От мотеля Татьяна отъехала совсем недалеко. Пригороды мегаполиса представляли собой лабиринты непонятного назначения улиц, заводов, фабрик, каких-то площадок и огромных свалок. Здесь легко можно заблудиться. Она просто перегнала машину к ближайшей линии наземного метро, которое пока еще не работало, и, с километр проехав вдоль нее, свернула на территорию свалки стройматериалов. Заглушив двигатель среди нагромождений гигантских металлических ферм, огляделась и, не заметив в предрассветных сумерках никакой охраны, развернулась на сиденье.
Томас Райт лежал, скрючившись на заднем сиденье, и внимательно смотрел на нее маленькими, припухшими глазками.
– Что, скотина, думал, самый хитрый? – по-русски спросила она и усмехнулась.
– А ты сможешь теперь остаться на свободе? – с ужасным акцентом парировал он, стараясь придать своему голосу твердость и изобразив на лице некое подобие презрения. – Ты избила и похитила представителя серьезной в Америке организации. Если полиция и ФБР не раскроют это дело еще к вечеру, то у нас есть собственные ресурсы.
Он перешел на английский. Как всегда, в таких случаях Татьяна брала паузу, чтобы на этом языке ответить с большим русским смыслом.
Наконец, подобрав, по ее мнению, достойный ответ, она улыбнулась:
– Еще нужно добиться, что я тебя лишь похищала, – Нестерова устроилась на сиденье поудобнее. – У нас в России такими мелочами только дебилы занимаются. Если уж насолил человек, то его сразу мочат.
– Ты давно живешь в Израиле, – зачем-то напомнил он. – Там более взвешенные люди.
– Я там не живу, – ошарашила она, вынимая небольшой цифровой диктофон, встроенный в обыкновенную шариковую ручку. – Сейчас ты будешь отвечать на вопросы, и времени у тебя всего тридцать минут, ровно столько работают батарейки этой игрушки. Потом я подумаю, убить тебя или просто оставить лежать пьяным где-нибудь под мостом, до того момента, как улечу из вашей долбаной страны. И запомни, вопрос – ответ. Кстати, чтобы тебе было веселей отвечать, – Хорин мертв. Я убила его вместе с помощником, которого он приволок в номер, чтобы заставить меня работать на твою организацию. Придурки, которых ты нанял для моей разработки, не соответствуют уровню тех, кто может тягаться с русскими. Они также отправились на небеса, и у полиции будет достаточно оснований сделать главным подозреваемым по этому делу тебя. Для достоверности того, что перед тобой не обыкновенная шлюшка, а сотрудник военной разведки, обращаюсь к тебе по твоему личному номеру в ФБР до ухода оттуда на пенсию – s5691. А теперь время пошло, – с этими словами она щелкнула авторучкой и положила ее на сиденье рядом с головой Томаса.
– Работая в фонде Сороса, вы продолжаете выполнять поручения ФБР?
– Нет.
Сидя вполоборота, Нестерова открыла косметичку и стала приводить в порядок ногти.
– Какие цели преследует фонд в России?
Он завозился и попытался сесть. Татьяна ткнула его за ухо пилочкой для ногтей. Охнув, он успокоился.
– Разве ваша разведка не знает? – Томас заговорил, растягивая слова. – Проникновение на радио и телевидение… Вкладывая небольшие деньги в вашу науку, мы получаем доступ к современным разработкам и технологиям. Способствуем «утечке мозгов», навязываем неприоритетные для вас проекты, – он всхлипнул. – Вы все это знаете. Об этом у вас каждый день докладывают президенту.
– Говоря общими словами, ваша задача сделать нас слабыми? – усмехнулась она, поймав себя на мысли, что пользы от этого разговора никакой. Сотрудники спецслужб об этом действительно знали. Она даже не понимала, зачем привезла его сюда. Просто чтобы унизить, как человека, презирающего ее народ, а потом убить? Не превратилась ли за это время она в маньячку?
– В финансировании проектов учувствуют деньги американских спецслужб?
– Конечно, – он кивнул. – Можно сказать, что сам фонд используется для прикрытия этих направлений.
– Погоди, – Татьяну даже обдало жаром. Она едва не упустила главное. Сказавшееся напряжение и бессонная ночь напрочь сбили с толку. – Меня интересуют планы, которые вы начали обсуждать на яхте, а затем уже здесь.
– Сразу хочу сказать, что мы лишь поддерживаем оппозицию в вашей стране. То, что Хорин причисляет к ней и террористов, я не виноват. Он считает, что любые объединения людей, направленные на свержение существующего строя в вашей стране, – и есть оппозиция. Невзирая на способы, которые они выбрали.
– Считал, – поправила его Татьяна.
– Ваши богатые люди уверены, что Россия особая страна и к ней нужен такой же специфический подход.
– И вы согласились с его доводами финансировать всех?
– Вынужден признать этот факт, но хочу заметить, мы отдаляемся от Чечни под давлением конгресса.
– Но лезете в Татарстан и Мордовию, – усмехнулась Нестерова. – Слушай, скажи мне, как вам удается так легко рулить чужой экономикой?
– Я уже отвечал на этот вопрос на яхте, – напомнил он. – Могу только добавить, что среди ваших чиновников очень мало патриотов. Над проектом Таможенного кодекса, выгодного нам, работало огромное количество людей. Почти никто не отказался от денег… Потом его протолкнули…
– Можно сказать, что наше правительство уже марионеточное?
– Пока этот президент у власти, нет, – шмыгнул носом Томас.
– Что вам известно о планах Хорина на Северном Кавказе?
– Он нанял очень грамотного и опытного в вопросах диверсионной работы человека, который должен расшатать спокойствие на юге России. При этом не опираясь на уже известных полевых командиров.
– Что это даст? – удивилась она.
– Абсолютно новое, параллельно старому созданное подполье в Дагестане, Ставропольском крае, Карачаево-Черкесии. Чтобы не отслеживался чеченский след, поводом для организации диверсий будут служить местные конфликты.
– Как будто к дестабилизации не причастны силы со стороны и она является результатом внутренней политики?
– Да, – вздохнул Томас.
– Сейчас я напою вас виски и только потом развяжу руки, – неожиданно приняла она решение. – Вы согласны?
Влив в рот американцу почти полную фляжку напитка, она в качестве закуски предложила ему лимон.
Почти не морщась, прожевав и сглотнув, он с отрешенным видом выглянул в окно, где уже было совсем светло, затем положил на подголовник руки, перетянутые ремнем, тут же откинулся на спинку сиденья, скрипнув зубами и едва слышно простонав, несколько раз мотнул головой. Американец словно очень долгое время сдерживал себя, чтобы не проболтаться о чем-то важном, но неожиданно передумал хранить молчание дальше. Он виновато посмотрел на Татьяну и вздохнул:
– Я скрыл от вас страшную тайну. Хорин профинансировал экспедицию на остров Возрождения в Аральском море. Это было три года назад. До начала девяностых там располагался советский полигон для испытания бактериологического оружия. После того как его закрыли, американская экспедиция нашла в этом районе контейнеры со спорами сибирской язвы. Те, кто шел по заданию Хорина, имели в своем распоряжении карты и схемы исследователей.