– Сегодня ночью Леонид куда-то его отвез, – она всхлипнула. – Он думал, что это наркотик, который используют при допросах…
– А с чего он такой вывод сделал? – Антон растерялся.
Откуда рядовой бандит мог знать такие вещи? Неужели он действительно работал на Шаха и располагал информацией о группе?
– Лоцман говорил, что Кедр нанял бывших ментов или даже ГРУшников. А у них, то есть у вас…
– Понятно, – Антон поморщился. – Без бутылки не разберешь, – он развернулся к Дрону. – Чего не хватает?
– Одной «Амнезии», – с тоской проговорил тот.
– Уроды, – Филиппов с ненавистью посмотрел на женщину. – С нее толку мало. Ширни ее. Все равно надо уходить, а в машине нет места.
– Не надо! – срывающимся на шепот голосом взмолилась она, опускаясь на пол. Супруга отморозка подумала, что ее хотят убить, сделав инъекцию.
Но Антон уже потерял к ней всяческий интерес и вернулся в кухню, где Полынь все еще возился с Болтом.
– Ну, как он?
– Ожил, – Сергей выпрямился и с самодовольным видом оглядел результаты своего труда.
Повязку бандиту он наложил лишь на щиколотку, а в штаны попросту запихнул свернутую в несколько раз простыню. Болт пришел в себя безо всяких лекарств и сейчас, тихо поскуливая, с испугом наблюдал за ходившими вокруг него людьми.
– Где хозяин контейнера? – Антон присел перед ним на корточки и, взяв за ухо, развернул голову к себе лицом.
– Его Лоцман забрал…
– Что еще за Лоцман?
– Антон! – Полынь с тревогой посмотрел в окно, выходившее на улицу. – Народ собирается. Давай его по дороге расспросим.
Не сговариваясь, Дрон схватил Болта под мышки, а Полынцев – за ноги. Не обращая внимания на вопли бандита, у которого от боли лезли на лоб глаза, они потащили его к машине.
Антон отодвинул занавеску и заглянул в комнату, где осталась супруга Болта. Дрон уже сделал ей укол. Поднявшись с пола, она стояла, уперев руки в стол, пытаясь сделать шаг в сторону старинной железной кровати. Схватив женщину за плечи, он быстро помог ей до нее добраться. Едва коснувшись головой подушки, она закрыла глаза. Препарат начал действовать. Проснувшись, она уже не будет помнить этого дня.
* * *
Шах проснулся задолго до рассвета. Рядом, отвернувшись к стене, мирно посапывала Настя. Некоторое время эмиссар лежал, находясь под впечатлением сна. Который раз подряд он видел одно и то же. Будто, прячась в лесу от огромного медведя, он забрался в пещеру, из которой не может найти выход. Связав это со сменой привычной обстановки, а настоящую тайгу Шах увидел только сейчас, по пути в Завитаевск, он посмотрел на фосфоресцирующий циферблат часов. Половина четвертого. Бесцеремонно, словно куклу, взял Настю за плечо и перевернул на спину. Она томно потянулась и неожиданно напряглась.
«Сначала ей показалось, что жених будит, – догадался Шах, забираясь на не успевшую прийти в себя девушку и раздвигая своими ногами ее бедра, – потом поняла, что я».
– Хажбек, – едва слышно и жалобно протянула она. – Давай поспим. Устала.
Но его мало волновали ее слова. С настырным упорством он продолжал делать свое дело. Провел рукой по бархатистой коже груди, потрепал пальцами сосок, пытаясь пробудить в девушке встречные чувства. Урча от возбуждения, ухватил губами мочку уха. Неожиданно его словно ударило током. Грохот, донесшийся из прихожей, заставил сердце сжаться в комок. Спина вмиг покрылась испариной, а дыхание перехватило. Забыв обо всем на свете, перебирая коленями по разомлевшему женскому телу, Шах бросился к креслу, стоящему в изголовье кровати.
От неожиданности и боли Настя закричала.
– Молчи, сука! – зло прошипел он, натягивая штаны.
Нащупав под подушкой рукоять пистолета, террорист весь превратился в слух.
«Где Ризван? – вглядываясь в темный прямоугольник дверей, удивился он. – Неужели так крепко спит?»
Вновь постучали. Уже более настойчиво. В коридоре мелькнул наконец силуэт охранника. Затаив дыхание, Шах наблюдал, как в сумерках телохранитель крадется к двери, чтобы выглянуть в «глазок». «Кто заложил?» – стучало в висках. Он посмотрел на кровать. Настя сидела, прислонившись к висевшему на стене ковру. Закутавшись в одеяло, она не сводила наполненного ужасом взгляда с руки чеченца, которой он сжимал пистолет. Либо быстро светало, либо страх обострил зрение, но можно было разглядеть даже выражение ее лица. Вид оружия шокировал девушку. «Она точно не могла, – подумал Шах. – Скорее кто-то из эмиссаров работает на ФСБ. Только кто?» Он был уверен, в такое время могли прийти только для того, чтобы арестовать.
В это время Ризван, уже почти добравшись до дверей, споткнулся о подставку для обуви. На лестничной площадке шум услышали и вновь забарабанили:
– Лизка, сука… У-у! Открой!
– Это менты, – едва слышно пробормотал Шах, не зная, как поступить. – Они всегда так делают, чтобы впустили. Представляются то слесарями, то почтальонами. Сейчас еще ночь. Один из этих шакалов решил разыграть из себя перепутавшего дверь мужика.
Шах не был паникером и обладал незаурядной хитростью, которая компенсировала физическую немощь. Именно эти качества стремительно подтолкнули его в свое время сначала на должность секретаря комсомольской организации школы, а затем дальше по служебной лестнице, от комсорга завода до заместителя секретаря райкома комсомола. Зачастую в чеченских школах и на предприятиях с пренебрежением относились к таким должностям. Большинство населения и знать не хотело, что такое «идеи партии и правительства». В памяти чеченцев были свежи воспоминания о сталинских репрессиях, не забылась и война на Кавказе. Поэтому на выборах основная масса кандидатов отказывалась от предлагаемых перспектив. Он избегал различного рода стычек, отчего в глазах учителей казался примерным и тихим учеником. Много читал, в отличие от своих сверстников. Кроме этого, умел красиво и убедительно говорить. В армии он также занимался комсомолом. Служить пришлось вдалеке от родных мест, под Хмельницком. Там он заматерел. Еще бы, его окружали в основном славяне, со спокойным и сдержанным нравом. Чеченцев было всего несколько человек, но никто из солдат других национальностей не решался перечить горячим парням с Кавказа, у которых даже от косого взгляда, небрежно брошенного в их сторону, глаза наливались кровью, и начинались выяснения отношений. Дальше по накатанной дорожке. Вернулся домой практически в один день с подписанием договора, поставившего точку на истории некогда могучей страны. Чеченцы сразу заговорили, что имеют такие же права, как отделившиеся от России республики. Наделенный талантом оратора, он живо включился в работу, помогая продвигать эту идею в массы. Его заметили…
После очередного удара терпение Ризвона лопнуло. Он открыл дверь и выскочил на площадку. Хажбек четко видел, как, метнув по сторонам взгляд, телохранитель сунул за пояс «ТТ», схватил упавшего от неожиданности пьянчужку за отвороты старенького пиджака, надетого прямо на майку, и, подняв, с силой приложил затылком о стену.