– Где именно?
– В разных городах, – уклончиво ответил Джин. – В основном в Стамбуле и Анкаре.
– Чем там занимался, на что жил? – продолжал засыпать вопросами бандит.
– Там есть работа. – Джин переглянулся с Шаманом. – Туристов много. А где туристы, там и деньги. Да и мы туда не с пустыми руками приехали… Почему спрашиваешь?
– Разве нельзя? – нахмурился Саловди. – Не хочешь – не отвечай. Тогда зачем говорить собирались?
– Не обижайся на нас, – неожиданно сменил тему Джин. – Когда-то мы бросили здесь свои дела и поехали на родину, чтобы защитить свои дома от русских оккупантов. Сейчас снова надо бороться за свое право жить как люди. Разве я мог подумать десять лет назад, что буду на дорогах копейки с лохов трясти?
– Почему не обратился за помощью к землякам? – Саловди отстранился от стола, давая возможность официантке выставить перед ним тарелку с обильно посыпанными зеленью отбивными, взял вилку. – У нас не принято отказывать, сам знаешь.
– Я никогда не буду просить помощи у тех, кто приехал сюда, прячась от войны, – сказал Джин.
– У меня тоже? – застыл в ожидании ответа Саловди.
– О тебе мне ничего не известно, – покачал головой Джин. – Но есть среди наших земляков и такие, кто в свое время грабил на улице старух, а теперь живет во дворце. Если бы не война, кто знает, как все обернулось бы…
– Ты сказал, у тебя был здесь бизнес, – напомнил Саловди.
– Слышал про Гурно Хачибаева? – прищурился Джин.
– Кто не знал шутника Гурно? – вопросом на вопрос ответил Саловди. – Пять лет прошло, как его не стало. Сердце.
– Он тяжело переживал то, что происходит на родине, – нахмурился Джин. – Мы работали на него. Я контролировал заправки, автосервисы и рынки. Всего и не перечесть.
– В Москве почти не осталось его людей, – на секунду задумавшись, вздохнул Саловди.
– О нас мало кто знал, – догадавшись, к чему клонит Саловди, продолжил Джин. – Мы были в тени. Наказывали несговорчивых, решали вопросы с конкурентами. Тогда жестокие нравы были, каждый день кого-то хоронили.
– Когда ты жил в Турции, много наших земляков встречал? – разрезая отбивную ножом, поинтересовался Саловди.
– Конечно, – подтвердил Джин. – Только почему спрашиваешь?
– У меня брат туда уехал. – Саловди отломил кусочек хлеба и с задумчивым видом отправил его в рот. – Давно не виделись. В Конгрессе чеченского народа работает и почти всех чеченцев знает.
– У тебя один ресторан? – решил перевести разговор в другое русло Джин.
Он не опасался того, что бандит выведет их на чистую воду. Слишком сложно. ГРУ провело в Турции не одну операцию, и Джин действительно несколько раз был в Стамбуле, где общался со многими членами Конгресса.
– Нет, – покачал головой Саловди. – Есть гостиницы, стоянки машин… Много чего. Но все это не совсем мое. Я так же, как когда-то ты работал на Гурно, работаю на Закира Гакаева. Слыхал про такого?
– Мне один человек сказал, что он кого-то ищет. – Джин взял руками пучок зелени и сунул в рот. – Весь город на уши поставил.
– Есть проблема, – погрустнел Саловди. – Один солдат.
– Что он натворил? – насторожился Джин. – Убил в Чечне его родственника?
– Почему так решил? – удивился Саловди.
– Только кровник может так искать человека в Москве, – пояснил Джин. – Видишь, даже я знаю.
– Все чеченцы знают, – подтвердил Саловди. – Очень нужно этого ишака найти.
– Могу я чем-нибудь помочь? – В ожидании ответа Джин даже жевать перестал.
– Вы можете его случайно встретить, – пожал плечами Саловди. – Он прячется где-то в Москве.
– Здесь трудно найти человека, – задумчиво покачал головой Джин.
– Нас – сто тысяч, – неожиданно наклонился вперед Саловди. – Если каждый оглянется вокруг себя, узнает, кто живет с ним на одной площадке или в подъезде, мы обязательно его разыщем.
– Согласен, – кивнул Джин. – А Закир имеет связи в милиции?
– Они сами его ищут. – Саловди отодвинул от себя тарелку. – Этот солдат много дел наворотил. Я фотографию детей не носил, а с этой не расстаюсь. – Он вынул из внутреннего кармана фотографию и протянул через стол. – Вот, посмотри.
Джин некоторое время рассматривал снимок, потом передал Шаману.
– Ты в Турцию уезжал лечиться? – продолжил разговор Саловди.
– Да, – подтвердил Джин. – Ранение было не серьезным, но задело нерв. – Он показал вилкой на плечо, где действительно был шрам. – Месяц лежал в больнице. Там много в то время было наших братьев.
– А Хаттаба видел? – В глазах Саловди появился неподдельный интерес.
– Нет, из иностранцев знаю только Валида Амарата. Он учил нас делать адские машинки.
– Это хорошо, – вырвалось у Саловди. – А твои люди? – Он посмотрел на Шамана и вновь уставился на Джина.
– Они на все руки мастера, – улыбнулся Джин. – Почему спросил?
– Просто так, – пожал плечами Саловди.
– Скажи прямо, у тебя есть для нас работа?
– Нам нужны машины, но пока я не могу за них платить. – Саловди положил вилку на стол, взял салфетку и вытер рот. – Ты же не станешь работать в кредит.
– Мы могли бы договориться, – сказал Джин. – Надоело ездить по дорогам и кидаться картошкой.
– Хорошо, мы… – Саловди смял салфетку, бросил ее в недоеденный салат, но договорить не успел, так как неожиданно раздался громкий вскрик Шамана:
– Вспомнил!
Все дружно посмотрели на него.
Не сводя взгляда с фотографии, которую ему передал Стропа, Шаман медленно поднялся из-за стола, потом спохватился и снова сел.
– Точно! Это он!
– Что ты вспомнил? – заволновался Саловди.
– Я видел этого человека, – торжественно объявил Шаман и протянул снимок Антону: – Помнишь, два дня назад…
– Я не понимаю тебя, Шамиль, – недовольно проговорил Антон по-русски, намекая, что не должен знать чеченского языка.
– Ты узнаешь этого человека? – спохватившись, повторил Шаман уже на русском.
– Конечно, узнаю, – подтвердил Антон. – Он живет на Перекопской. Два дня назад мы искали там квартиру. Когда спускались по лестнице, он закрывал двери. Увидел нас и почему-то испугался.
– Точно, – кивнул Шаман. – Антон так смеялся над ним – он как кролик трясся.
– Вы что, рядом живете? – воскликнул Саловди.
– Нет, – покачал головой Антон. – Человек, который сдавал там квартиру, отказал нам, сказал, что уже нашел постояльца.
– Врал он все! – для правдоподобности стал возмущаться Шаман. – Просто увидел, что не русский, и не захотел иметь с нами дело. Убивать таких надо!