Перестройку Хонеккер не понял и не принял. Ему кажутся слишком радикальными новые шаги Горбачева, непонятны некоторые инициативы Москвы; ему кажется, что новое советское руководство делает слишком большие и часто не вполне оправданные уступки западным партнерам. Горбачев и его команда, напротив, считают Хонеккера одним из последних коммунистических монстров прежней эпохи, он раздражает их своим нежеланием перемен в собственной стране.
В ГДР нарастают трудности. С одной стороны, ухудшение общей экономической ситуации, с другой – массовое бегство немцев в западные земли. Их уже практически невозможно остановить. Речь идет о миллионах людей, которые голосуют ногами. Во многих странах Восточного блока начинаются перемены, в Польше летом восемьдесят девятого года к власти впервые приходят антикоммунистические силы и создается первое некоммунистическое правительство Тадеуша Мазовецкого.
Венгрия и Австрия открывают границы, и тысячи немцев прорываются в западные земли через этот коридор. Немного позже свои границы начнет открывать и Чехословакия. Хонеккер еще надеется, что все можно исправить. Сорокалетний юбилей ГДР отмечается с особым размахом. Приехавшему Горбачеву демонстрируют успехи социализма на немецкой земле. Состоится грандиозный военный парад, на площадь выйдут сотни тысяч молодых людей. Но это будет последний триумф Хонеккера. Горбачев и его команда считают, что семидесятисемилетний генсек должен уйти, уступив место молодым. И Хонеккер соглашается. Вместо него избирают Эгона Кренца, слабого политика и не очень сильного лидера, который просто не способен взять ситуацию под контроль. В ноябре восемьдесят девятого года, буквально через месяц после ухода Эриха Хонеккера, открывается граница между двумя частями Берлина. Стена обречена, ее прорывают во многих местах. Ненавистный символ разделения города, нации, Европы и всего мира рушится под ударами с обеих сторон.
Так происходит великая немецкая революция. Буквально в считаные месяцы, с ошеломляющей даже западных союзников скоростью, два немецких государства объединяются в самое мощное и сильное государство Европы. Против такого объединения будут выступать Президент Франции Миттеран и Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, но это объединение поддержат советский и американский лидеры. И единая Германия станет реальным фактором истории, а стена, некогда разделявшая город, будет разобрана на сувениры.
Хонеккер с изумлением и горечью будет наблюдать за этими процессами. Созданное при его участии государство в центре Европы, которое смогло выжить и просуществовать сорок лет, рухнет в одночасье. Толпы людей будут штурмовать здание «Штази», ставшее символом тоталитарного режима в стране.
Бывший лидер Восточной Германии попадет в больницу «Шарите», откуда его переведут в советский военный госпиталь под Потсдамом. Когда ситуация станет совсем тревожной, в марте 1991 года Хонеккера и его супругу Маргот тайно вывезут на советском военном самолете в Москву, и он будет официально считаться «личным гостем» Михаила Сергеевича Горбачева. Но сам советский президент окажется в еще худшем положении, чем его немецкий коллега. В августе, после путча, он потеряет не только былой авторитет, но и свое влияние, свою власть. Постепенно она будет переходить к его оппоненту – российскому президенту. Вернувшийся во второй раз в кресло министра иностранных дел Эдуард Шеварднадзе даст согласие на депортацию Хонеккера, которому 10 декабря 1991 года будет предложено в трехдневный срок покинуть территорию страны. Хонеккер и его супруга попросят политического убежища в посольстве Чили, куда они собираются уехать к своей дочери, и переедут в посольство двенадцатого декабря. Следующие несколько месяцев станут самыми трудными в его жизни. Новое немецкое правительство будет все время требовать его выдачи. Учитывая, что основным поставщиком благотворительной помощи, денег и товаров в Россию является именно Германия, российским властям будет сложно объяснять немецким коллегам, почему дело Хонеккера так затягивается.
Новому немецкому правительству крайне важно провести показательный процесс с осуждением бывшего руководителя Восточной Германии, которого обвиняют в многочисленных преступлениях против своих соотечественников. Ведь именно по приказу руководства партии и государства пограничники стреляли в тех, кто пытался вырваться из Восточного Берлина, перебираясь в Западный. По разным данным, погибло почти сто двадцать человек, и эта цифра еще ждала своего уточнения. Генералы пограничной службы были осуждены, но требовалось осуждение главного идеолога и практика социализма на немецкой земле – Эриха Хонеккера. Всем было понятно, что судить будут не старого человека, а символ социализма на немецкой земле, что судилище превратится в торжество победителей, которые так быстро сумели поглотить восточные земли, объединив страну.
Бывший руководитель восточногерманской разведки Маркус Вольф будет дважды обращаться с личными письмами к Горбачеву еще в девяносто первом году с просьбой защитить бывших офицеров, честно выполнявших свой долг в своем отечестве. Горбачев не ответит на эти просьбы. Сотни людей, считавшихся патриотами и героями в прежней жизни, будут опозорены и осуждены. Тысячи людей, связавших свои судьбы с прежним государством, окажутся никому не нужными в новой стране. Победители будут безжалостны к побежденным.
После августовских событий в Москве Вольф добровольно покинет территорию Советского Союза и вернется в Германию. Этот талантливый человек, возможно, был одним из лучших, если не самым лучшим разведчиком в двадцатом веке. Даже западногерманская юстиция не сможет осудить этого человека-легенду, который покажет всему миру, как должен вести себя настоящий профессионал и человек чести. Он не сдаст ни одного своего агента, его не смогут убедить самые невероятные предложения.
Всего этого Хонеккер еще не знает. Он готовится выйти из чилийского посольства, где его ждет машина, которая должна отвезти его в аэропорт. Через полвека он снова должен сесть в тюрьму за свои убеждения. Этот человек не был фарисеем, какими было большинство советских руководителей в последние годы существования партии и правительства. Он не был лицемером, готовым немедленно отречься от своих взглядов во имя политической конъюнктуры. Он не был приспособленцем, готовым легко отрекаться от своих взглядов. Он вступал в Коммунистический союз молодежи, строил Магнитогорск, боролся с фашизмом, прошел тюрьмы и лагеря во имя той идеи, в которую он однажды поверил сразу и навсегда.
Хонеккер оглянулся на свою супругу Маргот. Она столько лет была рядом с ним... Последние месяцы германское правительство все время давило на российское руководство, требуя выдачи Хонеккера. Для победителей это уникальный шанс устроить суд не над ним, а над всей социалистической системой. Нет, он будет бороться. Он просто так не сдастся.
Его несколько раз осматривали российские врачи. Не заметить, что этот почти восьмидесятилетний человек болен онкологическим заболеванием в последней стадии, было просто невозможно. Но министр иностранных дел Козырев настаивал на выдаче больного старика немцам. Для победившего российского демократического правительства Хонеккер был всего лишь коммунистическим ортодоксом, уже отживающим свой век политиком, ради которого Москва не готова была ссориться с Бонном.