– Что делать будем, командир? – осторожно спросил Тарас.
Матвей прекрасно понимал, раз она решилась на такое путешествие, причем сумела прилететь этим же рейсом, и так, что он не заметил, пройти таможню и не отстать от них, значит, отправить ее назад уже невозможно. И все же он решил поиздеваться.
Матвей толкнул дверцу и вышел наружу.
Марта тем временем забралась на заднее сиденье и водрузила на колени Тараса огромную клетчатую сумку. Убрав под сбившуюся косынку прядь волос, она надвинула со лба на нос солнцезащитные очки:
– Ты, значит, остаешься?
Матвей вздохнул и сел на свое место.
Ничего не понимавший таксист удивленно хлопал глазами и крутил головой. Было пасмурно. Небо казалось набухло от влаги. Но в салоне стояла невыносимая духота.
– Может, поедем? – не выдержал Влад.
– Поехали, – обреченно сказал Матвей, ударил таксиста по плечу ладонью и показал вперед: – Киншаса отель.
– Отель, да, да! – обрадовался парень и тронул машину с места.
В салон ворвался ветер, наполненный ароматом гниющих у дороги отходов. Казалось, они едут по шоссе, проложенному через городскую свалку, на которой кто-то посадил пальмы и кустарник.
Город был не чище. На дорогах творилось что-то невообразимое. Мало того, что основной парк машин представляли раритеты времен царя Гороха, так их хозяева не соблюдали никаких правил дорожного движения. Как Матвей ни старался, он так и не понял, по каким законам здесь ездят. Пару раз водитель повернул налево из крайнего правого ряда, задел зеркалом проезжавший мимо пикап, проехал по бордюру. Наконец он остановился напротив двухэтажного здания, по периметру которого тянулся один балкон.
– Отель, – констатировал таксист и выжидающе уставился на Матвея.
– Сколько мы тебе должны? – спросил Матвей.
Конголезец понял вопрос по-своему. Он выпрямил на руке два пальца:
– Здесь номер двадцать долларов.
Рванув дверь на себя, Сергей шагнул через порог и встал.
«Зачем я это сделал?» – первая пришедшая на ум мысль вогнала его в ступор. В голове зашумело.
– Ты где это взял? – увидев в руках командира автомат с окровавленным прикладом, спросил Титов и приподнялся на локтях.
– Кажется, у него крыша поехала, – сказал бледный как мел Панов, пятясь от окна.
– Серега, ты что творишь? Тебе что, жить надоело? – Шибанов сполз по стене на корточки и обхватил двумя руками голову. – Нас ведь теперь прикончат!
Постепенно к Лебедеву вернулась способность думать.
– Поздно скулить, – размышляя, куда спрятать оружие, он оглядел комнату и устремился к нарам. Сунув автомат под них, сел.
Панов снова выглянул в окно.
– Ты его точно убил?
– Точно, – кивнул Сергей, удивившись, что не испытывает никаких особых чувств. Словно и не было ничего. Вот так просто взял и размозжил голову человеку.
По спине пробежал озноб. Он поежился. Какая оказывается хрупкая человеческая жизнь! Только что испытывал животную страсть, а через мгновение умер. Все осталось – и деревья, и небо, и женщина, которую он насиловал. А его нет. И уже никогда не будет.
– Кого убил? – ужаснулся Титов, который ровным счетом ничего не понимал.
– Макаку он прямо под окном завалил, – ответил за Сергея Шибанов.
– Какая муха тебя укусила? – Вопрос Панова вновь вернул Сергея в реальность.
«Действительно, чего это я? – пытаясь понять причину странного порыва, подумал Сергей. – Неужели постепенно схожу с ума?»
– А если эту бабу найдут и она все расскажет? – не унимался Панов.
«А ведь он прав! – Лебедев вцепился в край нар. – Что делать?»
– Может, уйдем? – нерешительно предложил Шибанов.
– Куда? – лихорадочно размышляя, как дальше быть, процедил сквозь зубы Сергей. – Титова здесь предлагаешь бросить?
– Ребята, – Титов опустился на спину, – раз такое дело, валите. Чего вы из-за меня?..
– И думать забудь! – вспылил Сергей.
– А чего ты за всех решаешь? – подал голос Шибанов. – Если нас мочить надумают, то только из-за твоей глупости.
– Хорошо, – успокоился Сергей. – Идите. Я останусь с Титовым.
– Какого хрена ты его прикончил? – возмущенный спокойствием командира, вскипел Панов. – Теперь нам всем хана!
– Не скули! – прикрикнул на него Сергей. – Никто ничего не видел. Рядом лежит Киротшо и его помощник. Если что, подумают на них.
– Интересно, кто напал на лагерь? – прислушиваясь к продолжавшейся где-то далеко стрельбе, сменил тему Панов.
Неожиданно в голову Сергея пришла мысль. Он посмотрел на Шибанова, потом на Панова:
– Рвите тряпки и делайте веревки.
– Зачем? – в один голос спросили они.
– Вешаться будем, – усмехнулся Шибанов. – Чтобы не мучиться.
– Сейчас мы свяжем себе руки, – не обращая на него внимания, торопливо заговорил Сергей. – Никому и в голову не придет подумать на нас.
Летчики быстро разорвали кусок мешковины, служившей им одеялом, на ленты, скрутили их и связали друг другу руки. Всем, кроме Панова, сзади. Он же завязал узел Сергею. Все было сделано с таким расчетом, чтобы при случае каждый мог развязаться самостоятельно. Усевшись в ряд на нарах, они принялись ждать.
Вскоре шум стих. Некоторое время летчики сидели тихо, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки. Но ни стрельбы, ни криков больше слышно не было.
– Может те, кто напал на деревню, перебили всех и ушли? – нерешительно спросил Титов.
– Вряд ли, – покачал головой Сергей.
Наконец с улицы послышались возбужденные голоса. Они приближались. Грохнула автоматная очередь. Кто-то заразительно засмеялся.
– Ну, вот и дождались, – поежился Панов.
В этот момент двери распахнулись, и на пороге возник конголезец в камуфлированной куртке и штанах.
– О! Мзунгу! [4] – воскликнул он и отпрянул.
На крик сбежался еще с десяток вооруженных конголезцев. Они принялись что-то громко обсуждать, размахивая бангами и автоматами. Неожиданно шум стих. Все расступились. Вошел высокий конголезец в защитного цвета куртке и штанах. На голове – малиновый берет. Такие Сергей видел у местных военных. Конголезец вышел на середину дома и некоторое время рассматривал пилотов. Потом неожиданно спросил на английском:
– Это ваш самолет упал в Мугу?
Сергей кивнул:
– Да.