Казалось, Сомов этого не замечал. Однако от внимания Филиппова не ускользнула его попытка осторожно подергать ручку дверного замка. Затем рука медленно поползла в карман сумки.

– Не делай глупостей, – предупредил его Филиппов. – Если на такой скорости ты попытаешься что-то предпринять, мы оба погибнем.

Непроизвольно Сомов посмотрел на спидометр. Сто семьдесят километров в час.

За окном уже мелькали стволы вековых сосен. Где-то через километр – пост ГАИ. Немного сбросив скорость, Антон стал искать съезд. Наконец, заметив просвет между деревьями, съехал на проселочную дорогу и, углубившись в лес на расстояние, не позволяющее увидеть машину с трассы, заглушил двигатель.

– Открой, – Филиппов показал взглядом на бардачок.

Парень нерешительно стал выполнять требование. Крышка опустилась.

– Теперь достань мне два плоских черных кейса.

Откинув крышку ноутбука, Антон подсоединил к нему цифровую видеокамеру и, включив, развернул монитор к Виталию.

На экране появилось изображение. По изменившемуся лицу Сомова Антон догадался, что тот не ожидал, что встреча будет заснята.

Он с минуту тупо смотрел запись, потом отвернулся в окошко.

– Достаточно. Что вам от меня надо?

– Я в самом начале тебе сказал, – сворачивая оборудование, хмыкнул Антон.

– Вы, наверное, частный сыщик? – выдвинул предположение Виталий. – Вас наняла Маргарита Алексеевна.

– Не угадал, – Антон цокнул языком, догадавшись, что он имеет в виду мать Насти. – Негосударственные сыскные агентства не занимаются террористами и их пособниками.

Сказав это, он почувствовал на себе возмущенный взгляд.

– Вы на что намекаете?!

– На то самое, о чем ты подумал, – Антон пощелкал по клавишам ноутбука: – Полюбуйся.

На экране одна за другой стали появляться фотографии Шаха. На одной он был в камуфлированной форме на фоне заснеженных скал. Небрежно закинув автомат на плечо и придерживая его за ствол рукой, боевик о чем-то мирно беседовал с такими же, как и он, вооруженными людьми. На следующей сидел у костра с Басаевым. Показав с десяток снимков, сделанных в разное время журналистами иностранных СМИ, которые пользовались большой популярностью среди боевиков, Антон перевел взгляд на Сомова.

Насупившись, тот смотрел прямо перед собой. Было заметно, что он в растерянности.

– Еще ты можешь выдвинуть версию, будто меня наняли для того, чтобы проверить тебя на благонадежность. Поверь, Шах, шантажируя тебя любимой девушкой, уверен: ты сделаешь все для ее освобождения. Возможно, он поручил тебе просто съездить в ту же Москву и передать какие-то документы или деньги, наврав, что после этого отпустит Настю.

– Почему наврав? – встрепенулся Виталий.

– А возможно, используя твои навыки, – пропустив мимо ушей вопрос Сомова, продолжал развивать свою мысль Антон, – решили, чтобы ты вспомнил недавнее увлечение и поездил в аэроклуб, с целью выяснения, сколько самолетов и вертолетов находятся в исправном состоянии.

От этих слов Сомов заерзал на сиденье, словно оно стало колючим.

– Если будешь молчать, я буду вынужден задержать тебя до окончания операции по ликвидации диверсионной группы «Исламский Джихад», – не выдержал Филиппов. – Во избежание утечки информации. А там, глядишь, и как соучастник пойдешь…

– Ты что городишь?! – взорвался Сомов. Его лицо покрылось красными пятнами. – Откуда я знал? Да я сам в Чечне…

– Знаю, – спокойным голосом ответил Антон. – Мы и не ожидали от тебя другой реакции.

– А что, – Сомов взял себя в руки, – они хотят использовать самолеты для терактов?

– По всей видимости, да, – выдержав паузу, вызванную тем, что пришлось подумать, в каком объеме можно доверить информацию, по сути, малоизученному человеку, подтвердил Антон.

У него не было другого выхода. Если бы Родимов откомандировал с ним оставшихся в Москве офицеров-чеченцев, то можно было решить вопрос о внедрении в банду своего человека. Но генерал придержал братьев Батаевых и Джабраилова для выполнения каких-то иных задач.

– Я тоже не совсем доверял этим людям, – признался Виталий. – Но не видел выхода.

– Если пойдешь у них на поводу, то умрешь, – вздохнул Антон. – Твоя невеста тоже. Им не нужны лишние свидетели.

– Что я должен делать?

– Для начала подробно пересказать, как они вышли на тебя, о чем вы говорили с Хажбеком Бакуевым и куда ты сейчас направлялся.

Глава 8

Установленные на одежду и барсетку Шаха «жучки» чеченцы не обнаружили. До середины ночи Полынь и Туман, несмотря на слабое знание чеченского, едва сдерживали эмоции, прослушивая, что творится в квартире, где обосновались террористы.

Больше возмущался Шах. Слово «шайтан» он произнес не меньше сотни раз. Скорее всего, это касалось Свата, осчастливившего чеченца мощным ударом по детородным органам.

Речь напрямую передавалась в Центр, где занимались переводом. Уже через полчаса по экрану монитора пополз текст.

Ризван: – Это наркоманы, Хажбек.

Шах: – С чего ты взял?

Ризван: – Я видел у одного из них следы от уколов.

Шах: – Деньги украли.

Ризван: – Сколько?

Шах: – Почти две с половиной тысячи.

Ризван: – И все?

Шах: – А ты хотел, чтобы меня еще и убили?!

Ризван: – Зачем так говоришь? Я же дрался…

Шах: – Наверняка они колются дурью, которую мы же и поставляем.

Полынцев беззвучно рассмеялся:

– Издержки производства.

Обескураженные и оскорбленные ограблением, террористы угомонились только к полуночи. И то Ризван напомнил своему хозяину, что завтра рано вставать.

– Значит, нам тоже, – опуская спинку сиденья, зевнул Полынь.

Туманов последовал его примеру. Они не боялись проспать отъезд чеченцев. Едва в квартире вновь начнут говорить, вставленные в уши обоих офицеров миниатюрные телефоны оживут.

Уже в шесть утра оба чеченца были на ногах.

Некоторое время отчетливо был слышен голос Шаха. Ожил и монитор, на который из Центра стали отправлять перевод разговора. Ничего особенного. Речь шла о том, что надо заправить машину.

Потом его голос сделался тише и приглушенней, а затем и вовсе пропал.

– Барсетка и пиджак в его комнате, а он уперся на кухню, – ответил на немой вопрос Тумана Сергей. – Попасть бы в квартиру да во все комнаты «клопов» понаставить.

– Может, они сегодня заложницу не станут с собой таскать, – выдвинул предположение Туман.

– Снаружи они ее по-любому закроют, – цокнул языком Полынцев и посмотрел на часы. – Интересно, куда эти уроды в такую рань собрались?