– Что? – «Вика» проследила за его взглядом.
– Снесли половину квартала, – промямлил он и зашагал вперед.
Они прошли мимо большого котлована. Слева потянулся бетонный забор, справа были корпуса каких-то складов.
«Может, вернуться? – неожиданно подумал Глеб Васильевич. – В чем виновата эта, по сути, девчонка? Она выполняет свою работу». – «Какая она девчонка? – раздался другой голос. – Сатана. Вика и ей подобные хотят, чтобы я остался в России. Боятся, что выдам секреты и причиню ущерб государству. А на лечение сына дать денег не могут. Сколько, интересно, затрачено на слежку? То-то!»
Они повернули, и взору открылся знакомый дом с лабиринтами гаражей. Он действительно хорошо знал этот район. Однако соврал, что жил здесь.
Глеб Васильевич оглянулся. Сзади никого, впереди шла какая-то женщина.
– Нам сюда, – показал он направление между трансформаторной будкой и забором.
– Заведете сейчас. – В глазах «Вики» появился страх, и она остановилась.
– Вы боитесь? Будет нехорошо, тем более подарок купили, – срывающимся от волнения голосом сказал он и поднял пакет на уровень лица.
– Нет, не боюсь. – Она оглянулась: – Далеко еще?
– Вон тот дом. – Глеб Васильевич показал на видневшуюся за хрущевкой высотку.
«Вика» вздохнула и шагнула на тропинку. Он посмотрел по сторонам – место, лучше не придумаешь. Небольшой, размером с волейбольную площадку, дворик выполнял функции хозяйственного двора кафе и супермаркета. Часть пространства завалена ящиками и коробками. С другой стороны мусорные баки.
Глеб Васильевич стянул с головы кепку, сунул ее в пакет и обернул массивный сувенир. Неожиданно рука перестала слушаться. Он встал, потом снова бросился следом за «Викой». Ноги стали подгибаться, и Глеб Васильевич вдруг подумал, что не сможет ударить ее.
«Господи, это ведь надо еще уметь! – ужаснулся он. – Возьми себя в руки! Из-за этой девчонки ты можешь лишиться сына», – потребовал внутренний голос.
Глеб Васильевич втянул сквозь стиснутые зубы воздух. Мгновение, и часы опустились на темя девушки. «Вика» как подкошенная упала на землю, не издав ни звука.
В голове Глеба Васильевича зашумело, а окружающие предметы окутал туман.
– Господи, – прошептал он, – неужели убил?
Затем присел перед ней на корточки, просунул левую руку под шею, вторую под ноги, подтащил бедняжку к сложенным в штабеля ящикам и уложил ее на сваленные между ними коробки. Быстро перевернул на живот, связал заранее прихваченной веревкой руки, потом вынул из кармана скотч и заклеил рот. Огляделся. Со стороны тропинки девушку видно не было. Он взял ее за запястье и с трудом нащупал пульс. Жива! Потрогал голову, на которой уже была огромная гематома. Ничего, пройдет! Быстро заложив беднягу пустыми коробками, Глеб Васильевич направился прочь. Никто ему не помешает спасти сына!
Закрывшись в комнате, Антон лежал на кровати, вставив в правое ухо небольшой головной телефон, и слушал в прямом эфире разговор, который вели между собой грузинские диверсанты и офицеры-чеченцы. Час назад Родимов сообщил координаты «точки», где остановился Шаман. Это был лес, начинавшийся сразу за частным сектором, а когда Антон уже собирался выйти в этот район, чтобы изучить обстановку на месте, с ГБУ, в режиме реального времени, на его телефон пошла трансляция. Теперь Антон имел возможность слышать все, что творилось вокруг Шамана. В обычной ситуации это прерогатива оперативно-технического отдела, однако сейчас, когда необходимо быстро реагировать на любые изменения в обстановке, такое решение Родимова было кстати. Но и этот подход к делу пока не решал проблемы. Прошло уже достаточно времени, а ничего, касающегося задачи диверсантов, узнать не удалось. Между собой грузины говорили на родном языке, лишь с Джином и Шаманом на русском. Антон быстро разобрался, кому принадлежат голоса, но не мог понять, сколько всего бандитов.
– Ваха, – позвал Джина Абесалом, – что ты будешь делать в Грузии?
– Разве я сказал, что собираюсь там задержаться? – вопросом на вопрос ответил Джин.
– Давай к нам, – неожиданно предложил командир.
– Я не грузин, – ответил Джин. – Мне тяжело будет с вами.
– Почему? – спросил Ради.
– Скажи, Абесалом, у вас всегда принято вмешиваться в чужой разговор?
– Почему чужой? – вскипел Ради.
Абесалом что-то резко ответил на грузинском. Ради не остался в долгу. Завязалась словесная перепалка. Антон поморщился.
– Что? – сидевший на соседней кровати Дрон подался вперед.
– Рот закрой, а то слюна сейчас на пол потечет, – пошутил Антон.
– Не мучай, что они там говорят? – не унимался Дрон.
– Ничего особенного. – Антон поправил наушник. – Между собой ругаются.
– Про задачу молчат?
Антон кивнул.
– Скажи, Абесалом, – вновь заговорил Джин. – Вот сейчас мы оставим адские машинки в санатории и уйдем. Через сколько ты собираешься привести их в действие?
– Молодец, Джин, – прошептал Антон, наконец поняв, какая задача у группы.
– Сигнал на подрыв можно подать хоть из Америки, – стал вводить в курс дела грузин. – Нам надо уйти максимально далеко. Но не раньше того времени, как рассветет.
– Почему? – удивился Джин.
– Не уверен, что нам удастся хорошо спрятать взрывные устройства. Внутрь зданий не попасть, повсюду патрули. А к подъему территорию обследует кинолог с собакой.
– Откуда знаешь?
– Тэваз там все разнюхал.
– Абесалом, мы прошли и проехали всю Абхазию, почему ты нам не сказал задачу, а совсем незнакомым людям доверился? – спросил кто-то на русском. – Чем они заслужили такую честь?
– Почему я должен перед тобой отчитываться, Хакута?
Хакута тут же перешел на грузинский, и Абесалом стал отвечать ему тоже на родном языке.
– Теперь все ясно, – поморщился Антон.
– Что тебе ясно? – нахмурился Дрон.
– Они собираются провести диверсию в санатории Министерства обороны.
– То есть… – Дрон придал лицу испуганное выражение, открыл рот и прикрыл его ладошкой.
– Хватит паясничать, – вздохнул Антон и сел.
– Что, собираем группу? – выжидающе уставился на Антона Дрон.
– Думаю, незачем.
– Почему?
– Есть у меня одна идея…
– Какая, если не секрет?
– Не секрет, – кивнул Антон. – Скажу позже.
Он задумался. С одной стороны, неплохо было бы взять всю группу с поличным. Проблем с этим не будет. Тем более Джин с Шаманом уже среди диверсантов, командир которых, как выяснилось, больше доверяет чеченцам, нежели своим отморозкам. С другой – группа не представляет особой ценности. Возьмут эту, придет другая. Нужно сделать так, чтобы грузины надолго отказались от мысли использовать подобные подразделения для проведения диверсий.