– Зейтун, – позвал Омар. – Надо накормить наших братьев.
Вскоре на столе появились хлеб и сыр, которые выложили на обычный пластиковый пакет, несколько луковиц, пара пучков петрушки и кинзы. В довершение всему боевик, которого назвали Зейтуном, выставил на середину чашку разогретой тушенки и мясо трофейной козы под чесночным соусом.
Джин с благодарностью посмотрел на него, взял ломтик сыра. Закинул в рот, отломил кусок хлеба и отправил его следом. Стропа нерешительно зачерпнул ложку тушенки. Подул на нее. Втянул носом воздух.
– Думаешь, свинина?! – повеселел Омар. – Кушай, не бойся. Мы умирать будем, русскую еду не тронем. Говядина это.
Шаман принялся за мясо.
* * *
Семья у Куштовых была большой, и жили они до определенного времени неплохо. Сейчас возникли проблемы с соседями и милицией. Президент республики проводил активную политику борьбы с боевиками, результатом которой стали даже поджоги домов тех, у кого сын или муж был моджахедом. Куштовых это пока не коснулось, но Тархан последнее время очень переживал. Были подозрения, что, проявляя чрезмерную активность, он хочет притупить бдительность моджахедов и уйти из отряда.
Амирбек подъехал к дому, обнесенному высоким металлическим забором, по верху которого торчали кованые прутья, и заглушил двигатель. С опаской посмотрел через дорогу на стоявшего в открытой калитке старика в папахе. Опираясь на палку, он рассматривал остановившуюся машину. День близился к вечеру, на улице было много народу. Все здесь знали друг друга. Ни для кого не являлось секретом, чем занимается сын Куштова; многие могли опознать и Амирбека. Поэтому оставаться в Центора-Юрте надолго было опасно.
Амирбек надвинул на глаза кепку и открыл дверцу. Во дворе захлебывалась лаем собака. Амирбек нервничал. Он уже в который раз поступал по меньшей мере глупо. Если сейчас в милиции узнают, кто средь бела дня наведался в село, ему вряд ли дадут унести ноги. Не проходит и недели, чтобы в «Новостях» не передали об очередной гибели боевиков. Почти все попадаются именно так. Кто-то сидел дома, и его заметили соседи, кто-то проехал на машине через село… В республике давно работала сотовая связь, и уже не было проблемой позвонить.
Наконец калитка открылась, и в ней появился молодой мужчина в спортивном костюме. Амирбек узнал младшего брата Тархана. Двадцатилетнего парня звали Герха. Он работал в Грозном строителем. Увидев Амирбека, Герха воровато оглянулся по сторонам и подошел к машине.
– Здравствуйте! Что-то случилось?
– Твой брат погиб, – не стал тянуть время Амирбек. – Он находится в Ачхой-Мартане в доме доктора, которого зовут Насухан. Тархана нужно забрать, чтобы предать земле.
Герха побледнел. На глаза навернулись слезы. Пытаясь скрыть слабость, он заиграл желваками, оглянулся на оставленную открытой калитку, сглотнул слюну. Вновь посмотрел на Амирбека:
– Да, конечно...
– Возьми вот это, – Амирбек протянул Герхе пакет с деньгами.
– Я не могу принять это, – покачал головой Герха. – У нас все есть, и мы ни в чем не нуждаемся. Лучше скажи: ты знаешь, от чьих рук он принял смерть?
– Эти люди уже наказаны, – Амирбек потрепал парня по плечу, потом взял его за руку и вложил сверток в ладонь. – Забирай. Здесь пять тысяч долларов. Это я должен был отдать Тархану. Но не суждено. Он умер как настоящий мужчина.
– Вы не зайдете?
– Нет, – покачал головой Амирбек, удивляясь самообладанию родственника. – Это опасно.
– Мы знали, что этим все кончится, и ждали. Ведь он уже не мог вернуться домой, – охрипшим голосом проговорил Герха. – Ему оставалось только умереть.
– Зачем так говоришь? – спросил Амирбек расстроенным голосом. – Мы верим в свою победу. Я знаю, что наступит день, когда мы вернемся домой без опасения быть убитыми или арестованными. Эта земля дана нам Аллахом, и мы вернем ее себе.
С этими словами Амирбек закрыл дверцу и завел машину. Он сам не верил сказанному, но обязан был так говорить. И от этой бравурности самому было тошно.
Они проехали до середины села и повернули направо. Проскочив по небольшому переулку, оказались на дороге, которая шла через сад. В этом году он выглядел не так уныло, как раньше. Была убрана прошлогодняя листва, спилены высохшие ветви, а вместо старых деревьев появились новые саженцы. Исчез рыжий от ржавчины бронетранспортер, сгоревший еще в девяностых. За садом потянулись свежевспаханные поля. В открытые окна вместе с ветром ворвался запах земли. На душе Амирбека стало тоскливо. Дорога постепенно пошла на подъем. Вскоре поля сменил лес. Амирбек гнал на всю катушку. По днищу весело стучали мелкие камешки, но на душе было неспокойно. Навстречу то и дело попадались машины, в каждой из которых могли оказаться милиционеры или его знакомые. В любом месте можно наткнуться на пост. Конечно, сейчас их не так много, как раньше, когда на некоторых участках они располагались с таким расчетом, чтобы с одного можно было видеть, что творится на другом, тем не менее в последнее время они спонтанно возникали в самых неожиданных местах. Нервы были на пределе.
Степень опасности своей затеи он в полной мере осознал только на въезде в Курчалой. Там спасло чудо в лице Надиа. Он посмотрел на женщину в зеркало заднего вида. Она отрешенно смотрела в окно. Не желая больше испытывать судьбу, Амирбек свернул с шоссе на лесную дорогу. Надрывно урча двигателем, машина вскарабкалась на первый подъем, съехала вниз, подскакивая на ухабах, снова поднялась уже на более высокую гору. Отсюда стало видно Гансолчу. Навестив здесь Халида, который устроился у надежного человека, они снова поедут лесом. Пока светло, Амирбек планировал горными дорогами выехать к Гелдогене, таким образом объехав Курчалой. Он не хотел возвращаться через село, где его особенно хорошо запомнили милиционеры. Кроме того, поехав этой дорогой, он намеревался встретиться с Халидом. Эмиссар говорил, что после того, как выполнит поручение Амира, на некоторое время поселится здесь. Амирбеку нужна была ясность. До сих пор, кроме визита эмиссара, он не чувствовал никакой активизации боевиков. Стало казаться, что его небольшой отряд вообще один. Особенно это чувство обострилось после организованной у реки Мартанка засады. Кроме того, были на исходе деньги. Амирбек провел сразу три операции, поэтому Халид должен за это поощрить.
Надиа тихо сидела сзади, ничем не напоминая о своем присутствии.
Деревья сменились мелким кустарником, за которым потянулись сложенные из камней заборы. Амирбек проехал лабиринтами переулков между саманных домиков и оказался на улице, состоящей из добротных кирпичных строений. Снова охватило волнение. Здесь его тоже могут узнать, но это полбеды. Он как-то сразу не подумал, что своим визитом днем может подставить Халида. Но деваться уже некуда. Вот и проезд между двумя дворами. Дальше, на следующей улице, нужный адрес. Амирбек повернул руль, выворачивая из-за угла, и тут же его словно ударило током. Прямо перед носом машины возник милицейский «уазик». Он надавил на тормоз. Поздно. От удара грудью о рулевое колесо лязгнули зубы. Амирбек охнул. Надиа словно снаряд полетела вперед, однако застряла между сиденьями.