С тех пор Амирбек частенько наведывался к старику. Он понимал, что того очень тяготит отсутствие детей, и старался быть ему как сын. На его деньги делали ремонт дома, построили новые кошары. Человек Амирбека сварил и привез для летней кухни печку. Но и дед Салтамурат не оставался в долгу. Не один десяток легкораненых моджахедов Герата поправили здесь здоровье. Когда старикам стало тяжело ходить даже за водой, Амирбек приказал двум своим моджахедам устроить в кошаре зиндан, в который через пару месяцев уже спустили первого раба. Им был украинец, который приехал в Чечню подзаработать на войне с «москалями». Когда, однако, запахло жареным, он решил ретироваться, но не тут-то было. Двадцатипятилетний член УНА-УНСО умер от дизентерии спустя полгода. Но импровизированная тюрьма пустовала недолго. Герат дал старику денег, и тот купил очередного помощника по хозяйству в соседнем селении. По всей видимости, старику подсунули уже негодный товар.
Был полдень. Герат обещал Мехмету найти машину и после обеда выехать в район, где был обнаружен связной. Кое-какие деньги Герата хранились у старика в качестве неприкосновенного запаса, и до этого момента оба были спокойны. Однако теперь заторопились. Нужно было покончить с больным рабом, припрятать труп, причем сделать это незаметно. В селениях, подобных Рошни-Чу, практически не было предателей, но кто его знает?
– Пойдемте, покажете мне этого доходягу, заодно решим, как его извлечь из ямы. – Вытирая пальцами уголки губ, Амирбек поднялся.
Его примеру последовал Мехмет. Турок стал замечать, что с того момента, как Герат пообещал привести его на место, стал излишне суетлив. Вот и сейчас, забыв про больное колено и вскочив из-за стола, вскрикнул и плюхнулся обратно.
– Что, болит? – участливо спросил Герат и направился к дверям.
Они прошли мимо летней кухни через небольшой сад и оказались у кошар. Сейчас они пустовали. Небольшая отара паслась под присмотром двух огромных псов на склоне горы.
Пройдя в самый дальний конец сумрачного, с низким потолком, и больше похожего на сарай строения в самый дальний его конец, Герат со знанием дела сдвинул ногой слой прогнившей, сырой соломы и поднял за кусок ремня деревянную крышку люка. В нос ударило зловоние испражнений и даже, как показалось, гнилостных останков.
– Может, он уже сам умер? – наклонившись над лазом, произнес Мехмет. В черноте ямы ничего видно не было.
Старик отстранил его. Опираясь на палку, склонился над входом в преисподнюю и уже по-русски спросил:
– Эй, Ивашка, ты живой?
Снизу раздались хрип и бульканье.
– В собственном дерьме тонет, – вновь перейдя на чеченский, сказал старик.
– У вас в селении есть еще рабы? – Герат выжидающе уставился на старика.
Ему не хотелось возиться с человеком, который несколько лет не мылся, а сейчас уже который день и вовсе ходит под себя.
– Кто об этом скажет? – вопросом на вопрос ответил старик. – Ты боишься испачкаться? Но один раз он, возможно, сможет выбраться оттуда.
Старик снова склонился над лазом:
– Ивашка, выходи, к тебе доктор приехал.
Раздались утробный кашель, сопение и возня.
Старик выжидающе посмотрел на Герата.
– Сейчас, – вспомнил тот и бросился к стене, вдоль которой лежала почерневшая, пропахшая непонятно чем лестница. На пару с Мехметом они опустили ее в лаз. Раздался вскрик. Стало понятно, что она уткнулась другим концом в пленника. Тогда они сместили ее немного в сторону и стали ждать.
Снизу раздались стоны, хрипы, скрип перекладин. Потом торчащая над полом часть лестницы вздрогнула, послышались звук упавшего в грязь тела и протяжный вой.
– Сорвался, – констатировал Герат и посмотрел на турка.
Тот догадался – чеченец не желает доставать обгадившегося с головы до ног человека. Если Мехмету необходимо как можно быстрее выехать к заветному тайнику, то ему предоставляется шанс помочь бедняге преодолеть эти несколько метров.
– Пусть еще раз попробует, – покачал головой Мехмет. – Скажи ему, если не вылезет, засыпем его землей и закроем там навсегда.
Он знал, что говорил. Сейчас эти слова произведут такое впечатление на обезумевшего человека, что тот мобилизует все силы и выберется сам. Ведь смог же добраться до половины лестницы. И действительно, через несколько минут из люка появилось то, что еще лет пять назад можно было назвать человеческой головой. Длинные слипшиеся, перепачканные глиной волосы имели странный окрас. Куски седины чередовались с желтыми и черными пятнами. Заросшее, покрытое струпьями лицо, гниющие глаза, от уголков которых до самых скул вся растительность на лице была покрыта засохшей серой субстанцией, заставили Мехмета отвести взгляд в сторону и отпрянуть. Он многое видел в своей жизни, но чтобы до такого состояния доходил человек – впервые. Ухватившись абсолютно черной рукой за последнюю перекладину, мужчина навалился животом на пол. Зловоние в кошаре поднялось такое, что резало глаза. Одежда раба была вся перепачкана фекалиями. Он смердил целым «букетом», состоящим из запахов пота, гниющей плоти и испражнений.
– Убей меня, – не поднимая головы, глядя лишь на ноги Герата, попросил мужчина.
Зубов у него не оказалось, а десны чернели язвами.
– Вылезай полностью! – потребовал Герат, стараясь не дышать. Казалось, воздух сейчас окажет эффект яда.
Поначалу Герат хотел на глазах турка перерезать пленнику горло, но теперь понял, что придется просто пристрелить. Он не сможет притронуться к этому человеку.
Между тем раб, словно червь, медленно выполз из лаза.
– Ты идти можешь? – спросил Герат.
– Нет, – выдохнул раб.
– Тогда ползи за мной.
Оставляя на грязном полу влажный след, пленник медленно пополз к выходу. Оказавшись на улице, он зажмурился от яркого света. Из глаз ручьями потекли слезы. Он то и дело, вздрагивая всем телом, кашлял, сплевывая на землю кровавую пену и зеленые куски гноя.
Неожиданно в голову Герата пришла идея, как хоть немного притупить зловоние.
– Пусть отползет под грушу, – показал он рукой на дерево, а сам устремился к дому. Там, под навесом для дров, стояли бочки с водой. Схватив ведро, он стал поливать раба. Причем небольшой струйкой с минуту лил на голову, потом стал спускаться ниже. Процедура приносила бедняге страдание, ведь кожи у него почти не осталось. Мужчина извивался, тем самым, не подозревая того, облегчал усилия Герата, подставляя ему разные части тела. Бандит вылил на него несколько ведер.
– Ползи дальше!
Немного удалившись от места помывки, Герат обнаружил, что запах действительно притупился. Однако по мере того, как они приближались к забору, он снова стал усиливаться. Герат торопился избавиться от этого существа и неожиданно для себя двинул пленника носком ботинка в бок:
– Быстро ползи!