– А если за домом уже наблюдают? – Джин снизу вверх уставился на капитана.
– У него что, гостей не может быть? – удивился Стропа.
– С такой внешностью, как у тебя, нет, – подтвердил Джебраилов.
– М-да… – Стропа вздохнул и уставился на Кузнецова. – Магазин далеко?
– На соседней линии.
– Линия? – переспросил капитан.
– Улицы здесь так принято называть, – пояснил Кузнецов.
– Ладно, иди, – принял решение Джин.
– А если попытаются выяснить, кто я и откуда, что сказать? – Стропа перевел взгляд на товарища.
– Борзо веди себя, и все, – посоветовал Джин. – Кому какое дело, что ты тут делаешь? Неужели кто-то может подумать, что ты милиционер?
– Все равно… – Стропа мялся.
Неожиданно лицо Джина просветлело. Он взглянул на Кузнецова:
– Всем теперь говори, что друзья сына приехали. Разве не мог он в Чечне дать адрес родителей хорошим людям?
– Точно! – кивнул Стропа.
– Погоди, – Джин тоже встал. – В таком случае вместе пойдем.
– Вы куда? – насторожился сидевший в тени яблони Шаман.
Он присматривал за возившимися на грядках Кузнецовыми.
– Скоро придем, – отмахнулся Джин.
Они вышли за калитку и направились по улице. Людей видно не было. Лишь со дворов доносились голоса да кое-где шумели насосы.
– Почему климат такой стал?! – Джин оттянул за отворот футболку и подул на грудь.
– Не говори, – согласился Стропа. – С каждым годом все хуже и хуже.
– В горах сейчас хорошо, – Джин мечтательно закатил глаза. – Маленький был, к деду ездил на верхние пастбища…
Договорить не дал звук подъехавшей машины:
– Привет! – В окошко «Жигулей» высунулся уже немолодой мужчина. – Вы к кому приехали?
– А почему спрашиваешь? – Джабраилов встал.
Машина тоже затормозила.
– Жизнь заставляет, – мужчина зло сплюнул. – То одно пропадет, то другое.
– Неужели мы походим на воришек? – Джин вопросительно посмотрел на Стропу. Тот пожал плечами.
– А вдруг вы где-то здесь заложника держите? – выдвинул очередное предположение мужчина.
– Если бы так было, ты бы струсил к нам подъехать, – резонно заметил Стропа. – Сам знаешь, ничего плохого мы здесь не делали.
– Мало верится, что кавказец будет в земле возиться, – не унимался мужчина.
– Может, хочу участок купить? – прищурился Джин.
– А может, нет? – Мужчина высунулся в окно сильнее.
– Слышь, мужик, ты чего пристал? – не вытерпел Стропа.
– Тебя где так разговаривать учили? – продолжал лезть в бутылку мужчина.
– Ты выйди, узнаешь, – Джин упер руки в бока.
– А если серьезно? – уже более миролюбиво спросил мужчина. – Просто я видел, как вы с дачи Кузнецова вышли. Он через два участка от меня. Вот и решил узнать.
– Мы у него здесь пока живем, – Джин положил руку на крышу машины. – Так что не беспокойся, никто его обижать не собирается.
– Он кем вам приходится? – спросил мужчина.
– Разве мы похожи на родственников? – удивился Джин.
– Мало ли, – мужчина пожал плечами. – Сейчас все возможно.
– Сын его – наш друг, – пояснил Джин. – Он адрес дал. Мы в Москве работу хотим найти. Сюда приехали.
– Значит, он вас на даче поселил? – задумчиво проговорил мужчина и включил передачу. – Может, подвезти?
– Сами дойдем, – покачал головой Джин.
– Как ты думаешь, – глядя вслед «Жигулям», заговорил Стропа, – кто это?
– Разве сам не понял? – Джин огляделся по сторонам.
– Думаешь, за Кузей следят? – попытался угадать капитан.
– Теперь уверен, – подтвердил Джин.
В небольшом магазине, устроенном в вагончике, Джин купил хлеб и две бутылки минеральной воды. Когда они со Стропой вернулись, Шаман продолжал с безучастным видом сидеть на раскладном стульчике под деревом, а Татьяна Михайловна – полоть морковь.
– Миша, – позвала Кузнецова супруга, – я схожу к Марине.
Джин насторожился. Отчего-то ему показалось, что женщина специально ждала его появления.
«Наверное, догадалась, что неспроста мы здесь», – подумал он, с замиранием сердца ожидая, как выкрутится из положения Кузнецов.
Из зарослей смородины раздалось кряхтенье, потом появилась голова супруга:
– Зачем?
– Почему ты спрашиваешь? – с раздражением в голосе спросила женщина.
– Работы невпроворот, а ты по соседям…
– Странный ты какой-то, – Татьяна Михайловна подошла к стоящей в тени яблони бочке и стала мыть руки.
– Татьяна Михайловна, – Джин поднял над головой хлеб, – куда положить?
– Прямо на столе оставьте, – разбрызгивая воду, махнула она в сторону домика и направилась к калитке.
– Таня! – с нотками тревоги в голосе позвал жену Кузнецов.
– Ну чего тебе еще? – женщина развернулась.
– Не ходи, – попросил он и стрельнул глазами в сторону Джина.
– Пять минут, – она выпрямила на руке пальцы.
– Ничего с ней не случится, – глядя на калитку, за которой скрылась женщина, успокоил Шаман Джина. – По одному их убивать не станут.
Джин подошел к забору и выглянул на улицу. Татьяна Михайловна уже вошла во двор, расположенной по соседству; оттуда с самого утра несло дымком и запахом жареного шашлыка.
– Ну что с ней будешь делать? – Кузнецов стянул перчатки. – Она что-то чувствует.
– Я тоже так думаю, – согласился Джин.
– А мне каково? – Кузнецов вдруг бросил на землю перчатки. – Сын в морге, а я здесь смородину…
– Успокойтесь, – Джабраилов положил ему на плечо руку. – Его уже не вернешь. Надо подумать о дочери. Что с ней будет, если с вами что-то случится?
– А ее они не тронут? – вытирая кулаком выступившие на глаза слезы, спросил Кузнецов.
– У нее своя семья, да и живет она далеко, – успокоил его Джин. – Пойдемте, пока нет Татьяны Михайловны, в дом.
Стропа со скучным видом смотрел переносной телевизор. Кузнецов устало опустился на стул, стоящий у стола, трясущимися руками достал небольшой пузырек, вытряхнул из него на ладонь несколько желтых таблеток и забросил в рот.
– Что вы пьете так часто? – забеспокоился Джин, подавая ему воду.
– Это валериана, – беря из его рук кружку, пояснил Кузнецов. – Ничего страшного.
Джин поставил на походную газовую печь чайник, зажег конфорку и уселся по другую сторону стола.