– Неужели еще не очухался? – осторожно спросил один из мужчин хриплым голосом.
– Может, умер? – выдвинул предположение другой. Судя по всему, он был старше по возрасту своего напарника и сильно волновался.
– Не должен, – ответил обладатель хриплого голоса и подошел вплотную к Дрону. Послышался хруст суставов. В нос ударил запах табака, и Дрона грубо толкнули в плечо:
– Эй, друг, хватит отдыхать! Разлегся тут.
Некоторое время Дорофеев размышлял, как поступить. Можно сейчас лишь вытянуть руку, и «курильщик» рухнет на пол. Дальше – дело техники. А вдруг, кроме этих двоих, здесь есть кто-то? Что, если кто-то остался снаружи? Тогда пиши пропало. Чтобы точно узнать, надо посмотреть, а это, значит, выдать себя и уже лишиться фактора внезапности. Дрон решил пока не дергаться, а просто изучить обстановку. Для начала он застонал, потом открыл глаза и некоторое время смотрел перед собой.
– Оживает, – «курильщик» вновь хрустнул суставами, уже выпрямляясь.
Дрон перевернулся на живот, подтянул под себя ноги и медленно встал на четвереньки.
– Что, совсем плохо? – нагнулся «курильщик».
– Где я? – вместо ответа спросил майор и повалился на левый бок.
– Э-э-э, брат, да ты совсем плохой, – протянул тот, что находился у дверей.
Дрон застонал и взялся за грудь.
– Хватит ваньку валять! – неожиданно вспылил «курильщик», схватил Дорофеева за руку и вынудил сесть.
– Говорил, не надо его калечить прежде времени, – проворчал стоящий у дверей мужчина. Василий узнал его. Это был Томин, который и приходил к Кузнецову.
– Вставай! – потребовал «курильщик».
Делая вид, будто каждое движение дается ему с трудом, Дрон поднялся.
– Как тебя зовут? – Томин склонил голову набок.
Майор потрогал голову, поморщился и растерянно пожал плечами:
– Не помню.
– Чего? – протянул «курильщик» и замахнулся.
Дрон отпрянул и закрыл голову руками.
– Не надо, Камаз, – предостерег его Томин.
– Чего на него смотреть? – удивился мужчина, которого назвали Камаз, и вынул из кармана секатор. – Сейчас я его быстро разговорю. У него десять пальцев на руках, и еще столько же на ногах. Кроме них, много чего интересного растет из туловища. Отвечаю, через пять минут будет как шелковый. Расскажет, что знает и что не знает. Правильно говорю? – Он приблизил свое лицо к лицу Дрона.
Дорофеев почувствовал страх и, не скрывая этого, закивал:
– Я вам все расскажу.
– Повторяю вопрос: как тебя зовут?
– Вася, – честно признался Дрон, решив, что имя особого секрета не представляет.
– Ты что, издеваешься? – неожиданно вскипел Камаз и со всего размаха залепил ему по лицу обратной стороной кулака, в котором держал ножницы.
Дрон врезался спиной и затылком в стену. Из глаз брызнули искры.
«Нет, еще немного, и меня попросту покалечат так, что я не то что бежать, ползать не смогу!» – подумал он и принял решение немедленно уходить. Оттолкнувшись от стены, словно мяч, Дрон залепил кулаком левой руки Камазу в основание челюсти. Тот отшатнулся, но на ногах удержался. Дорофеев и не рассчитывал его свалить: положение, из которого он бил, и так было неудобным. Его цель – вырваться из этой комнаты. Он шагнул к Томину. В следующий момент носок его ноги, обутой в кроссовку, врезался ему в подбородок. Томин рухнул на спину. Этот удар был удачным. В два прыжка майор оказался в коридоре. Вопреки ожиданию, здесь никого не было. Он резко захлопнул дверь и задвинул металлическую задвижку.
– Ах ты, сука! – раздался приглушенный голос Камаза.
Но Дрон уже направлялся по коридору подвала. Справа и слева располагались двери. Вот и выход. Дорофеев едва шагнул на бетонную ступеньку, как сверху раздались шаги и голоса.
– Чего они там возятся?
– Кажется, кто-то кричал.
– Это, наверное, Камаз снова маникюр решил сделать…
Дрон оглянулся по сторонам. В углу стояло несколько составленных один на другой ящиков. Не раздумывая, он нырнул за них.
Раздались глухие удары и крики:
– Шмель, Лорд, откройте!
– Чего там случилось? – мимо проскользнула одна тень.
Дрон понял, что если он позволит этим двоим выпустить дружков, то за ним организуют погоню. А еще неизвестно, что представляет собой этот лагерь. Вдруг по периметру забор и охрана? Дрон шагнул наперерез второму бандиту. Вбежав с улицы, они еще плохо ориентировались в темноте. Василий выставил ногу. Споткнувшись об нее, бандит рухнул лицом вперед. Дорофеев подпрыгнул и опустился ему одной ногой между лопаток, а второй – на затылок. Парень вскрикнул. Бежавший первым сделал по инерции еще несколько шагов и встал. С трудом удержав равновесие, Дрон шагнул к нему.
– Ты чего? – по-видимому приняв в темноте Дорофеева за дружка, спросил мужчина и тут же сложился от удара в пах. В следующий момент Дрон пригвоздил его локтем в основание черепа к полу.
– Ну, вы чего там?! – продолжал вопить и биться в двери Камаз.
Дрон как ни в чем не бывало быстро обыскал обоих парней. И не зря. У одного из-за пояса вынул пистолет, у его дружка забрал сотовый телефон.
«Живем!» – радостно подумал Дорофеев, однако тут же его настроение испортилось. Он вдруг вспомнил, что сам остался без трубы, а это чревато серьезными неприятностями. Телефоны спецназовцев были особыми. Кроме того, что они кодировали разговор и имели высокую степень защиты от прослушки, эти, побывавшие в секретных лабораториях ГРУ «Моторолы» и «Нокии», выполняли еще множество функций. Они работали как детекторы для определения «жучков», могли заменить датчики движения и сигнальные мины.
Теперь оставалось узнать, где он и кто эти люди.
* * *
Эдгарс взял спутниковый телефон и прошел на кухню. Прислушался. Из комнаты доносилось едва различимое постукивание по клавишам клавиатуры. Он открыл холодильник, взял стоявшую там коробку конфет «Ассорти», поставил на стол и открыл крышку. Здесь еще оставалось несколько штук разного цвета пирамидок. Оказавшись в тепле, они вмиг покрылись белесым налетом влаги. Эдгарс оглянулся на двери, осторожно приподнял ячейки и вынул из-под них картонное дно с логотипами шоколадной фабрики. На самом деле это был своеобразный конверт, в который были вложены десятизначные коды для связи на каждый день его пребывания в России. При помощи них устанавливались ключи, заранее заложенные в специально встроенную микросхему телефона, который ему вручил после выписки из больницы приезжавший в столицу по туристической визе человек. Старое оборудование было ликвидировано, согласно пункту девять-семь инструкции по соблюдению режима секретности обмена информацией. Мэйфилд допускал, что авария была подстроена русскими спецслужбами, чтобы на время заполучить средства связи и электронные носители информации Эдгарса. Однако это были всего лишь навсего меры предосторожности, и он не видел причин для возвращения своего сотрудника в Англию.