– Все равно готовить не на чем, – отмахнулся Шамиль.
В единственном висящем на кухне ящике для посуды нашли чайник. Вскипятили воды. Лапшу заваривали в литровой банке, которую Лече отыскал в небольшой кладовке, устроенной прямо в прихожей и забитой разным ненужным хламом. К счастью, ложки и перочинные ножи в дорогу брали все.
Постелив на полу между матрацами газету, устроили некое подобие среднеазиатского достархана.
– Ничего, недельку помучаемся, потом устроим здесь настоящий ад, получим деньги и исчезнем, – успокаивал Лече.
– А кто сказал, что мы мучаемся? – удивился Шамиль, забросив в рот кусочек хлеба и зачерпнув из банки лапшу. – Все нормально.
Неожиданно в дверь постучали. Ложка Шамиля на секунду застыла у рта. Переглянувшись с Исой, он, обжигаясь, сглотнул китайское варево и направился в коридор.
– Я от Назыма, – раздался из-за двери голос с легким кавказским акцентом.
Шамиль открыл дверь.
– Меня Ризван зовут, – перешагнув через порог и дождавшись, когда за ним защелкнется замок, представился рослый чеченец.
– Шах сказал, что приедет сам, – осторожно проговорил Шамиль.
– Забудь это имя, – с нотками угрозы в голосе проговорил Ризван. – Нет здесь ни Шаха, ни Хажбека Бакуева, а есть Назым Исхаков.
Он прошел в комнату. Критически оглядев стены с обрывками пожелтевших обоев, присел на корточки.
– Я не знал, что здесь нет никаких условий, – заговорил он. – Поиском квартир занимались другие люди, и они будут сегодня наказаны за то, что настоящие моджахеды по их вине оказались в какой-то халупе.
– Мне не привыкать, – пожал плечами Шамиль. – Пару дней можно перетерпеть.
– Здесь нет удобств, – возразил Ризван. – Вы постоянно будете мелькать во дворе, а через два дома отсюда здание местного УВД.
– И как теперь быть? – Лече выжидающе уставился на Ризвана.
– Я развезу вас по другим квартирам. Собирайтесь.
На этот раз летчику пришлось расстаться со своими новыми друзьями. Довезя на микроавтобусе с логотипами «ТАН» до какой-то «хрущевки» недалеко от окраины, Ризван отвел его в новое жилище.
Неожиданно Шамиля охватила непонятная тревога. Он поймал себя на мысли, что, когда Иса и Лече поднимались по лестнице, возвращаясь с покупками, ему было прекрасно слышно, как хлопнула висящая на одной петле и пружине дверь подъезда. Потом отчетливо донеслись шаги и скрип деревянных ступеней. Дом был до того ветхим, что казалось, будто он раскачивается под весом двоих идущих мужчин.
Ризван же появился на площадке бесшумно, словно вышел из соседней квартиры. Не поддавалось объяснению поведение Лече. Он увязался за продуктами с Исой, надев чистую одежду на потное и грязное тело. Словно торопился оставить Шамиля одного.
Неужели это хитро устроенный спектакль? Несколько фраз, которыми Батаев обменялся с Филипповым, красноречиво говорили сами за себя – они «чужие».
Покосившись на водителя, безучастно сидевшего за перегородкой, отделяющей пассажирский салон от кабины, Шамиль слегка наклонился к Исе:
– Кажется, нас раскололи.
Брат, ничем не выдавая своего волнения, кивнул, давая понять, что он того же мнения, что и Шамиль.
Вскоре появился Ризван. Усевшись впереди, он что-то сказал водителю. Машина, мягко урча двигателем, выехала на шоссе. Спустя некоторое время они уже были за городом.
Шамиль перебрался в начало пассажирского салона и, всунув голову в небольшое оконце, вопросительно посмотрел на Ризвана:
– Далеко еще?
– Уже почти приехали, – не оборачиваясь, ответил чеченец. – Бригады на стройке давно укомплектованы, поэтому вы до начала акции поживете здесь. – Он указал пальцем на белеющие за березовой рощицей корпуса животноводческого комплекса.
– Неужели там условия лучше? – удивился Шамиль.
– Нет, зато тихо и безлюдно, – ответил Ризван. – Вся территория месяц назад выкуплена нашим земляком и охраняется как частная собственность. Он планирует провести реконструкцию этих зданий и заняться разведением кур.
– Сейчас опасно этим заниматься, – вздохнул Шамиль. – Про птичий грипп слышал?
Ризван оставил вопрос без внимания. Выехали на проселок, и через открытые окна салон заполнился пылью.
Выругавшись на родном языке, Ризван нажал на расположенные между сиденьями кнопки стеклоподъемников.
Железные ворота открыл молодой парень в камуфлированной форме с нашивкой на рукаве частного охранного предприятия «Ратибор».
Проехав между длинными полуразрушенными корпусами, микроавтобус остановился у небольшого двухэтажного здания. По всей видимости, когда-то здесь работала администрация.
– Пошли, – коротко бросил Ризван и вышел наружу.
Морщась от яркого солнечного света, его примеру последовали Шамиль и Иса. Не оборачиваясь, их провожатый поднялся по ступенькам и толкнул массивную дверь, обитую снаружи железом.
Они прошли по небольшому коридору, на дверях которого по обе стороны еще сохранились таблички с надписями: «Ветеринар», «Лаборатория», «Бухгалтерия».
Неожиданно, когда уже почти дошли до лестницы, ведущей наверх, две последние двери, расположенные напротив друг друга, распахнулись. Шамиль едва успел развернуться на звук, как пятеро крепко сложенных парней кавказской внешности с двух сторон бросились на них.
Рассуждать времени не было. Боковым зрением он успел заметить, как, присев, гибкий и подвижный Иса сразу бросил одного из нападавших через себя и двинул растянувшегося со смачным шлепком на бетонном полу парня каблуком ботинка по ребрам. Шамиль отпрянул от летевшего в лицо кулака и тут же, слегка подавшись вперед и вправо, пропуская руку уже немолодого чеченца мимо своего уха над плечом, мощно приложил его коленом в область печени. Неожиданно его обхватили сзади. Резко поджав ноги, он вынудил этого человека рухнуть под его весом на пол, одновременно избавляясь от захвата, и, схватив его правую руку, резко надавил на обратную сторону ладони. Раздался нечеловеческий вопль.
Однако силы были неравными. Ко всему, на стороне противника был фактор внезапности. Шамиль едва пружинисто вскочил, как в тот же момент из глаз брызнули искры, и все погрузилось во мрак.
* * *
Самые худшие предположения Антона подтвердились сразу, как только Дрон и Полынцев пробрались под первым рядом ограждения. Кроме МЗП, в которую если влезешь, то без посторонней помощи и в темноте едва ли выберешься, все пространство было напичкано растяжками сигнальных мин.
На подготовку прохода только между внутренним и внешним периметром ушел почти час.
В наушнике ПУ Антона слышалось сопение и тихая ругань подчиненных, которые в темноте, практически на ощупь, готовили путь для основной группы.