Они собирались возвращаться в райотдел, как вдруг в чебуречную зашел молодой парень с длинными, давно немытыми волосами и в белом халате, как ходили студенты расположенного неподалеку мединститута. Он взял две кружки пива, жадно выпил одну, а со второй, заговорщически улыбаясь, подсел к милиционерам.
— Ты что, с ума сошел? — наехал на него Ефимов. — Мы тебя приглашали? Мы же в форме, ты что, совсем глаза залил? Не соображаешь ничего? Или протокол на тебя составить?
С улыбкой идиота парень полез в тяжело обвисающие карманы халата.
— Вот, это раз…
Он положил в жирную после чебуреков тарелку черный, тускло блестящий «ПМ».
Следователь и участковый потеряли дар речи.
— А это два!
Второй пистолет он положил рядом, на пластиковую поверхность стола. Рядом легли запасные магазины.
— Где взял?! — рыкнул Ефимов, угрожающе приподнимаясь, как поднимается из берлоги разбуженный разъяренный медведь.
— У меня вчера ваши ребята в морге были, я там санитаром работаю, — потягивая пиво и подмигивая, заговорил парень. — Корефан мой — Сашка Котов и дружок его, Слава…
Милиционеры переглянулись.
— Твою мать!
— Спирт пили. Медицинский, чистый, вы не верьте, что мы его с препаратов сливаем…
— Ну, и дальше что?!
Санитар допил вторую кружку.
— Сашка со Славкой нажрались до усрачки, я, от греха, пушки и забрал на хранение, в сейф запер… Договорились, что утром заберут. А они не забирают и не забирают… Вот я сам и понес сдавать!
— Куда, в чебуречную? — спросил Шабанов.
Парень визгливо засмеялся.
— Да нет. У меня тоже трубы горят, а тут вас увидел… Думаю: и похмелюсь, и сдам сразу!
Шабанов и Ефимов переглянулись еще раз.
— Вот это и есть помощь общественности! Хочешь, мы тебе пива купим?
— Конечно, хочу!
Расстались они через час, довольные друг другом. Потом Шабанов придумывал подробные рапорта о проведенном героическом сыске, благодаря которому удалось быстро найти утраченное оружие. Наконец, они вернулись в райотдел, сдали пистолеты и сразу стали героями. Каждый получил благодарность и денежную премию. А Шабанова назначили, наконец, старшим следователем. Этой должности он ждал почти двенадцать лет.
* * *
Дело Федосеева он направил в суд через две с половиной недели, за что получил устную благодарность от начальника СО.
— Можешь ведь работать, Виктор, когда захочешь! — улыбаясь, сказал Петрицкий. — И показатели следствия улучшились, и утраченное оружие нашел! Сразу чувствуется, что завязал с пьянкой! Если будешь так держать, подумаю о твоем дальнейшем продвижении…
А через час в кабинет зашел Воскобойников, бросил в ящик стола конверт.
— Что это? — спросил Виктор.
— Посмотри…
В конверте были деньги — пятьсот долларов.
— Это за сбытчика, — в ответ на недоуменный взгляд пояснил Воск. — Твоя доля.
— Какая доля? — удивился Шабанов. — Пацан наварил на анаше всего около тысячи рублей, если вообще что-то наварил…
Воск усмехнулся.
— Какие могут быть сомнения? Федосеев получил два года, а приговор суда имеет силу закона!
— Все равно! Тысяча рублей дохода, а моя доля пятьсот долларов? Откуда столько?
Опер усмехнулся еще раз.
— Не бери в голову. Рано тебе еще вникать во все тонкости. Скажу одно: раньше папаша этого пацана не хотел продавать свою долю продуктового рынка, а теперь все понял — и продал! А там знаешь, какими деньгами пахнет?
— А пацан при чем?
— Вот твоя доля как раз для того, чтобы не задумываться над глупыми вопросами. Кстати, я собрал еще один материал на сбытчика. Тебе его передадут сегодня. Постарайся раскрутить так же быстро и без волокиты.
— Ладно. Вот, возьми долг, — Шабанов протянул четыре стодолларовые купюры.
— У тебя почти ничего и не осталось… Ну, ничего, по второму сбытчику тоже навар должен быть. А сегодня пригласи Марину и поедем отдохнем в «Замок». Ты только оформи по-быстрому сегодняшнего злодея.
— Хорошо.
Через несколько минут ему действительно занесли очередной материал доследственной проверки. Шабанов просмотрел документы и очень удивился.
Тут было все необходимое для возбуждения уголовного дела. И явка с повинной, и полный расклад на сбытчика, и объяснения свидетелей, и изъятые шприцы с «дурью», и помеченные деньги… Неужели Воск научился работать?
Но когда из дежурки подняли подозреваемого — обтерханного мужчину лет сорока пяти, все стало ясно. Красные пятна под глазами, расширенные зрачки, неконцентрированный взгляд, неуверенные движения…
Все ясно: наркотическое опьянение. В таком состоянии он признает, что совершил убийство американского президента…
— Ваша фамилия, имя, отчество, возраст?
— Каратаев Петр Иванович, — растягивая слова, ответил он. — Двадцать девять лет…
В принципе держался задержанный вполне адекватно. Надо будет только умыть его холодной водой, да темные очки надеть, чтобы адвокат ничего не заподозрил. Хотя защитник, скорей всего, будет бесплатным, а тем все равно…
— Гражданин Каратаев, в отношении вас возбуждено уголовное дело по факту сбыта наркотических средств. Что вы можете пояснить по данному поводу?
— Все беру. Ширево мое, два шприца действительно двинул, остальные у меня отобрали менты, и деньги меченые забрали. Все признаю. Давай быстрее закончим писанину, а то я спать хочу.
— У вас есть свой защитник? Или тот, кого вы хотите пригласить? — для проформы спросил Шабанов.
— Откуда?
— Тогда я позвоню, чтобы прислали дежурного адвоката, он окажет вам бесплатную юридическую помощь. А сейчас тебя отведут умыться. Приведи себя в порядок, да я тебе дам солнечные очки, чтобы на человека был похож…
Почти сразу после допроса в кабинет зашел Феликс.
— Все нормально?
Шабанов вздохнул.
— Смотря что считать нормальным. Ты видел, в каком он состоянии?
— Видел. Когда его взяли, он попросил уколоться. Ну, пусть колется! Нам не все равно? Этот идиот дал полный расклад. Когда очухается, схватится за голову, но это уже его проблемы… Что ты на меня так смотришь?
— Да, ничего…
— Нет, я вижу: о чем-то задумался!
Лучший по линии борьбы с наркотизмом опер был прав.
«Молодец Воск, — думал Шабанов. — Делает положительную статистику выявлений и раскрытий. Задерживает сбытчиков одного за другим. Все на бумаге получается просто идеально. А на самом деле, подставляет каких-то пешек, которые такие же сбытчики наркотиков, как и он сам!»