Назарбек протянул Вероне пистолет. Рыжий включил видеокамеру и отступил на шаг.

– Что? – Верона взяла лишенный воронености «ПМ» за ствол и рассеянно посмотрела на Алибека.

– Убей его, – как само собой разумеющееся, приказал он.

– Я не могу, – она даже улыбнулась. Неужели они не понимают, что этого нельзя делать?

– Можешь, – уже с угрозой проговорил Назарбек.

– Нет, – она решительно замотала головой и отступила на шаг.

– Да! – почти крикнул Алибек и покосился на рыжего.

Верона догадалась: ее хотят повязать кровью. А этот человек должен задокументировать процесс. Стало нехорошо. Было ясно: они добьются своего. Может, теперь именно тот случай, когда надо воспользоваться оружием? А что, неожиданно подумала она. Все, кто находятся в селе, наверняка знают, что с этого двора будет доноситься стрельба. Пристрелить чеченцев, потом рыжего. Муслим медлителен. Его в последнюю очередь. А потом бежать. Наверняка магазин полон патронов. Пока ее хватятся, она уже поднимется в гору.

«Стоп! – словно кто-то произнес на ухо. – А этот несчастный?» Она вновь посмотрела на сидевшего у забора человека. Его заметно трясло. Он старался скрыть это. Однако взгляд как завороженный притягивался к руке с оружием.

– Ну! – взревел Алибек и шагнул к ней.

– Не буду. – Верона бросила пистолет на землю, закрыла лицо руками и села на корточки.

– Красавица, тебе придется подчиняться, – неожиданно заговорил мужчина. – Они все равно это сделают. У меня нет возможности спастись. Ни единого шанса. Мой дом далеко. Они специально похитили меня, чтобы убить. Я серб. Все, что ты можешь сделать для меня, это быстро выстрелить. Еще буду просить тебя, чтобы ты сообщила моим родственникам, пускай не ищут меня. Пусть молятся…

– Замолчи, – считая, что серб достаточно сказал, оборвал его Алибек и с самодовольным видом посмотрел на Верону: – Слышала? Он прав. Все равно придется убить его.

– Меня зовут Милан Евтич! – как заклинание стал повторять серб. Верона поняла: он очень хочет, чтобы она запомнила его имя, и зарыдала.

Слезы ручьем покатились по щекам. Она никогда так не плакала. Протяжно, навзрыд.

– Фу ты! – поморщился Назарбек и посмотрел на Алибека.

– Хорошо, – оживился тот. – Тогда веди ее обратно. Поедет через неделю.

– Как? – не понял Назарбек.

– Просто, – Алибек злобно оскалился. – Сейчас берешь людей и отправляешься за родственниками этого серба. Тебе два дня, чтобы здесь были его дети и жена. Их тоже убьем. Она, так или иначе, будет в этом виновата.

– Нет! – закричал серб, упал на колени и пополз к Вероне. – Делай, что они велят. Избавь меня от мучений, а мою семью от смерти! Они сделают, как обещают! Я живу в сербском анклаве, который почти никак не охраняется. Убей меня, милая!

– Нет, поздно! – Алибек взял Верону за локоть и потянул к выходу. – Мы устроим здесь настоящее побоище!

– Погодите! – Верона освободила локоть, наклонилась и подняла с земли пистолет. Рыжий тут же направил объектив видеокамеры на нее. Как она ненавидела этого негодяя! Холеный, похожий на женщину англичанин, делавший деньги на страданиях и войне, сейчас был для нее самым мерзким и низким существом на всей планете. Она приняла для себя решение. Все, просто надо ставить точку! Избавить себя и этого серба от мук и наказать рыжего. Верона подняла ствол пистолета. Серб был на расстоянии трех шагов от нее. Она отчетливо видела, как пульсируют его зрачки. Ну почему он не закрывает глаза! Она не сможет нажать на курок! Хотя, наверное, сейчас, стоя в секундах от вечности, он не сможет сделать этого. Ему хочется видеть этот мир, дышать его последними мгновениями. Пусть даже такими страшными и мерзкими. Она надавила на спуск. Выстрелом серба опрокинуло на спину. В последний момент она видела, как пуля попала прямо в бровь. Больше не раздумывая, Верона развернулась к Рыжему. На лице негодяя едва заметная улыбка. Одними уголками губ. Правый глаз закрыт видоискателем. Левый широко открыт и смотрит вверх.

«Я не буду тебя убивать насмерть, – решила она. – Ты должен умирать медленно, со вкусом, смакуя каждое мгновение своей поганой жизни. Смерть должна стать для тебя переходным периодом осмысления».

Никто из чеченцев не смог среагировать. Раздался лишь возглас изумления, но было поздно, пуля вошла в низ живота ненавистного англичанина. Вероне даже показалось, что она слышит, как тупой наконечник рвет канаты кишок. Вторая попала в правую половину груди, третья чуть ниже, в печень. Цель стояла практически вплотную, и она знала, что стреляет наверняка. Теперь колено, еще одна, хватит! При каждом выстреле рыжий резко отступал на полшага, но не падал, только странно мотал головой. Верона быстро поднесла ствол к своему виску и зажмурилась. Сухой щелчок прозвучал, словно в пустой комнате. Ее бросило в жар. Она открыла глаза и надавила еще раз. Снова выстрела не последовало. В это время Рыжий упал на колени. Подскочивший к нему Назарбек схватил камеру.

– Тварь! – раздалось над самым ухом. Алибек вырвал пистолет из руки, взял Верону за локоть и развернул к себе.

Верона зажмурилась. Но удара не последовало. Она чувствовала, чеченец стоит напротив нее. Чего он ждет? Медленно она открыла глаза.

– Молодец! – неожиданно похвалил он и потрепал ее по щеке. – Главное, у нас есть запись, как ты убивал. А этот англичанин я сам не уважал. Он как женщин. – Алибек осекся и поправился: – Совсем хуже любой женщина.

– Что будем с ним делать? – раздался за спиной голос Назарбека. – Может, Таню позвать?

Верона обернулась.

Он стоял над корчившимся в пыли англичанином. Тот кряхтел, выл, хрипел, пуская кровавые пузыри.

– Зачем Таня? – набросился на него Алибек. – Не приведи Аллах, он расскажет, что здесь произошло! Надо отнести его в лес и сказать, что напали, когда гулял!

– Кто? – удивился Назарбек.

– Какая разница? Разбойники, – отмахнулся Алибек. – Эти европейцы совсем тупые! Тем более его сюда никто не звал. А ты злая женщина, – он вновь переключил свое внимание на Верону. – И смелый! Если бы не закончились патроны, все. Сейчас перед своим богом стояла!

Глава 25

Осмотрев на пару с Дроном хозяйственные постройки, сад и летнюю кухню, Антон вернулся в дом. Держа за плечи двух жавшихся к ней малолетних детей, хозяйка продолжала стоять посреди комнаты. Мальчик старался не подавать виду, что боится снующих по комнатам милиционеров, и по-взрослому хмурил брови. Девочка вовсе колупалась в носу.

– Значит, не знаешь, где муж? – стрельнув глазами на вошедшего военного в маске с прорезями для глаз и рта, спросил милиционер.

Вместо ответа женщина лишь покачала головой.

Антон сел на стул у стены и положил на колени винторез. После неудавшейся попытки Стропы вынудить хозяйку отдать компрометирующие вещи и документы Бахрома утром они приехали вместе с милицией для обыска в доме. Прошло уже больше часа, а никто ничего не нашел. Хозяйка так же продолжала стоять на своем – Бахром не держал дома оружие и взрывчатку. Никогда не говорил, что одобряет действия боевиков. Все, что имело отношение к связи, – это небольшой телевизор.