому колесу Гази.
– Если бы ты не вышел из машины, ничего бы такого не было, – резонно заметил Хизри.
– Ты хочешь всю вину на меня свалить? – опешил Гази. – Кто знал, что так все случится?
– Я не виню тебя, – Хизри сам испугался. Это выдавал голос.
Гази остановил машину на красный свет светофора:
– Как ты думаешь, она догадалась, что мы ждали ее?
– Конечно. Ты смотрел на нее и рвался в машину. Она сразу бегом побежала.
– Что делать будем?
– Не знаю.
– Набери номер Монгола, – принял решение Гази и стал искать место, где остановиться для разговора.
– Я все понял, – выслушав Гази, Умалат сокрушенно вздохнул. – Уезжайте оттуда. Машину надо спрятать. Кстати, на кого она зарегистрирована?
– Есть один дед. В деревне живет.
– Ну и хорошо. Я что-нибудь придумаю. – Умалат выдержал паузу, собираясь с мыслями, и добавил: – К девке больше не лезьте.
– Почему?
– Ты разве тупой? – расстроенным голосом спросил Резоев. – Отец с матерью пропали, за дочерью кто-то бегал. Милиция сразу поймет, что к чему, и установит наблюдение.
* * *
Умалат вошел в камеру. Беляков сидел на кровати, заправленной синим одеялом и, держа двумя руками голову, смотрел в пол. Он даже не шевельнулся. Монгол встал напротив:
– Как сердце? Прошло?
Ученый медленно поднял голову:
– Где моя дочь?
– Я пока решил ее не трогать. – Умалат прошел к столику и сел на вмонтированный в пол табурет. – Вы больной человек, и мне вас жалко.
Лицо ученого не изменило это известие. Морщины и складки вокруг рта словно сделались глубже, а кожа стала чем-то напоминать по цвету воск.
– Вы не сможете далеко нас увезти, – уверенно заявил он. – Мы не простые люди, и уже совсем скоро на уши встанут все силовые структуры.
– Это уже не ваша забота. – Умалат положил руку на стол. – За этим делом стоят не глупые люди.
– Судя по тому, что я уже видел, сомневаюсь в этом, – резко сказал ученый. – Вы не подумали о том, что, вернувшись в Россию, мы откажемся от своих заявлений?
– Вы не сможете этого сделать.
– Это почему? Вы нас убьете?
– Нет, вы действительно вернетесь домой, – покачал головой Умалат. – Если мы вас убьем, то мировое сообщество однозначно поставит под сомнение правдивость ваших заключений.
– Тогда каким образом, если не секрет, вы заставите нас сотрудничать? – в глазах ученого появился неподдельный интерес. Он немного успокоился. Было заметно, его взбодрил аргументированный ответ по поводу перспектив на будущее.
– Мы не будем заставлять. – Умалат встал. – Вы посетите реальные объекты, которые интересуют МАГАТЭ, и убедитесь, что там не производится ядерное оружие.
– Если Махмуд Ахмадинежад так уверен в себе, почему ему не допустить на эти заводы комиссию, которую уже давно создали?
– Это гордый народ. Как и мы, чеченцы, да и вообще все мусульмане. Вот представь себе, к тебе пришел сосед и сказал, давай посмотрю, что у тебя в шкафах и в холодильнике. Тебе понравится? Почему американцы могут себе позволять такие вещи?
– Есть ООН, – Беляков пожал плечами, – множество резолюций. Например, о нераспространении ядерного оружия. Скажи, что будет, если мы, по каким-то причинам, не выполним ваши требования?
– Ваши жены и дети умрут, а вы останетесь, – спокойно ответил Умалат. – У Галкина положение еще тяжелее. Мы решили поместить сюда его внука.
– Это жестоко!
– Если сейчас не доказать мировому сообществу безобидность ядерных программ Ирана, то в ближайшее время от натовских бомб там умрут тысячи детей. Причем эта страна далеко не Ирак или Югославия. Первым делом будут нанесены удары по исследовательским центрам и предприятиям. Это грозит радиоактивным заражением огромных территорий.
– С одной стороны, вы грамотно рассуждаете. – Беляков потер переносицу. – А с другой – ваши шаги неуклюжи.
– Это почему?
– Наше заключение ничего не будет значить. Независимые экспертные группы в таких случаях создаются сразу из представителей нескольких стран. Необходимо оборудование. Да и сдержанная политика нашей страны в отношении Ирана вызовет недоверие.
– Этот вопрос глубоко изучен, – заговорил Умалат. – Не только вы с Галкиным будете заниматься этим. Даже в странах НАТО нашлись физики, мнение которых расходится со взглядами политического руководства.
– Оно разошлось после того, как у них тоже похитили близких? – съязвил Беляков.
– Нет, они согласились поехать по доброй воле. Не скрою, были проблемы во Франции. Но они решены.
– И каков будет численный состав экспертной группы? – не сводя с Умалата взгляда, спросил Беляков.
– Мы рассчитываем на двадцать персон.