Вандал открыл дверь своим ключом и, не разуваясь, прошел в комнату. Марина поливала на подоконнике цветы.
– Сколько тебе надо времени, чтобы собраться? – с ходу спросил он.
– Ты хочешь пригласить меня в ресторан? – Она поставила на стол разбрызгиватель и стала расправлять тюлевую занавеску.
– Ты меня не так поняла, – он уселся на край дивана. – Я хочу временно пожить в другом городе.
– Чего это так сразу? – удивилась Марина. – И что за город? Не Париж, случайно?
– Хороший, – уклончиво ответил он. – И не издевайся.
– Нет, вот так сразу я не могу, – покачала она головой. – Как я брошу работу? С трудом устроилась. А квартира? Я же ее снимаю.
– Я оплачу на год вперед, и она останется за тобой, – заверил он. – О работе можешь не думать, это сейчас неважно.
– Погоди, – она затрясла головой и предостерегающе выставила перед собой руку: – А кто, по-твоему, будет поливать цветы?
– Можно договориться с соседями. – Он даже удивился ее аргументу.
– Не пойдет, – по складам проговорила Марина и неожиданно уставилась на его ноги.
Он проследил за ее взглядом и смутился. Пока он объяснялся с Мариной, заляпал грязью весь пол в прихожей.
– Извини…
– Я тут с утра корячусь, убираю, – она закатила глаза под потолок.
– Я сам уберу, – заверил он, поднимаясь.
Ломая голову над тем, как быть, вернулся в коридор, разулся, надел тапочки. Ехать без Марины он не хотел. Тем временем она прошла на кухню.
– Есть будешь?
– Не откажусь. – Он отправился мыть руки.
Когда Вандал вошел на кухню, на столе уже стояла тарелка борща и салат. Он потер руки и плюхнулся на табурет. Она села напротив и подперла кулачком щеку.
– А ты почему не ешь? – насторожился он.
– Не хочу, – она пожала плечиками. – Пока готовила, напробовалась.
– Значит, мне объедки достались, – пошутил он.
– Ты так толком и не объяснил, почему хочешь уехать.
– Просто устал. – Он наклонил тарелку, дохлебал борщ, отодвинул ее от себя, взял чашку с чаем.
– Ты никогда не говорил мне, где работаешь, – Марина вздохнула. – Может, у тебя есть семья?
Он чуть не поперхнулся.
– С чего ты взяла?
– Но я ничего о тебе не знаю… – Она положила локти на стол и слегка наклонилась вперед. – Когда мы встретились первый раз, я думала, это на одну ночь. Потом все повторилось. Прошло еще немного времени, и ты приехал с вещами. Но твои странные исчезновения, которые могут растянуться на месяц, и неопределенность в наших отношениях меня напрягают. Кто я в твоей жизни? Игрушка или гражданская жена?
– Любимая женщина. – Он поставил на стол чашку. – Давай уедем?
– Скажи, ты бандит? – ошарашила она.
– Хорошо, что я уже выпил чай, – Вандал улыбнулся. – А так бы наверняка захлебнулся.
– Странный ты… – Она встала, забрала тарелки, поставила в раковину. – Сам вынудил.
– Ничего странного нет. – Вандал взял со стола крошку и стал мять пальцами. – Работаю я обыкновенным телохранителем у очень серьезного человека, а среди людей нашего круга не принято говорить о работе дома.
– Значит, я была права, – упавшим голосом произнесла Марина. – Ты бандит.
– Почему так категорично?
Вандал разозлился. Но не на Марину, а на себя. Давно пора было придумать достойную легенду. Ведь нетрудно догадаться, что такой разговор рано или поздно случится. В его жизни и раньше были женщины. Он не дистанцировался, подобно киношным героям, от мирских благ. Но специфика работы не позволяла с этим перебарщивать. С каждой из своих спутниц он жил подолгу. Частая смена партнерш вела к тому, что увеличивался круг людей, которые его знали. Мало ли что может произойти в дальнейшем? Вдруг что-то не заладится, и результатом выполнения очередного заказа станет его фоторобот или, того хуже, тот же снимок, сделанный с камеры наружного наблюдения? Конечно, все женщины знали его под вымышленными именами, не имели понятия о прошлом, друзьях, знакомых; ничего не знали, куда он уходил по утрам, где бывал. Он во всем, даже в житейских мелочах, старался быть осторожен. Встреча с Мариной заставила задуматься о будущем. Вандал знал, что это опасно. В его положении любимая женщина – это самое уязвимое место. Но уже поздно было что-то менять.
Поразмыслив, Вандал неожиданно изменил свое решение уезжать и упрекнул себя за излишнюю суету. Найти его в многомиллионном городе практически невозможно. Никто из людей Турло понятия не имеет о его личной жизни. Конечно, определенные меры предосторожности соблюдать придется. Как минимум месяц нужно посидеть дома. Немного поработать над имиджем и внешностью. Сменить привычный стиль одежды, возможно, отпустить усы; в конце концов, отрастить волосы. Фокус был в том, что никто из тех людей, с кем он на протяжении многих лет работал, не знал даже, какого они у него цвета. На худой конец, у Вандала были отложены деньги и на пластическую операцию. Но он надеялся, что до этого дело не дойдет.
Марина закончила убирать со стола, закрыла воду, вытерла руки и подошла к нему.
– Обиделся?
Он взял ее за кончики пальцев и посмотрел снизу вверх:
– Разве можно на тебя обидеться?
– Значит, мне собираться?
– Нет, я передумал. – Он встал, обнял ее за талию и притянул к себе.
Она запрокинула назад голову и томно прикрыла глаза. Вандал припал к ее белой шее с нежно-голубой веной под кожей и, захлебываясь ароматом женского тела, стал целовать. Постепенно добрался до ямочки между ключицами. Марина застонала. Вандал словно оторвался от земли и поднялся над этим серым и унылым миром. Их закружил вихрь страсти и эмоций. Ему казалось, что они отделились от тел и смешались подобно двум потокам воздуха. Он стянул с Марины через голову футболку и зарычал. Она торопливо расстегивала на нем рубашку. Покрывая ее тело поцелуями, он спускался все ниже и ниже, пока не устоял и не рухнул на колени. Уткнувшись губами в плоский животик, потянул вниз штаны. Она помогла ему, оставшись в одних синих трусиках. Вандал обхватил ее за бедра и резко поднял вверх. Раз! И вот уже Марина сидит на столе. Он взял ее шею руками и стал большими пальцами гладить подбородок. Неожиданно перед глазами всплыли «БМВ» с разбрызганными по салону ошметками мозгового вещества и крови, умоляющий оставить жизнь парень, которому удалось открыть дверь. Вандал притянул к себе голову девушки, ощущая своими ладонями хрупкую шею. Сердце тревожно застучало, дыхание перехватило. По внутренностям пробежала странная судорога.
«А ведь стоит мне слегка тряхнуть ее, приложить минимум усилий – и все! Конец! – мелькнула мысль, от которой по спине прошел холод. – Она окажется там, куда я отправил уже десятки людей, в бездне без времени и света».